Позади него стояла огромная рысь. Она подцепила панцирь снизу и тянула за него, не давая жуку добить меня, а потом отбросила его! Вокруг рыси разгоралось знакомое фиолетовое свечение. Жук убрал шипы внутрь панциря, и заново выпустил их по одной стороне, переворачиваясь на лапки. Он побежал на рысь в атаку, но она не стала встречать его удар, а просто исчезла, и появилась у него за спиной. Это напомнило мне, как Кай гнался за колёсным танком Грозного. Рысь снова подцепила панцирь и стала поднимать жука вверх. Оторвав его от земли на несколько сантиметров, она напрыгнула на него, и под панцирем оказались обе её лапы.

Фиолетовая луна разгорелась ярче, и рысь становилась сильнее. Она рвала мягкое подбрюшье жука, заливая пол ихором. Морда рыси оказалась совсем близко к его шипам, и он отстрелил их, пронзая гигантское животное насквозь. Рысь взвизгнула, но продолжила потрошить жука, а он убрал все шипы, и возвращал их один за другим, сразу же запуская в питомца нашей ведьмы. Из неё хлестала кровь, оба глаза превратились в тёмные провалы, несколько дыр образовалось в груди, с выходными отверстиями в боках.

Она умерла там же, где стояла, с лапами под жуком. Фиолетовое свечение никуда не делось, но двигаться она перестала, даже дёргаться от новых попаданий.

Магический свет паука чуть изменился, как будто чёрные тучи пробежали по луне. Я почувствовал прилив сил, и встал, совершенно позабыв об откушенной ноге. Ингвар подошёл к жуку сбоку и ударил его кулаком, в котором зажал кристалл. Панцирь хрустнул. Я запрыгнул на него сверху, оттолкнувшись от пола с такой силой, на какую раньше был не способен. Ступня, сделанная из отломанного шипа, совсем не скользила по хитину. Я сам не заметил, как бесформенная масса превратилась в точную копию утраченной конечности и срослась с моим телом.

Ингвар ударил ещё раз, и проломил полусферический панцирь, выбил из него большой кусок, и взял его в руки, чтобы выбросить. Нити ещё связывали обломок с остальным хитином, и вдруг из него появился длинный острый шип, пронзивший Ингвара насквозь. Маг упал и больше не двигался.

Я закричал, преодолел оставшееся расстояние до головы, свесился с неё и вытащил свой меч, а потом загнал его обратно. И снова. И снова! Я вбивал клинок раз за разом, не обращая внимание на ихор, брызжущий мне в лицо, и на попытки тела очиститься от него. Кажется, раз десять я воткнул меч в жука уже после того, как он умер.

Магический свет прекратился, и я почувствовал неодолимую усталость. Рядом лежал Ингвар, избавившийся от шипа в груди, но без признаков жизни. Венди плакала, свернувшись клубочком рядом с уменьшившейся рысью.

А сверху на нас поглядывал настоящий победитель в этой схватке — паук.

Он спрыгнул с потолка, восстановил кокон, и выпустил из него жало, но гораздо толще обычного. В нём был спрятан кристалл, из которого он испускал магический свет. Кристалл имел невероятно сложную внутреннюю структуру, и состоял как будто из мельчайших пузырьков, плотно прижатых друг к другу.

Паук подошёл к Венди, направил кристалл на неё и приступил к трапезе.

Венди дёрнулась и обмякла, когда луч из кристалла упал на неё. Я потянул меч из трупа жука, но сил не хватило. Не удалось даже встать, нога задеревенела, перестала слушаться. И я пополз.

Паук вытягивал из Венди фиолетовую энергию, а я ничего не мог сделать. Нас разделяло несколько метров, но мне казалось, что я не смогу преодолеть их никогда. Я полз из последних сил, скатился с панциря, ударился головой о камни, и продолжил ползти, почти ничего не видя. Осталось только магическое зрение, и я видел, как Венди слабеет.

Долго, слишком долго.

Я дополз до паука, без сил и оружия. Он переступил лапками, но от добычи не оторвался. И тогда я сделал единственное, что ещё мог — просто схватил рукой кристалл. Я не мог ни вырвать его, ни сломать, но надеялся сделать хоть что-то.

Паука вдруг начало жёстко корёжить. Вытягивающий из Венди энергию луч погас, кокон попытался снова спрятать кристалл внутрь себя, а лапки — унести его подальше от меня, но я вцепился в него мёртвой хваткой. Нити из браслета проникли в кристалл, и по всему телу разлилась боль, как будто в каждую клеточку воткнулась иголочка, а потом по ней пустили воду под огромным давлением. Меня разрывало изнутри, и в голове осталось только две мысли — о боли, и о том, что нужно любой ценой удержаться.

А потом осталась только боль.

***

В какой-то момент я понял, что у меня пытаются забрать кристалл. Из моей груди вырвался стон, а рука сама отодвинулась подальше от чужих пальцев. Стоп, пальцы? Только сейчас до меня дошло, что мои глаза закрыты, а магическое зрение не активно. Да и боль вроде слегка поутихла. Чьи-то ладошки погладили меня по груди и плечу, стали потихоньку смещаться к сжимающей кристалл руке. Я открыл глаза, и увидел Венди, сидящую рядом со мной.

— Очнулся. — она погладила меня по щеке.

— Паук мёртв? — спросил я.

— Кроме тебя его никто не видит. Отдай мне кристалл, он отлично подойдёт для линзы.

— Почему?

— У него двенадцатигранная ячейка, или даже больше.

— Нет, подожди. Кажется, я достал этот кристалл из паука. Я что, потерял сознание?

— Да. После того, как меня… то есть мою рысь ранило шипами, я ничего не могла больше делать, навалилась усталость. Ингвар спас её, то есть меня, закрыл раны хитином. Мы смогли восстановиться.

— А сам Ингвар?

— Спит. Сказал, что последний раз он отдыхал ещё на корабле, не считая обмороков. Сейчас снова утро, мы начали поход чуть больше суток назад.

Рядом с собой я обнаружил ножны с мечом, а в углу виднелась груда хитина. Пол пещеры был чистым, а стены ровными, значит тут драки не было. По-видимому, меня нашли целого, но без сознания, с кристаллом в руке, который я продолжил сжимать. Руку свело судорогой, и я разжал её, перехватив кристалл в другую.

— Что ты планируешь делать?

— У нас есть носилки, вдвоём мы сможем поднять их наверх. Если выйдем прямо сейчас, через полчаса будем в лагере.

— И ты столько времени нас сторожила, вместо того чтобы позвать на помощь?

— Нет. То есть да, но не только. Возвращаться слишком рискованно из-за паука.

— Всё же, не доверяешь. Знаешь, я был готов пожертвовать собой ради тебя. Да и ты себя не щадила, но почему? Потому что отступать некуда?

— К чему ты спрашиваешь?

— Я уже не переживу твоего предательства. Дай мне мой меч. — попросил я.

Она подняла ножны, протянула мне рукоять, а потом сняла защиту с клинка.

— Это глупо — сказала Венди.

— Я знаю. Но сейчас ты должна сделать выбор и рассказать мне, откуда у тебя эта фиолетовая магия.

Я положил острие на её плечо. Не знаю, смог бы я рубануть ей по шее, если бы она ответила отказом, или нет. Сил бы точно хватило.

— Это моя магия. Моя, а не моей рыси. И научил меня Кай.

— Ты благодарна ему?

— Да.

— Тогда почему ты собираешься помочь нам бежать?

— Ты хочешь сбежать? Когда?

— Это не важно — я сильнее прижал лезвие к её плечу.

— Нет важно! Кай уверен, что ты влюблён в Эрику, а я убедилась, что Эрика любит тебя. И если ты готов её бросить… — она наклонила голову к мечу и убрала от меня руки.

«Если ты готов бросить любимую, то лучше убей меня прямо сейчас»

— Я не брошу её. И тебя.

— Тогда мы сбежим, все вместе. — прошептала она.

Я ощутил прикосновение чего-то мягкого и пушистого, всем телом. Похоже, Венди только что призналась мне в любви. Я не мог сомневаться в искренности её чувства, она разделила его со мной, и я ответил взаимностью.

Не сговариваясь, мы убрали меч в ножны и легли рядышком. Подушкой мне служила длинная хитиновая пластина, так что места хватило. Я держал Венди за руку, и у меня почему-то не промелькнуло даже мысли о том, чтобы углубить контакт. Сейчас нам было хорошо и без этого.

Наверное, для Венди было очень важно, что ей просто доверяют. Изгоями просто так не становятся. Она всюду была чужой, или полезной зверушкой, как максимум. Видел ли в ней человека кто-то, кроме меня?