Я дал ещё больше энергии на передние колесо, и открывающаяся пасть как будто на стену натолкнулась. Она завизжала, дёрнулась ещё сильнее и взлетела, но моё колесо всё равно было выше, так что она просто подцепила меня мордой. Теперь ничего не мешало ей открыть пасть на полную, а я, наоборот, начал падать прямо к ней в рот.

— Изнутри её бей! — крикнул кто-то особо остроумный из модификантов.

Они перестали стрелять и наблюдали за нашим противостоянием с расстояния. Я перевёл энергию с переднего колеса на заднее, и падение прекратилось. Мне даже почти удалось спрыгнуть со змеиного черепа, но тут тварь решила, что теряет на противостояние со мной слишком много времени, и оставила попытки меня проглотить. Вместо этого она завершила разворот, и стрелой полетела прочь от стаи напавших на неё «хищников».

Когда байк настолько устойчив, что вообще не может упасть, это вроде бы хорошо. Разумеется, при том условии, что ты не идиот и не забрался на гигантского мясного монстра из пустоши. И спрыгнуть бы с байка прочь, но змея летит так быстро, что я почти наверняка сломаю себе шею, а уверенности в том, что такие переломы заживают у меня нет. Конечно, я умудрился регенерировать треть мозга, но было это давно и не правда.

Рейтары меня не бросили, ну, или хотели добыть мясистую змею, но вот змея точно не хотела, чтобы её кто-то добывал, так что гнала что есть мочи. А силёнок у неё было предостаточно, она светилась почти так же ярко, как левиафан. Я попытался взлететь, хорошенько зарядив центральное колесо, но магия, обеспечивавшая змее полёт, продолжала тащить меня вместе с монстром. Немного помогали резкие всплески на переднем и заднем колесе, они прижимали змею к земле и немного замедляли, но вырваться всё же не могли. Наверное, можно было бы съехать вбок, но в магическом смысле «колёсам» было плевать, в какую сторону я поворачиваю руль, а ослаблять устойчивость чтобы наклонить байк целиком я побоялся.

Рейтары скрылись в травяном море, а змея долетела до торчащих из земли скал, и забилась под одну из них. Ну, меня наконец-то освободило. Я замер на небольшом уступчике, о который чуть не разбился, когда змея уходила под землю.

Я выдохнул, глубоко вдохнул и ещё раз выдохнул. Ну, вроде бы я это пережил, и оно правда закончилось. Состояние холодной ярости, которое помогло мне высадиться с левиафана и освоить управление байком за считанные минуты, куда-то улетучилось, и теперь меня потряхивало от пережитого, а стук сердца заглушал все звуки вокруг.

Я приходил в себя не больше минуты, но змея собралась с мыслями ещё быстрее. Память у неё была, наверное, как у рыбки — на четыре секунды. Или кто-то посвятил её в тонкости политики нашей разведгруппы, и она знала, что Рейтары сделают всё, чтобы не успеть ко мне на помощь. В любом случае, когда я уже собрался спасаться бегством, из-под камня высунулась заинтересованная острая морда.

— Ну и чем мне тебя убивать? — пожаловался я морде.

Она собиралась ответить, открыла рот пошире, и я зажал магическую «гашетку», заставляющую автопушки стрелять. Гранаты взрывались всего в паре метров от меня, если не улетали вглубь змеиного пищевода, от чего у монстра случались небольшие вздутия. Корпус байка раскололся в нескольких местах, от него отваливались железки, а у меня пошла кровь из носа и ушей, но змея передумала делать мне «кусь». Байк теперь состоял из двух ничем не связанных между собой частей, но не разваливался, удерживаемый стабилизирующим полем центрального «колеса» и всё ещё тянущимися через пустоту магическими нитями. Для него этот бой точно последний.

Я дал энергии на все «колёса» не жалея — всё равно я понятия не имел, сколько у меня осталось энергии в резерве, да и есть вероятность умереть раньше, чем она кончится. Зато прыжок вышел что надо — я улетел на соседнюю скалу. Для нового залпа я решил слезть с байка и прицелиться вручную, чтобы точно попасть в основание скалы и обрушить её на ту подземную нишу, в которой змея спрятала свой хвост. Пушки протрещали несколько раз и замолкли. А, ну да, магии на бесконечные патроны видимо не завезли. Стрелять напрямую энергией умеют только сами Рейтары, а не их военная техника.

От скалы всё же откололся камень больше моего роста, и ударил змею по башке. Кажется, она от этого даже не наклонилась. Змея готовилась к броску, так что я на всякий случай перепрыгнул на третий камень, который был совсем уж маленьким и низким, и очень вовремя — скала, на которой я только что стоял взорвалась. У меня только что восстановились уши, но от звукового удара, которым тварь раздробила скалу, я снова оглох, а ещё уши заболели так, что я свалился с байка и схватился за них.

Это была магическая атака! Какое-то слишком опасное мясо получается. Байк окончательно развалился. Змея же решила не рисковать, и сначала оглушить меня, а только потом глотать. Двигалась она очень быстро, я заметил только падающую на камень тушу, и дёрнулся в сторону. Удар пришёлся мне по левому боку, и похоже, опять был подкреплён магией, потому что меня отбросило, а не придавило. Рука и плечо просто исчезли, хотя визуальный осмотр показал их наличие. Совсем не больно, но это и плохо. Болит — значит скоро регенерирует. Шуршание чешуи по камушкам вот уже слышно, а уши почти прошли.

От безысходности я побрёл к россыпи самых крупных камней — хоть стукну тварь напоследок. Шуршание, шипение, и… падение? Я сделал ещё шаг, камни прокрутились и обрушились, а надо мной промелькнула огромная туша змеи. Похоже, я провалился в её логово. В логовах змей ведь должны лежать человеческие скелеты с дыркой в черепе? Я подождал, пока восстановится содранная при падении кожа, и переключился на магическое зрение. Похоже, змея меня потеряла.

А вот на одной из костей скелета я заметил что-то, сверкающее всеми цветами радуги, переплетающимися и меняющимися. Это был прорезиненный напульсник, который почему-то не сгнил вместе с остальной одеждой бедолаги. Ну, не голый же он получил здесь дырку в черепе? Впрочем, понятно почему — эта вещь содержит в себе магию, при том непохожую ни на какую из ранее виденных.

— Ну и что, всё что-ли? А труп где? — заговорил сверху один из модификантов.

— Какой труп? Мясо его проглотило, я сам видел.

— А само мясо?

— Приходится выбирать, что для вас важнее. Вы выбрали погубить невиновного, и упустили добычу — рыкнул на подчинённых Маркус.

— Да уж, были бы у него когти, он бы мясо сразу разделал.

— Вот чего ты начинаешь, Маркус? Иногда несчастный случай на охоте — это несчастный случай на охоте, а не заказное убийство!

— Но добычу вы всё равно упустили. Всё, возвращаемся. И чтобы я больше не слышал нытья про Ульриха, понятно?

Рейтары действительно упустили мясо. Змея в очередной раз продемонстрировала свой интеллект — спряталась от охотников под землю, и нашла чем там поживиться. Магическим зрением я видел, как она целенаправленно ползёт ко мне. Рука и плечо всё ещё не восстановились, а выскочить сейчас наружу значит подставиться под пять рейтарских пистолет-пулемётов. Я поднял с пола странную магическую штуку, и надел её на запястье. Она была эластичной, легко растянулась, чтобы пролез кулак, и плотно обтянула руку, когда встала на место.

Змея приближалась неспеша, попросту пробивая для себя новый тоннель. Я всё ещё не чувствовал никакой магической связи с артефактом, когда змеиная морда продавила стенку, увидела меня и зашипела. Вот теперь точно всё.

Я швырнул в пасть твари, которую не повредила пятисекундная очередь из скорострельной автопушки, обычный булыжник. Получилось даже забавно — она его сожрала, замерев на месте, пока закрывала рот и заново разводила свои огромные челюсти. Я усмехнулся. Булыжник-то был самый обычный, но почему-то за ним потянулись нити от странного напульсника. Я бросил змее череп прошлого владельца артефакта, но это её совсем не отвлекло. Она быстро учится.

Мои нити наконец-то сумели привязаться к браслету, и тот, как будто исчез, слившись с моей кожей. Но думать об этом было некогда, я сначала взорвал проглоченный змеёй булыжник, а потом разогрел череп на несколько тысяч градусов. Это пришлось змее не по вкусу, она зашипела, зашкворчала как поджариваемый стейк, стала биться головой о своды тоннеля, так сильно, что задрожала земля. Я швырнул в змею ключицей скелета, и она пробила её насквозь, от глаза до стенки тоннеля в нескольких метрах дальше.