— Какой чудесный денек! — воскликнул Кармоди, когда они вышли за ворота. — Жаль, Бомар Фессенден Третий не видит.

— Вот одна из многих причин, почему я бы никогда не поменялся местами с Бомаром, — вторил ему Стерлинг. — Даже за все его богатство, комфортную жизнь и красоток. Он не видит смены времен года.

— Отрезан от жизни бедняга Бомар, — посетовал Кармоди. — Словно и не живет. Каждый раз, когда приходит зима, он что делает?

— Удирает от нее, — сказал Стерлинг. — Глупец. Убегать от всего. Только что получил от него открытку — пишет, что отчаливает из Буэнос-Айреса, потому что там слишком влажно.

— На самом деле Бомар бежит от самого себя, от бесполезности своего существования, — отозвался Кармоди, усаживаясь в кабинку «Супергриля». — Но душевная пустота настигает его так же неизбежно, как дивиденды.

— Две булочки с присыпкой и два кофе, — обратился Стерлинг к официантке.

— Нет, ей-богу, — заметил Кармоди, — многое бы, наверное, старина Бомар отдал за то, чтобы сидеть сейчас с нами, простыми здравомыслящими людьми, и вести простой благоразумный разговор за простой здоровой трапезой.

— Да уж, — вздохнул Стерлинг. — Прямо читаю это между строк его писем. Зачем каждый день швырять где-то там целое состояние на выпивку, женщин и дорогие забавы, когда можно обрести душевное спокойствие прямо здесь всего за каких-то двадцать центов.

— Двадцать пять, — поправила его официантка.

— Двадцать пять?! — недоверчивым эхом отозвался Кармоди.

— Кофе подорожал на пять центов, — уточнила официантка.

Кармоди натянуто улыбнулся.

— Что ж, Бомар заплатил бы на пять центов больше. За душевный-то комфорт. — Он бросил четвертак на стол. — Черт с ними, с расходами!

— Сегодня гуляем, — сказал Стерлинг. — Закажи еще булочку.

— Кто такой Бомар? — спросила официантка. — Вы только о нем и говорите.

— Кто такой Бомар? — Стерлинг бросил на нее сочувственный взгляд. — Бомар? Бомар Фессенден Третий? Спросите любого!

— Спросите мисс Дэйли, — с ехидным ликованием предложил Кармоди. — Если готовы слушать о Бомаре часами, обращайтесь к мисс Дэйли. Она ни о ком другом не думает.

— Поинтересуйтесь ее мнением о новой пассии Бомара, — сказал Стерлинг.

Кармоди поджал губы, подражая мисс Дэйли, и произнес «ее» голосом:

— Эта девица из Копакобаны!..

Бедная мисс Дэйли отдала компании тридцать девять лет своей жизни. В отдел учета акционеров ее перевели всего месяц назад, поэтому она верила всему, что рассказывали ей о Бомаре Стерлинг и Кармоди.

Кармоди продолжил мастерски пародировать мисс Дэйли:

— Должны быть законы, запрещающие таким Бомарам иметь столько денег и швырять их на ветер, в то время как множество людей голодает, — негодующе произнес он. — Будь я мужчиной, я бы этого Бомара нашла где угодно, задвинула в сторону его заносчивого старика-дворецкого и задала бы хозяину такую трепку, какую он в жизни не забудет.

— Как зовут дворецкого? — спросил Стерлинг.

— Доусон? — отозвался Кармоди. — Или Редфилд? Нет, не Редфилд.

— Давай, вспоминай, дружище — сказал Стерлинг. — Это же ты его придумал.

— Перкинс? He-а. Совсем вылетело из головы. — Он улыбнулся и пожал плечами. — Да неважно. Мисс Дэйли помнит. Она не забыла ни одной мельчайшей подробности из всей этой гадкой истории под названием «жизнь Бомара Фессендена Третьего».

— О, — произнес Кармоди, демонстрируя свою главенствующую роль, когда они со Стерлингом вернулись в офис. — Прислали. Ну, раз так, поработаем, что ли?

Офис был заполнен картонными коробками с весенними чеками на дивиденды — отделу полагалось сверить данные на чеках с новейшими сведениями о местонахождении тысяч акционеров компании и количестве их акций. Мисс Дэйли, худенькая, застенчивая, с доверчивыми, как у теленка, глазами, просматривала содержимое одной из коробок.

— Нам необязательно проверять все, — сказал Кармоди. — Только те, где изменился адрес или количество акций.

— Знаю, — ответила мисс Дэйли, — у меня на столе список.

— Хорошо, — ответил Кармоди. — Я смотрю, вы уже на букве «Ф». Нас со Стерлингом не было-то всего ничего, а вы уже столько просмотрели?

— Я искала нашего славного Бомара Фессендена Третьего, — сухо пояснила мисс Дэйли.

— Ну и как? Накапало что-нибудь моему однокашнику? — поинтересовался Стерлинг.

Мисс Дэйли побелела от негодования.

— Да, — ответила она отрывисто, — и немало. Двести пятьдесят долларов.

— Ему это капля в море, — сказал Стерлинг. — Вряд ли Бомар вообще в курсе, что владеет частью, вернее, какой-то там частичкой этой компании. «Стандарт Ойл», «Дюпон», «Дженерал Моторс» и иже с ними — вот откуда к нему плывут большие деньги.

— Сто акций! — воскликнула мисс Дэйли. — Это, по-вашему, мало?

— Ну, всего-навсего десять тысяч долларов, — терпеливо возразил Кармоди, — плюс-минус сотня. Ожерелье, которое он подарил Кармелле в Буэнос-Айресе, подороже будет.

— Вы хотели сказать, Хуаните? — удивилась мисс Дэйли.

— Простите, — поправился Кармоди, — конечно, Хуаните.

— Кармелла — дочка тореадора из Мехико, — продолжала удивляться мисс Дэйли. — У нее еще «Кадиллак».

— Совершенно верно, — кивнул Стерлинг и с упреком обратился к Кармоди: — Как ты мог перепутать Кармеллу и Хуаниту?

— Да уж, глупо с моей стороны, — ответил Кармоди.

— Они совсем непохожи, — возмутилась мисс Дэйли.

— Хуаниту он все равно уже бросил, — сказал Стерлинг. — И уехал из Буэнос-Айреса. Там влажность слишком высокая.

— Помилуйте, влажность ему высокая! — заметила мисс Дэйли с горьким сарказмом. — Где человеку выдержать такую влажность!

— Что еще рассказывает Бомар? — поинтересовался Кармоди.

— Он сейчас сорвался в Монте-Карло. Новую подружку завел. Фифи. Познакомились, когда играл в рулетку. Говорит, так на нее засмотрелся, что спустил пять тысяч, вместо того чтобы следить за игрой.

Кармоди довольно ухмыльнулся.

— Да, азарта Бомару не занимать.

Мисс Дэйли фыркнула.

— Ну-ну, мисс Дэйли, не сердитесь на Бомара, — сказал Стерлинг. — Он просто игрок, витает в облаках. Мы бы все так жили, если б могли.

— Говорите за себя, — с жаром возразила мисс Дэйли. — Ничего безнравственнее мне не приходилось слышать. Совершенно испорченный молодой человек, а мы сидим тут и отсылаем ему деньги, которые он вышвырнет на ветер. Это не по-христиански. Как жаль, что я еще не на пенсии, тогда мне не пришлось бы этим заниматься.

— А вы делайте свою работу, стиснув зубы. Как мы со Стерлингом, — посоветовал Кармоди.

— Смиритесь, мисс Дэйли, — добавил Стерлинг.

Две недели спустя Кармоди и его протеже Стерлинг сидели в «Супергриле».

Впервые за всю историю их отношений Кармоди сурово отчитывал Стерлинга:

— Нет, подумай только, ты же убил курицу, которая несла золотые яйца! Ты слаб. Ты поддался соблазну.

— Твоя правда, — виноватым тоном ответил Стерлинг. — Теперь понимаю. Занесло. Был не в себе. Как в горячке какой-то.

— Занесло! — воскликнул Кармоди. — Зачем ты ляпнул, что Бомар зафрахтовал «Куин Элизабет»?

— Совсем с ума сошел этот Бомар, — сказал Стерлинг уныло. — Мисс Дэйли не поверила, и я попытался обернуть все в шутку.

— Вот-вот, именно все ты в шутку и обернул. Когда она устроила тебе перекрестный допрос о том, что мы когда-либо говорили ей о Бомаре, ты отвечал невпопад.

— Да разве столько всего упомнишь? — оправдывался Стерлинг. — Что еще сказать? Я же извинился. Хуже всего, что для нее это оказалось таким тяжелым ударом.

— Конечно, тяжелым. Она унижена, ты полжизни у нее оттяпал. Пожилая одинокая душа привязалась к Бомару, как каннибал к упитанному баптисту-миссионеру. Она любила Бомара, казалась себе такой праведной на его фоне. А ты забрал Бомара у нее, у нас.

— Я ведь не признался, что мы все выдумали.

— Как будто сложно догадаться. Единственное, что ее теперь убедит, — встреча с самим Бомаром.