— Как я понимаю, ужин отменяется! — произнес, прислушивающийся к разговору Эльриан.

— Да, к сожалению. Марита, извини, поедим после того, как вернемся. Надо раз и навсегда успокоить бабулю. Она уже один раз чуть не погубила внука, теперь подставила его еще раз. Наверняка ее проследили до клиники. Придется на ночь усилить охрану. Доктор Дитмар, я думаю, сейчас обстановка там не располагает к врачебным беседам, так что я надеюсь, вы составите компанию моей жене. Эльриан, возьми пару охранников, может, придется просидеть около парня всю ночь после визита этой, так сказать не очень умной пожилой женщины!

Альберт с императором уехали. До клиники добрались быстро. Уже поджидавший протектора лечащий врач Габриэля проводил к кабинету главного врача. Только попросил идентифицироваться его спутника. Эльриан приложил кисть к идентификатору, отметил расширившиеся глаза у начальника охраны, и прошел вслед за Альбертом в здание. Их проводили к кабинету. У самой двери столкнулись с медсестрой, везущей Габриэля в кресле.

— Зачем? — коротко спросил протектор.

— Главный попросил, что бы леди убедилась, что с пациентом все в порядке, — ответила медсестра.

Появление активно скандалящей пожилой женщины в одежде католической монахини стало полной неожиданностью для персонала травматологического отделения. Охрана, выставленная у палаты была непоколебима. Если где-то в Европе наряд матушки Ванессы и мог произвести впечатление, то в православной России воспринимался, как нечто чуждое. Ее не было в списке посетителей, которым разрешили посещать пациента. И все. Пройти без приказа протектора нельзя. Скандал начал волновать других больных, тем более, в тихий час, так что ее тактично попросили удалиться. Это вызвало еще больший скандал. Пришлось звать главного врача, так как женщину, тем более, монашеского сана, не решились выдворить силой. Наконец ее уговорили продолжить разговор в кабинете главного врача, куда обещали привезти ее внука, что бы не беспокоить остальных пациентов. Чувствуя, что самому не справиться, главный врач попросил помощи у протектора, чью волю нарушать было чревато. Причем, самое главное был даже не авторитет протектора, а его принадлежность к клану Лански-Грасс. Лишиться поддержки щедрых на благотворительность богатейших людей Терры, обернулось бы потерей больших пожертвований и грантов. Протектор согласился приехать быстро, предупредив только, что прибудет не один, а с зятем. Так что заносчивой старушке, кичившейся своим благородным происхождением, мало значимым на Терре, сейчас будет нанесен сокрушительный удар. Главный прекрасно знал, кем является зять Альберта Лански.

Медсестра довезла Габриэля до кабинета и остановилась, не решаясь вторгнуться без приглашения. В это время в приемную вошел Альберт, в сопровождении высокого, подтянутого блондина лет сорока. Альберт сразу подошел к Габриэлю, поздоровался, спросил о самочувствии. Потом представил его своему спутнику.

— Вот, Ри, представляю тебе того самого Габриэля, из-за которого весь шум. Твоя дочь приняла в его судьбе большое участие.

Блондин бросил на юношу внимательный взгляд. Габриэль понял, что это и был тот, обещанный дедом Элеоноры человек, который способен ему помочь.

— Виски седые. Через пару лет скрыть происхождение уже не получилось бы, — проговорил блондин, — хорошо, что все так закончилось, не считая переломов, конечно! Там, в кабинете, скандалит эта леди?

— Да, по-видимому. Настырная дамочка.

— Тогда пусть еще немного помучает главного врача, а мы здесь спокойно поговорим.

Эльриан взял стул и уселся напротив Габриэля. Альберт предложил медсестре вернуться на пост, ее ждут основные обязанности, а пациента завезти в кабинет они как-нибудь смогут.

— Габриэль, — спросил император, — скажи, только честно, ты очень расстроишься, если мы не дадим твоей бабушке тебя увезти?

— Нет, совсем нет, — слишком поспешно ответил юноша, — куда она меня повезет? В монастырь обратно нельзя, там меня уже, наверное, ждут. Другого пристанища у нее здесь нет, только если окажут гостеприимство, а мне надо пока покой, долго ходить нельзя, да и исследование контрольное, завтра назначено, и за ногой ухаживать надо. Так что я с ней не хочу.

— Она твоя единственная родственница?

— Нет, как оказалось, есть еще бабушка, мать отца.

— И отец есть?

— Нет, уже нет, — Габриэль неожиданно чуть не разревелся, даже стыдно стало, — меня к нему привезли, он уже умирал, мы только поговорить смогли, и на другой день он умер. Я до этого и не знал, что у меня родственники есть, думал, что круглый сирота.

— Да, полная конспирация. Ребенка в приют, сами в монахини, и сидели тихо-тихо, как мыши в норе. Нет, что бы парня вывезти на другую планету, где бы ему и нормальные условия обеспечили, и образование. Знакомо. Думал, что Иоанна в единственном экземпляре, оказывается, нет. Держались за призрак власти до последнего. Чуть сами парня не погубили, своими руками!

— Ладно, Ри, мы всех обстоятельств не знаем, не нам судить. Что сейчас делать будем?

— Все просто. Отделаемся от дамочки, увезу к себе, даром я, что ли Теобальда с собой притащил? Пусть переговорит с местными врачами, насчет дальнейшего лечения. Подумаем, как аттестат получить. Жаль, для Кадетского Корпуса он староват. Но учителей можно и приходящих пригласить! Сейчас надо эту ночь пережить, боюсь, за бабушкой проследили, прямо до палаты, так что знают даже на какой койке он лежит! Никакая охрана не поможет, тем более, желающих прибавится.

— Бабушку подозреваешь? Вряд ли, у нее возможностей мало, хотя может что-то придумать. Давай я его к себе заберу, завтра на обследование моя охрана свозит, а потом ты уже заберешь к себе! Габриэль, как тебе план?

— Вы боитесь, что за бабушкой следят и могут вслед за ней сюда прийти? Только как у них получится меня вытащить, я же почти неподвижен!

— Зря ты думаешь, что ты им обязательно живой нужен. Конечно, если бы ты отрекся в пользу Каруса, ему был бы громадный плюс, но можно и просто тебя уничтожить и все. Нет больше Гродтонов! Понял? Это просто — войдет медсестра, укол сделать, ты же их в лицо не знаешь, укол сделает, а через пять минут все, тебя нет! Медсестры тоже нет, а яд есть! Понял?

— Д-да, — протянул Габриэль, — тогда лучше мне к вам, жить хочется!

— Вот и славно, вот и договорились.

В это время распахнулась дверь кабинета, выглянул главный врач, узнал протектора, удивился, спросил, почему не заходят и где медсестра.

— Мы тут с молодым человеком беседовали, выясняли его предпочтения, а медсестру отпустили, у нее целое отделение больных, — ответил Альберт, — сейчас зайдем. Старушка там все буянит?

— Приутихла, когда пообещал внука привезти. Сейчас снова начнет, когда не разрешу его с собой забрать.

— Не заберет, он сам не хочет, понимает, что лечиться надо. Так, Габриэль?

Габриэль кивнул. Встреча со строгой бабушкой его тревожила. Кресло ввезли в кабинет.

— Габриэль, — кинулась к нему старуха, — слава Богу, как же ты так умудрился! Совершенно оставить одного нельзя, у тебя что, совсем мозгов нет!? Идти с посторонним мужчиной за пределы монастыря!

Она бы продолжала и дальше, но взгляд натолкнулся на железную конструкцию на ноге у внука.

— Это что такое? Что за штука, как вы его лечите! Неужели нельзя простой гипс наложить, экспериментировать вам надо!

— Мадам, — прервал ее излияния главный врач, расхрабрившись от присутствия протектора за спиной, — Гипс уже полтора тысячелетия никто не накладывает, тем более, на открытый перелом, только, если планета совсем дикая, или отсталая! Так что лечат вашего внука как положено.

— Могу подтвердить, — вмешался Эльриан, — мне, на открытый, оскольчатый перелом плеча точно такую конструкцию накладывали. Быстро зажило.

— Хорошо, вам виднее, но я, как ближайшая родственница несовершеннолетнего, хочу его забрать из клиники. Имею право!

— Чем вы докажете ваше родство? — спросил главный врач, — документы есть? Предъявите!