Харви принялся рассказывать, как именно Луби убил девушку, но Лемминг его оборвал.

— Что такое? В чем дело? — удивился Харви.

— Хороший вопрос, — слабо улыбнулся Лемминг. — Очень непростой вопрос.

— Вы все-таки на него работаете? — спросил Харви.

— Может, и так…

— Говорила же я тебе! — сказала Клэр, укоризненно глядя на мужа.

Лемминг достал бумажник, вынул оттуда двадцатидолларовую купюру и отдал ее обратно Харви.

— Вы отказываетесь нас защищать? — спросил Харви.

— Скажем так, — грустно начал Лемминг, — с этой минуты любой совет, который я вам даю, будет бесплатным. В этом деле я не стану выступать в качестве адвоката… И любой совет, который я могу вам дать, не особо связан с законами. — Он развел руками. — Вы ведь понимаете, я всего лишь мелкий адвокат. Если то, что вы говорите, правда…

— Это правда! — заявил Харви.

— Тогда вам нужен адвокат, который может сразиться с целым городом, — сказал Лемминг. — Потому что Эд Луби и есть этот город. Я выиграл немало дел в Илиуме, но ни одно из них никак не затрагивало интересы Эда Луби. — Лемминг поднялся. — Если то, что вы мне рассказали, правда, то это война.

— И что же мне теперь делать? — растерялся Харви.

— Я бы посоветовал вам, мистер Эллиот, в полной мере разделить опасения вашей жены, — кивнул Лемминг и выскочил за дверь.

Тут же вошел сержант, вывел Харви и Клэр из комнаты и привел в другое помещение, где им в лицо ударил ослепительный свет лампы. Из темноты зашелестели шепотки.

— Что происходит? — спросил Харви, обнимая Клэр за плечи.

— Говорите только тогда, когда вас спрашивают, — ответил голос капитана Луби.

— Я требую адвоката! — заявил Харви.

— У вас уже был адвокат, — сказал капитан. — Куда делся Лемминг?

— Он отказался нас защищать, — ответил Харви.

Кто-то хихикнул.

— Что тут смешного? — горько спросил Харви.

— Заткнись! — велел капитан Луби.

— Вам смешно? — обратился Харви к шепчущейся темноте. — Двух людей, никогда в жизни не нарушавших закон, обвиняют в убийстве женщины, которую они пытались спасти…

Из темноты вышел капитан Луби и показал Харви то, что держал в правой руке: кусок резины шириной дюйма четыре, восемь дюймов длиной и полдюйма толщиной.

— Эта штука делает умников еще умнее, — сказал капитан Луби, нежно приложив резину к щеке Харви. — Ты себе не представляешь, как больно она бьет. Я сам каждый раз удивляюсь. А теперь отошли друг от друга и встали прямо. Держите рот на замке и приготовьтесь выслушать свидетелей.

Когда мягкая резина коснулась его щеки, Харви решил бежать.

Капитан вновь растворился в шелестящей темноте, а решение Харви обрело маниакальную одержимость: он убежит во что бы то ни стало.

Из темноты раздался ясный горделивый голос. Мужчина назвался мэром Илиума и заявил, что видел, как Харви ударил девушку.

Жена мэра подтвердила его слова.

Харви не возражал. Он был слишком занят, вглядываясь в темноту за кругом света. Кто-то вошел в комнату — теперь понятно, где находится дверь. За дверью Харви разглядел вестибюль, а за вестибюлем — свободу.

Капитан Луби спрашивал судью Уомплера, видел ли он, как Харви ударил девушку.

— Да, — торжественно заявил толстяк. — И еще я видел, как его жена помогла ему скрыться с места преступления.

— Это они и есть, — вставила миссис Уомплер. — Ничего ужаснее я в жизни не видела. Никогда не забуду это зрелище.

Харви постарался разглядеть тех, кто сидел в первом ряду: именно через них нужно будет пробиться прежде всего. Разглядеть удалось только одного человека — ту самую женщину в полицейской форме, которая привела Клэр. Она вела стенограмму.

Харви решил, что через тридцать секунд он прорвется мимо нее.

Он начал отсчитывать секунды.

Харви Эллиот стоял рядом с женой, в глаза им бил ослепительный свет. Харви ни разу в жизни не совершил ничего противозаконного. А сейчас он отсчитывал секунды до того мгновения, когда сбежит из тюрьмы, куда попал по обвинению в убийстве.

Харви слушал показания якобы свидетеля — того, кто на самом деле совершил это преступление. Откуда-то из темноты Эд Луби рассказывал, как все произошло. Время от времени брат Луби, капитан илиумской полиции, задавал наводящие вопросы.

— Три месяца назад, — начал Эд Луби, — я превратил ресторан в частный клуб, чтобы туда не могли войти нежелательные элементы. — Луби был экспертом по нежелательным элементам, он ведь когда-то работал на Аль Капоне. — Наверное, эти двое, — Луби имел в виду Харви и Клэр, — не слышали об этом или решили, что к ним это не относится. Как бы то ни было, они заявились в клуб сегодня вечером и, узнав, что не могут войти, сильно разозлились, стояли возле дверей и оскорбляли членов клуба.

— А раньше вы этих людей видели? — спросил капитан Луби.

— До того, как мое заведение стало закрытым клубом, эти двое приходили ко мне примерно раз в год. Я их хорошо запомнил, потому что мужчина всегда был сильно пьян. А в моем ресторане напивался еще больше и начинал безобразничать.

— Безобразничать? — переспросил капитан.

— Затевал драки, — объяснил Эд Луби. — И не только с мужчинами.

— А что случилось сегодня вечером? — спросил капитан.

— Эти двое слонялись возле дверей, не давали проходу членам клуба, — сказал Луби. — А дама вышла из такси, она приехала одна. Не знаю, что она собиралась делать. Наверное, рассчитывала подцепить кого-нибудь по дороге. В общем, ее не впустили внутрь, и теперь у входа в клуб слонялись уже трое. И они что-то не поделили.

Харви интересовало только одно: какой эффект возымела речь Луби на окружающих. Луби он видеть не мог, но чувствовал, что все на него смотрят, завороженные этим человеком.

И тогда Харви решил, что время пришло.

— Я не хочу, чтобы вы верили мне на слово, когда я расскажу о том, что произошло дальше, — продолжал Луби. — Потому что некоторые, кажется, утверждают, что это я ударил девушку.

— Другие свидетели уже дали показания, — доброжелательно вставил капитан. — Так что не переживайте, говорите то, что видели, а мы проверим ваши слова.

— В общем, дама, которая приехала на такси, назвала другую даму, вот эту…

— Миссис Эллиот, — подсказал капитан.

— Да, она назвала миссис Эллиот каким-то словом, которое миссис Эллиот не понравилось, и не успел я глазом моргнуть, как мистер Эллиот размахнулся и…

Харви Эллиот бросился из круга света в темноту. Он рванулся к дверям, за которыми ждала свобода.

Харви лежал под старым седаном на стоянке подержанных машин неподалеку от полицейского участка. В ушах гудело, в груди стучало. Со времени побега прошли целые столетия. Он без труда снес попавшихся на пути людей, мебель и двери, разбросав все препятствия, будто опавшие листья.

Прогремели выстрелы — как показалось Харви, над самым ухом.

Где-то в темноте звучали крики, но Харви лежал под машиной.

Из своего фантастического побега он запомнил только одну картинку — и теперь она стояла перед глазами: лицо женщины-полицейской, первого человека, стоявшего между ним и свободой. Харви отбросил ее в круг ослепительного света, и на ее лице отразились злость и изумление. Других лиц он не видел.

Судя по доносившимся до Харви звукам, его преследователи действовали глупо, небрежно и без всякого воодушевления. Когда Харви отдышался и пришел в себя, ему захотелось кричать и смеяться. В первом раунде он победил и собирался побеждать и дальше. Он обратится в полицию штата. Приведет полицейских в Илиум и освободит Клэр. Потом наймет лучшего адвоката, какого только можно найти, снимет с себя обвинения, отправит Луби за решетку и предъявит гнилому городишке под названием Илиум иск на миллион долларов.

Харви выглянул наружу. Преследователи удалялись, обвиняя друг друга, точно перессорившиеся дети. Харви выполз из-под машины, посидел, прислушиваясь, затем осторожно двинулся прочь, держась в тени. Он передвигался как разведчик на вражеской территории; теперь замусоренные улицы и тусклые фонари из врагов превратились в друзей. Прижимаясь спиной к закопченным стенам, ныряя в подворотни рассыпающихся зданий, Харви понял, что зло тоже было его другом. Перехитрить зло, избежать его хватки, спланировать его уничтожение — все это наполнило жизнь смыслом, сделав ее невероятно увлекательной.