— Отмена церемонии до того, как она началась, станет достаточным основанием для проведения расследования, — покачал головой камерарий. — Но после того как двери будут опечатаны, всякое вмешательство полностью исключается. Регламент проведения конклава четко…

— Таковы требования реального мира, синьор. Сегодня мы живем в нем. Выслушайте меня… — Оливетти говорил теперь с четкостью боевого офицера. — Вывод в город ста шестидесяти ничего не подозревающих беззащитных кардиналов представляется мне весьма опрометчивым шагом. Среди весьма пожилых людей это вызовет замешательство и панику. И, честно говоря, одного инсульта со смертельным исходом для нас более чем достаточно.

Инсульт со смертельным исходом. Эти слова снова напомнили Лэнгдону о заголовках газет, которые он увидел в клубе Гарварда, где ужинал со своими студентами: «У ПАПЫ СЛУЧИЛСЯ УДАР. ОН УМЕР ВО СНЕ».

— Кроме того, — продолжал Оливетти, — Сикстинская капелла сама по себе является крепостью. Хотя мы никогда об этом не говорили, строение укреплено и способно выдержать ракетный удар. Готовясь к конклаву, мы в поисках «жучков» внимательно, дюйм за дюймом, осмотрели все помещения и ничего не обнаружили. Здание капеллы является надежным убежищем, поскольку я уверен, что внутри ее антивещества нет. Более безопасного места для кардиналов в данный момент не существует. Позже, если потребуется, мы сможем обсудить все связанные со срочной эвакуацией вопросы.

Слова Оливетти произвели на Лэнгдона сильное впечатление. Холодной логикой своих рассуждений коммандер напоминал Колера.

— Сэр, — вступила в разговор молчавшая до этого Виттория, — есть еще один весьма тревожный момент. Никому пока не удавалось создать такое количество антивещества, и радиус действия взрыва я могу оценить весьма приблизительно. Но у меня нет сомнения, что прилегающие к Ватикану кварталы Рима окажутся в опасности. Если ловушка находится в одном из ваших центральных зданий или под землей, действие на внешний мир может оказаться минимальным, но если антивещество спрятано ближе к периметру… в этом здании, например… — Девушка умолкла, бросив взгляд на площадь Святого Петра.

— Я прекрасно осведомлен о своих обязанностях перед внешним миром, — ответил Оливетти, — но все-таки вы не правы. Никакой дополнительной опасности не возникает. Защита этой священной обители была моей главной обязанностью в течение последних двадцати лет. И я не намерен допустить взрыв.

— Вы полагаете, что сможете найти взрывное устройство? — быстро взглянул на него камерарий.

— Позвольте мне обсудить возможные варианты действий с моими специалистами по безопасности. Один из вариантов может предусматривать прекращение подачи электроэнергии в Ватикан. Таким образом мы сможем устранить наведенные поля и создать возможность для выявления магнитного поля взрывного устройства.

— Вы хотите вырубить все освещение Ватикана? — изумленно спросила Виттория. Слова Оливетти ее поразили.

— Я не знаю, возможно ли это, но испробовать такой вариант в любом случае необходимо.

— Кардиналы наверняка попытаются узнать, что произошло, — заметила Виттория.

— Конклав проходит при свечах, — ответил Оливетти. — Кардиналы об отключении электричества даже не узнают. Как только Сикстинская капелла будет опечатана, я брошу всех своих людей, за исключением тех, кто охраняет стены, на поиски антивещества. За оставшиеся пять часов сотня человек сможет сделать многое.

— Четыре часа, — поправила его Виттория. — Я должна буду успеть доставить ловушку в ЦЕРН. Если мы не сумеем зарядить аккумуляторы, взрыва избежать не удастся.

— Но почему не зарядить их здесь?

— Штекер зарядного устройства имеет весьма сложную конфигурацию. Если бы я могла предвидеть ситуацию, то привезла бы его с собой.

— Что же, четыре так четыре, — хмуро произнес Оливетти. — Времени у нас, так или иначе, достаточно. Синьор, в вашем распоряжении десять минут. Отправляйтесь в капеллу и опечатывайте двери. Дайте моим людям возможность спокойно работать. Когда приблизится критический час, тогда и будем принимать критические решения.

«Интересно, насколько должен приблизиться этот „критический час“, чтобы Оливетти приступил к эвакуации?» — подумал Лэнгдон.

— Но кардиналы обязательно спросят меня о preferiti… — смущенно произнес камерарий, — особенно о Баджиа. Коллегия захочет узнать, где они.

— В таком случае, синьор, вам придется придумать какое-нибудь объяснение. Скажите, например, что вы подали к чаю пирожные, которые не восприняли их желудки.

Подобное предложение привело камерария в состояние, близкое к шоковому.

— Вы хотите, чтобы я, стоя у алтаря Сикстинской капеллы, лгал коллегии кардиналов?!

— Для их же блага. Una bugia veniale. Белая ложь. Ваша главная задача — сохранить их покой. А теперь позвольте мне удалиться, чтобы приступить к действиям, — закончил Оливетти, показывая на дверь.

— Комманданте, — сказал камерарий, — мы не имеем права забывать об исчезнувших кардиналах.

— Баджиа и остальные трое в данный момент находятся вне досягаемости, — сказал, задержавшись у порога, Оливетти. — Мы должны забыть о них… ради спасения всех остальных. Военные называют подобную ситуацию triage.

— Что в переводе на обычный язык, видимо, означает «бросить на произвол судьбы»?

— Если бы мы имели возможность установить местонахождение четырех кардиналов, синьор, — твердым голосом произнес Оливетти, — то ради их спасения я без колебания принес бы в жертву свою жизнь. Но… — Он указал на окно, за которым лучи предвечернего солнца освещали городские крыши. — Розыск в пятимиллионном городе выходит далеко за пределы моих возможностей. Я не могу тратить время на то, чтобы успокаивать свою совесть участием в бесполезных затеях. Извините.

— Но если мы схватим убийцу, неужели мы не сможем заставить его заговорить? — неожиданно вмешалась Виттория.

— Солдаты, мисс Ветра, не могут позволить себе быть святыми, — мрачно глядя на девушку, произнес коммандер. — Поверьте, я прекрасно понимаю ваше личное желание поймать этого человека.

— Это не только мое личное желание, — возразила она. — Убийца знает, где спрятано антивещество и где находятся кардиналы. И если мы начнем его поиски, то…

— Сыграем на руку врагам, — закончил за нее Оливетти. — Попытайтесь, мисс, объективно оценить ситуацию. Иллюминаты как раз рассчитывают на то, что мы начнем поиски в нескольких сотнях римских церквей, вместо того чтобы искать взрывное устройство в Ватикане. Кроме того… мы в этом случае оставим без охраны Банк Ватикана. Об остальных кардиналах я даже и не говорю. Нет, на все это у нас нет ни сил, ни времени.

Аргументы коммандера, видимо, достигли цели. Во всяком случае, никаких возражений они не вызвали.

— А как насчет римской полиции? — спросил камерарий. — Мы могли бы, объяснив ситуацию, обратиться к ней за помощью. В таком случае операцию можно было бы развернуть по всему городу. Попросите их начать поиски человека, захватившего кардиналов.

— Это будет еще одна ошибка, — сказал Оливетти. — Вам прекрасно известно, как относятся к нам римские карабинеры. Они сделают вид, что ведут розыск, незамедлительно сообщив о разразившемся в Ватикане кризисе всем мировым средствам массовой информации. У нас слишком много важных дел для того, чтобы тратить время на возню с журналистами.

«Я сделаю их звездами прессы и телевидения, — вспомнил Лэнгдон слова убийцы. — Первое тело появится в восемь часов. И так каждый час до полуночи. Прессе это понравится».

Камерарий снова заговорил, и теперь в его словах звучал гнев:

— Комманданте, мы окажемся людьми без чести и совести, если не попытаемся спасти похищенных кардиналов!

Оливетти взглянул прямо в глаза клирика и произнес ледяным тоном:

— Молитва святого Франциска… Припомните ее, синьор!

— Боже, — с болью в голосе произнес камерарий, — дай мне силы выдержать все то, что я не в силах изменить.

Центральный офис Британской вещательной корпорации, известной во всем мире как Би-би-си, расположен в Лондоне к западу от Пиккадилли. В ее помещении раздался телефонный звонок, и трубку сняла младший редактор отдела новостей.