— Спасибо, Марк, — вздохнул Чарли, — спасибо за информацию. Можешь отправляться дальше по маршруту.

Полицейский не хотел вдаваться в подробности, однако Эрл собрался выжать из ситуации все.

— Парень, — обратился он к Марку, — мне неприятно говорить тебе об этом, но второго такого труса, как твой папаша, в деревне не сыскать.

Эрл отложил газету и выпрямился — пусть Марк видит, как выглядит настоящий мужчина.

— Заткнись, Эрл, — посоветовал Чарли.

— Заткнуться? Минуту назад сопляк чуть не усадил меня на электрический стул.

— На электрический стул? — изумился Марк. — Я только сказал, что газету доставил мой отец!

Свинячьи глазки Эрла заблестели. По этому блеску, а еще по тому, как подобрался Эрл, Чарли понял, перед ним — убийца. Эрл готов был придушить мальчишку, но присутствие Чарли связывало ему руки. И тогда он решил поступить не менее жестоко — уничтожить мальчишку словом.

— Возможно, твой папаша и наплел тебе, что доставил газету, — сказал Эрл, — но вот что я скажу: он не приблизился бы к этой собаке и за миллион, а ко мне — за все десять! — Он поднял правую руку. — Даю тебе честное слово, парень!

Однако даже этого ему было мало. Эрл пустился в пересказ историй о том, как отцу Марка в детстве случалось удирать со всех ног, хныкать и просить пощады, и как, став взрослым, он всегда уходил от опасности. И во всех историях опасность воплощали либо собака, либо Эрл Хедлунд.

— Слово скаута, честное слово, готов присягнуть на стопке Библий — да на чем угодно, — закончил Эрл, — что я говорю правду.

Марку оставалось только молча глотать слезы — то, чего он поклялся не делать никогда в жизни. Затем мальчишка взобрался на велосипед и покатил восвояси.

На сей раз пес не бросился ему вслед. Сатана понял, что загнать Марка — невелика честь.

— И ты убирайся, мерзавец, — буркнул Эрл.

Из-за Марка у Чарли так защемило сердце, что он прислонился к стене и на миг прикрыл глаза. Открыв их, он увидел в окне свое отражение: пожилого и усталого мужчину, состарившегося в попытках сделать мир таким, каким он видится десятилетним мальчишкам.

И тут Чарли заметил газету на кресле под окном, тщательно запертым изнутри. Прочел дату. Газета за четверг, открытая на финансовом развороте. Этого было достаточно, чтобы доказать: Эрл уехал в Провиденс ради алиби, а в четверг вернулся тайком и убил Эстель.

Впрочем, сейчас Чарли не заботили ни Эрл, ни Эстель. Он думал о Марке и его отце.

Эрл понял, чтó увидел Чарли сквозь стекло. Он вскочил и оскалил зубы. Рука сжала загривок пса, тоже готового к драке.

Чарли не принял вызов. Вместо этого полицейский забрался в патрульную машину.

— Никуда не уходи, — велел он Эрлу и поехал вниз.

Чарли нагнал мальчишку у поворота с холма.

— Марк! — крикнул он. — Твой отец доставил газету. Она там, в доме. Доставил, несмотря на мокрый снег, собаку, несмотря ни на что!

— Хорошо, — произнес Марк уныло — рана, нанесенная Эрлом, еще не затянулась. — А те вещи, которые мистер Хедлунд говорил об отце, ведь им не обязательно быть правдой, даже если он дал честное слово, а, мистер Хоуз?

У Чарли был выбор. Он мог солгать, назвав слова Эрла выдумкой. Мог сказать правду и надеяться, что Марк поймет: все эти россказни делают поступок его отца одной из славных страниц деревенской истории.

— Чистая правда, Марк, — сказал Чарли. — Твой отец таким уродился, а еще голубоглазым и рыжеволосым — не станешь же ты пенять ему за это? Нам с тобой не понять, каково это, испытывать столько страхов. И только большой храбрец может с ними жить. Представь на минуту, каким смельчаком показал себя твой отец, рискнув отвезти газету Эрлу Хедлунду, чтобы не нарушить правила.

Марк задумался и, наконец, кивнул, успокоившись. Его отец оказался тем, кем полагается быть отцу десятилетнего мальчишки — настоящим героем.

— А мистер Хедлунд… он и вправду убийца?

— Ради всего святого! — воскликнул Чарли и сжал виски ладонями, пытаясь заставить мозг работать быстрее. — Забудь ты про убийство!

Он развернул машину и рванул к дому Эрла. Того и след простыл. Исчез и пес. Оба ушли через лес.

Два часа спустя поисковый отряд обнаружил Эрла. Сатана загрыз его на пути к железной дороге. Коронер потребовал, чтобы все изложили свои версии, почему пес бросился на Эрла.

Лучшей оказалась версия Чарли. Чарли решил, что пес учуял запах страха, исходивший от Эрла, понял, что тот в бегах, — и напал на него.

— Эрл первый из людей не стал скрывать от пса свой страх, — сказал Чарли на следствии, — вот Сатана его и убил.

Как-то солнечным утром на скамейке в парке Тампы, Флорида, сидели два старика: один упорно пытался читать явно интересную книгу, а второй, Гарольд К. Баллард, пронзительным голосом — казалось, он вещает через громкоговоритель — рассказывал первому историю своей жизни. Лабрадор Балларда, лежавший у их ног, тоже докучал незнакомцу: большим влажным носом тыкался ему в лодыжки.

До выхода на пенсию у Балларда была весьма насыщенная жизнь, и теперь он с удовольствием вспоминал свое славное прошлое. Однако он столкнулся с проблемой, которая обычно усложняет жизнь каннибалам, а именно: одну жертву нельзя использовать повторно. Любой, кто проводил солнечный день в компании этого старика и его пса, впредь категорически отказывался делить с ними скамейку.

Потому-то Баллард и пес каждый день разгуливали по парку в поисках незнакомых лиц. Сегодня утром им повезло: они сразу наткнулись на незнакомца, причем совсем недавно приехавшего во Флориду — он еще не избавился от теплого шерстяного костюма с жестким воротником и не успел найти занятия интересней, чем чтение.

— Да-а, — протянул Баллард, заканчивая первую часовую порцию своего повествования, — жизнь у меня была веселая: пять раз богател и пять раз терял все до последнего гроша.

— Вы уже говорили, — сказал незнакомец, чьего имени Баллард не удосужился спросить. — Фу, плохой пес! Фу, фу! — прикрикнул он на собаку, которая с небывалой агрессией принялась за его лодыжки.

— Неужели рассказывал? — удивился Баллард.

— Дважды.

— Два состояния я заработал на недвижимости, одно на металлоломе, одно на нефти и одно на грузоперевозках.

— Да-да, вы говорили.

— В самом деле? Похоже на то. Два на недвижимости, одно на металлоломе, одно на нефти и одно на грузоперевозках. Ох и время было — золотое!

— Несомненно, — ответил незнакомец. — Простите, вы не могли бы куда-нибудь убрать свою собаку? Она без конца…

— О, мой пес — добрейшее существо на планете! — сердечно воскликнул Баллард. — Право, не нужно его бояться.

— Да я и не боюсь, просто он без конца обнюхивает мои лодыжки — я скоро с ума сойду.

— Пластмасса, — хохотнул Баллард.

— Простите? — не понял незнакомец.

— На ваших гетрах, должно быть, есть что-то пластмассовое. Держу пари, это пуговицы! Ну конечно, провались я на этом месте, если дело не в них! Этот пес души не чает в пластмассе. Ей-богу, стоит ему хоть крошку найти, так он готов нюхать ее до скончания века. Видимо, чего-то не хватает в организме… Но клянусь, он питается лучше меня! Однажды сжевал целый пластмассовый ящик для сигар, представляете? Эх, я бы сейчас вовсю ими торговал, если б доктора не велели мне уйти на покой. Говорят, моему моторчику нужен отдых.

— Вы могли бы привязать своего пса вон к тому дереву, — сказал незнакомец.

— Силы небесные, как меня злит нынешняя молодежь! — заявил Баллард. — Слоняются туда-сюда, не зная, куда себя деть. Но ведь сегодня человек может найти себе столько применений! Знаете, что говорил на этот счет Хорас Грили?

— У него мокрый нос, — сказал незнакомец, пряча ноги. Пес тут же рванул за ними под лавку. — Да перестань же!

— Мокрый нос у собаки — признак крепкого здоровья! «Будущее за пластмассой, молодой человек, — вот что говорил Хорас Грили. — Будущее за атомом, молодой человек!»