Навстречу Инге, неистово лая, выбежала белая в желтых пятнах собачонка и, оскалив зубы, грозилась вцепиться ей в ноги. Инга оглянулась, нет ли кого-нибудь поблизости.
— Нерон, эй, Нерон, уймись! — раздался из-за густой сирени слабый старческий голос. Собачонка для порядка еще немного полаяла и лениво поплелась во двор.
Инга вошла во двор. Из огорода выбежала Дарта и, прикрыв глаза ладонью, всмотрелась в гостью.
— Здравствуйте, здравствуйте, — ответила она Инге. — Чуть было не обозналась. Ведь я вас только мельком видела. Смелей проходите… Убирайся, Нерон! Я издали вас за почтальона приняла… Не могу руки подать — вся в земле… лук полола — сорняки разрослись ну просто страх как! Полоть не успеваю… Осторожно на пороге… доска отстала… не прибьем никак.
Хоть Дарта и страдала одышкой, но она любила говорить много и пространно.
— Мы с дедушкой одни дома, — продолжала она, проводив Ингу в дом. — Сегодня в поле не позвали, так я своих мужчин в село отпустила… у нас там, за лесом, родственники. Вы тут присядьте… в комнате не прибрано, правда, — некогда все. А мужчины разве помогут — только ждут, когда им на стол подашь…
Дарта сняла испачканный землей передник, но мыть руки не пошла — она, очевидно, надеялась, что гостья задержит ее не долго, и думала вернуться на огород.
Инга поняла это и не знала, что делать: предложить книги или же попросить напиться и уйти? Но она набралась смелости и сказала:
— Пришла к вам с книгами: ведь я должна начать обслуживать читателей. А в библиотеку ходить людям теперь некогда. Может быть, посмотрели бы? — Инга развернула пакет.
— Я… я, право, не знаю, — нерешительно ответила Дарта, поглядывая на книги. — Был бы Раймонд дома… может, и взял бы у вас что-нибудь. Да кому нынче читать-то? Зимою — тогда и старик мой по вечерам почитывает. А летом он и в газету не всегда заглянуть успевает. Право, не знаю…
— Но, может быть, Раймонду все-таки оставить что-нибудь? — не отступала Инга. — Хоть одну.
Дарта пожала плечами.
— Как знаете, милая, хотите — оставьте… у нас не пропадет. Да когда ему читать-то!
«Что делать? Обойти дома и вернуться с книгами обратно? Нет, хоть одну надо оставить…» И, перебирая книги, Инга сказала:
— Как бы не дала такую, которую он уже читал.
— Уж этого я не знаю, — сказала Дарта. — Прошлой зимой он приносил домой какие-то толстые книги. Одну я запомнила — там о какой-то даме рассказывалось… да тоже дама называется, — распущенная женщина: собственный муж надоел, так она с одним офицером спуталась, ребенка даже бросила… Анной ее, кажется, звали, фамилию-то я уже позабыла. Помню только, что конец уж очень страшный — под поезд кинулась…
— Знаете, я книгу все-таки не оставлю. Приду, когда Раймонд будет, — решила Инга, вспомнив исчерканные страницы «Анны Карениной». «Прежде чем этому парню книгу давать, надо поговорить с ним».
Она простилась и по меже пошла к хутору «Ванаги». Силабриедисы, наверно, захотят почитать. Себрисы говорили, что Ирма большая охотница до книг.
Ирму Инга застала в коровнике. Коровы были на пастбище. Ирма накладывала в ясли только что скошенную траву и, увидев Ингу, вытерла руки о фартук. Ее лицо, шея и обнаженные до плеч руки наперекор солнцу были розовато-белые. Ну да, ведь у нее волосы медью отливают.
— Сейчас кину в ясли последнюю охапку и пойдем с вами в дом, — бойко сказала она и, наклонившись, разом сгребла всю оставшуюся траву.
Когда она вышла из коровника, Инга объяснила ей, зачем пришла.
— Зимою мы всегда книги берем, — сказала Ирма, ведя гостью в дом. — А летом — сами знаете. Дел невпроворот. Помощницы у меня, правда, есть… Вот они работают… Илза, Ария, помойте руки и поздоровайтесь с тетей, — крикнула она девочкам, которые сидели перед домом у корзин, наполненных чистым, белым картофелем, и вырезали темные глазки. Сразу видно было, что девочки — близнецы. Они послушно встали и одна за другой протянули Инге мокрые ручки.
Ирма ввела Ингу в очень скромную, обставленную старомодной мебелью, чисто и аккуратно прибранную комнату. Чувствовалось, что хозяйка следит за порядком. На столе — даже глиняная вазочка с желтыми ноготками. Небольшие окошки блестят, на подоконниках фуксии. Инга обратила внимание на маленькую полочку с книгами и какими-то брошюрами.
Ирма сама выбрала две книги: «Искры в ночи» Анны Саксе и «Девяностые годы» Катарины Причард.
— Когда книга в доме, то и свободная минутка находится, — сказала она, улыбаясь. — А начнешь, так не успокоишься, пока не дочитаешь. Хоть от сна время урвешь.
От Ирмы Инга в приподнятом настроении направилась к Сермулисам. Дорога шла через глинистый пригорок. За серыми ольховыми кустами, воюя с оводами, пасется небольшое стадо. На краю канавы сидит старушонка в глубоко надвинутой на глаза косынке. Белые, совсем круглые облачка тянутся в небе, цепляются за вершины высоких елей и исчезают в синеющей дали. Вокруг красных кустиков клевера жужжат пчелы. А чуть дальше, на ржаном поле, к земле клонятся спелые колосья. Значит, лето близится к концу, близится белая зима. Да, может, зима и не будет белой, а грязной и темной, какой часто бывала в последние годы… Ну что ж, придется месить грязь, ходить с фонариком в темноте — и это не страшно!
Когда Инга вошла во двор Сермулисов, она сразу увидела, что тут живет хороший, заботливый хозяин. Забор починен, под густыми кустами красной смородины ни сорняка, чистая дорожка ведет к дому и дальше, убегает в небольшой, но хорошо ухоженный огород. Там, под ветвями яблонь, груш и слив, уже сверкающими разноцветными плодами, тянутся грядки с луком, огурцами, морковью. Земля черная и рыхлая. Под окнами уже распускаются ярко-красные георгины, цветет большой куст флоксов.
Инга, обойдя весь дом, не встретила ни души, но откуда-то из-за кустов доносились хлопанье крыльев, кудахтанье кур и женский голос. Она пошла туда и увидела Валию. Вокруг девушки мелькала стая белых, пестрых и серых кур. Валия разбрасывала корм, отгоняла самых наглых кур, бранилась, смеялась.
— Кыш! — восклицала она. — Друг дружке на головы не залезайте!
Увидев Ингу, Валия поставила миску и вышла из калитки. Она усадила Ингу на скамейку, врытую в землю, и, потянувшись к ветвям, сорвала несколько яблок.
— Попробуйте — белый налив.
Валия перебрала все книги, но ни одна не прельстила ее. Некоторые она перелистывала и, прочитав конец, откладывала в сторону.
— Вот не знаю, — протянула она. — Тут все о войнах, о революциях… не люблю я такие…
— А какие же вы любите? — спросила Инга, кидая на траву огрызок яблока.
— Ну, всякие… о том о сем, — отозвалась Валия, кусая травинку. — Конечно, интереснее всего про любовь. А вам разве не интересно?
— Почему же нет? И мне нравится, но читать все только о любви надоедает. — Инга подала Валии книгу: — Вот, возьмите эту, здесь тоже о любви.
— Ла-адно, — недоверчиво протянула Валия. — Если уж принесли, то оставьте.
Она положила книгу на стол и с любопытством взглянула на Ингу.
— Вам у нас, наверное, страшно скучно, правда?
— Если без дела сидеть, то и в Риге скучно будет, — ответила Инга, складывая книги. — Я всегда себе работу нахожу. Да потом здесь так красиво!
— Красиво! У нас? — удивленно воскликнула Валия и рассмеялась. — Ну и забавная же вы. Что тут красивого? Погодите, скоро настанет осень, темные вечера, грязь. Дороги в сплошное море превратятся.
— Я не боюсь этого, — отозвалась Инга.
Валия посмотрела на нее с недоумением:
— А я, если бы моя воля была, ни одного дня тут жить не стала бы. Но старики мои упрямые — и слышать не хотят об этом. Мать сразу в слезы. Что ж поделаешь, — я, как назло, единственная у них.
Время уже подходило к полудню, когда Инга медленно побрела обратно. После Сермулисов она зашла еще в три дома. В одном какой-то старик взял «Времена землемеров» и очень обрадовался, что ему принесли книгу на дом, — из-за больных ног он никуда не выходил. На другом хуторе все косили сено для своей коровы — и от Инги попросту отмахнулись. В третьем месте она застала дома лишь маленького мальчугана со злой собакой.
