Саммит проходил предсказуемо скучно, Эльриан Элланский доложил, о результатах посещения Обена, и о том, что там стало хуже, чем год назад, а Карус чуть не взял его в заложники, но убоялся флота Элланы на орбите.

Велизарий Руазонский даже пожалел, что Эльриана не взяли в заложники:

— Пусть бы взял, а мы бы всем миром на него навалились и покончили бы с этим позором для монархий перед всей Унией, простите, Эльриан, но так было бы лучше всем!

— Да я почти решился, но у меня жена беременная, испугался, что ей волнения повредят! А что касается Обена, то у меня есть живой свидетель всех непотребств, что там творятся. В январе следующего года саммит планет Унии, я надеюсь, он не откажется выступить на нем, и мы добьёмся разрешения вмешаться и восстановить справедливость на планете!

— А кто такой этот свидетель?

— Пока не буду раскрывать тайну, но подтверждаю, ему можно доверять.

На той пародии на ужин, что устроил Сандрон, строго следуя заветам своих священников — не чревоугодствовать, Рейджен с Ренне подсели поближе к Эльриану. Рейджен все выспрашивал его, нет ли каких сведений о пропавшем сыне. Эльриан спокойно объяснил, что занимался опасным визитом на Обен, и со своим кузеном, которому непосредственно подчинялась группа агентов, работавших на планете еще не связывался. С трудом прожевав совершенно несъедобный, переваренный кусок мяса, видимо, из прирезанной из жалости коровы, скорее всего, его ровесницы, император, резко поднялся, и, обратившись к итонийцам предложил:

— Эта еда опасна для жизни, я вас приглашаю на свой крейсер, нормально поужинать.

Рейджен предсказуемо отказался. Кусок в горло не лезет, куда уж там визиты наносить. Эльриан внимательно посмотрел на Ренне и спросил его: — А вы, принц, тоже страдаете отсутствием аппетита? — Ренне понял, что за настойчивостью элланского императора что-то скрывается и вопросительно посмотрел на брата. Рейджен махнул рукой: — Поезжай, хоть поешь нормально, может вы, Эльриан, свяжетесь с принцем Эльфредом, вдруг у него есть новости?

— Если есть, то я, конечно, передам все с вашим братом.

До космодрома доехали быстро, так как на всех индустриальных планетах он располагался вблизи столицы. Челнок за полчаса домчал до космопорта. Такую неожиданную скорость Эльриан объяснил одной из разработок его младшего сводного брата, талантливого конструктора. Прилетели на крейсер, Ренне поразился его размерам. Вот что значит не экономить на топливе! Обед накрыли в кают-компании. Присутствовал, по традиции, капитан корабля, вице-адмирал, Питт Корни, кроме того, там была часть охраны императора, наиболее старые и проверенные офицеры. Дам, по понятным причинам не было. Ужин, разительно отличавшийся от унылого пуританского, прошел весело, даже Ренне поддался общему настроению и с удовольствием участвовал в беседе. Вспоминали разные истории прошлых лет, казавшиеся теперь смешными. После ужина Эльриан позвал принца в свою каюту, предложил крепкие напитки, хотя сам себе даже не налил, и попросил еще раз напомнить ему, как они разобрались, что в камере не Ронгвальд. Ренне вновь пересказал историю с раздавленным конем мизинцем. Эльриан прямо спросил, почему он, Ренне, не повлиял на брата, узнав, как он обошелся с сыном.

— Я знал, что Рейдженотправил Рона в заключение, но и предположить не мог, что в такие жуткие условия. По-моему, он сам не знал, в какие условия его поместили. Это была инициатива коменданта.

— И что, отец ни разу не поинтересовался, ни как самочувствие наследника, ни как его содержат?

— Он говорил, что был на него жутко зол, тот в последнем разговоре что-то ему нелицеприятное сказанул. Я удивляюсь, Рон всегда был таким почтительным сыном, отца любил, это как же его довести надо было!

— Хотите узнать, как? — спросил император.

— Откуда?

— Можно из первых уст, могу продемонстрировать запись его рассказа.

— Как? Он же пропал!

— Как видите, нашелся.

— Надо срочно сообщить Рейджену! Почему вы ему не сказали раньше? Он же так страдает!

— Поэтому и не сказал, пусть пострадает, ему полезно. К тому же он бы стал рваться сюда, захотел увидеться, а Ронгвальд категорически не желает его видеть, вот с вами он хотел встретиться и поговорить.

— Так пойдемте к нему скорее!

— Не торопитесь, принц, прослушайте запись, что бы не наделать тех же ошибок, что и Рейджен. Без этого вы Ронгвальда не увидите. Я не дам травмировать мальчика и дальше. Хватит с него. Слушайте и делайте выводы.

Судя по выражению лица Ренне, услышанное шокировало принца. Нет, он трезво оценивал брата, его бесхарактерность, внушаемость, нерешительность, но такого, такой вопиющей глупости он не ожидал. Теперь ему было ясно, почему вдруг, президент Рэма решил подать дурацкий иск к заводу по производству личных космических яхт, пожалуй, самого крупного машиностроительного предприятия Итонии, в основном специализирующейся на товарах легкой промышленности. Основным собственником была королевская семья, вот ему и пришлось уехать, улаживать конфликт. Очень подозрительно вовремя! Но брат! Не поговорил с сыном, отдал в руки дознавателям, слава богу, что приговор додумался отменить. Набросился с обвинениями на мальчишку, которого до этого больше часа продержали на эшафоте, в ожидании казни, причем в последние минуты — с петлей на шее! Счастье Рейджена, что у того руки были связаны, он сам, Ренне, за такое бы действительно, если бы не убил, то избил бы точно, не думая о последствиях! И, неужели Рейджен все же сам подписал жестокий указ о высылке и продаже? Рон, по всей видимости, верил в это. Честно, Ренне тоже, но брат вначале поверил в сумасшествие, а потом так сокрушался, так переживал из-за исчезнувшего сына! Так не мог поступать человек, сам приложивший к этому руку! Значит, Рона обманули, что бы совсем выбить у него почву из-под ног. А жаждущий получить власть Драмм перешел уже всякие границы, подделывая королевские приказы! Только сейчас говорить об этом племяннику не стоит. Только оттолкнешь его от себя. А он, видимо, последний близкий человек, которому тот все еще верит. Так что только родственные чувства, любовь, поддержка. Пусть почувствует, наконец, что он не один, что ему рады, верят в невиновность, переживают за него. Потом будем докапываться до истины.

— Проняло? — спросил император, вглядываясь в изменившееся лицо принца.

— Да уж, всего от брата ожидал, но такого?

— Как вы думаете, он действительно подписал тот приказ о высылке и продаже? Мог?

— Не думаю, вы же сами отец, смогли бы сына на такое обречь, даже если он кругом виноват?

— Ну, а если сказали, что это на время, убедили, что будут следить, через пару месяцев выкупят? Раз он даже в одиночке, в нечеловеческих условиях не раскаялся? Да в чем там каяться-то было? В том, что поддался на агитацию этих сторонников демократии? Так и отцу следовало поступать умнее. Переговорить, объяснить заблуждения, пар выпустить и помириться! Неужели не захотел на себя труд взять по вразумлению чада?

— Ну, у брата характер…

— Нет у него характера! Ни характера, ни силы воли, ни уверенности. Ренне, открою вам страшную тайну. Хотите знать, кто отсоветовал смертный приговор так называемым участникам заговора подписывать? Я! У Рейджена хватило ума со мной советоваться, как поступить! Слава Богу, что со мной, он бы и с Карусом посоветовался, если бы код коммфона знал! Сам не мог принять такое важное решение! Тюфяк, простите за прямоту. Ладно, если прониклись, то пошли, переговорите с племянником, только осторожно, прошу вас, там такое впечатление, что вся душа сплошная рана. И не вздумайте отца оправдывать! Замкнется и вас тоже во враги запишет. Он считает, что именно отец во всем виноват, и, по большому счету, так и есть. Ни видеть его, ни возвращаться к нему он не хочет, не верит. И правильно делает. Пошли! Рон в госпитале.

Всю дорогу до госпитального отсека, Ренне пытался продумать будущий разговор. Не получалось. Чувство жалости и огромной вины заслоняло все. Поэтому, увидев стоящую спиной к ним, у иллюминатора одинокую фигуру он почувствовал, как спазм сдавил горло.