Сначала сформировался сгусток, кажется, из внутренних жидкостей монстра. Я видел это как открывшуюся в плотном плетении полость, через которую в следующую секунду устремилось множество нитей. Они сформировали направляющие, проходящие через всё тело, и заполнили полость тугим клубком. Сразу после этого мощный импульс энергии из хвоста вышиб получившийся снаряд из магического ствола.

Мантикора вздрогнула и промахнулась.

— Что… за… чёрт… — медленно протянул Себастьян, глядя как мантикора бесится в воздухе, набирает высоту и начинает кружить над нами.

Я видел чуть больше. Встретившись взглядом с мантикорой, я увидел страх в её глазах. Она была не из тех хищников, что упускают добычу, но олень ускакал, и всё только лишь потому, что я её напугал. Себастьян очень удивился такому поведению мантикоры. Поднимаясь по спирали, она снова отдалилась и стала парящей над нами точкой. Расстояние не позволяло мне разглядеть всё как следует, но я понял, что она заряжает свой хвост. Зачем?

С ясного неба, перед самым носом лодки, ударила молния.

Точно! Она будет стрелять! Нельзя помешать охоте такого монстра и остаться безнаказанным. Но как она почувствовала мой взгляд? С другой стороны — логично, иначе паук, попавшийся нам в пещере, был бы абсолютным хищником, изучая всех встреченных зверушек с расстояния и потом убивая одним ударом. Нет, монстры точно должны иметь от этого какую-то защиту.

— В сторону! — крикнул я, глядя как прямо по курсу в небе формируется молния. Себастьян так резко повернул вправо, что я чуть не свалился.

— Проклятье! Теперь прятаться бесполезно! Чем ты так разозлил мантикору, Рус?

— Ничего я не делал!

— Левее! — заорал я, почти одновременно с волкоголовым.

Себастьян вцепился в скамейку покрепче и повернул лодку почти на девяносто градусов, боком к разряду, и сумел избежать попадания. Рус не был к такому готов, и слетел со скамейки. Я отметил это краем глаза, и попытался схватить пролетающего мимо варвара. От резкого поворота мы почти остановились, но тут же рванули вперёд. Мне удалось поймать Руса за ногу, но головой он нырнул за борт и сильно стукнулся об землю. Когда мы начали двигаться, он десяток метров волочился мордой по камням, и только потом я смог его поднять.

Рус завыл от боли.

Я перебросил его через свою голову, чтобы вернуть в лодку. Он сгруппировался, но недостаточно — опускаясь он снова ударился головой о скамейку.

— Направо! — успел я крикнуть Себастьяну о направлении следующего удара.

Лодка вильнула, но молния прошла слишком близко. Себастьяну опалило всё лицо, а мне — левую руку и грудь. Охотник свалился со скамейки, и лодка стала терять ход. Мантикора такого не ожидала, и следующие две молнии ударили одновременно справа и слева, но в нескольких метрах перед носом.

Пора брать управление на себя.

Разобрать хоть что-то в хитросплетении нитей лодки я не надеялся, просто положил на скамью руку с браслетом и приказал ему установить связь. Тот, неожиданно, послушался и справился с этим очень быстро, протянув десяток нитей к разным местам лодки. Я почувствовал её также, как голема, и судорожно рванул вперёд, уклоняясь от очередной молнии.

Теперь лодка подчинялась моим командам. Мне показалось, что она летит даже быстрее, чем под управлением Себастьяна, и я решил попросту сбежать от озлобленной мантикоры. Направив в лодку больше энергии, я увеличил ход, и следующая молния ударила за кормой. Однако, я чувствовал, что поворот будет сопровождаться очень большой потерей скорости, и решил продолжать ехать прямо, несмотря на то что направлялся совсем не туда, куда мы держали курс изначально. Впереди начинался крутой подъём, но как раз на это летающей лодке было всё равно.

Мантикора промахнулась ещё несколько раз, и стала снижаться, намереваясь перехватить лодку на вершине холма. Молнии она больше не метала, но скорость набрала просто огромную. Я направил в лодку ещё больше энергии, и едва не потерял над ней контроль. Вернее, её собственная система управления сдохла, но лодка всё ещё оставалась големом, и я мог командовать ей как прежде, просто произошла небольшая заминка.

Себастьян очнулся первым. Его глаза всё ещё были полностью белыми, не успели восстановиться после вспышки, но он каким-то образом понимал, куда мы движемся.

— Стой! Поворачивай! Туда нельзя! — крикнул он.

— Она снижается! Мы сможем её убить, если она сядет!

— Не сядет! Там…

В этот момент лодка перевалила через гребень холма, и мы увидели большое облако пыли, движущееся через пустошь.

— Только не они! — взвизгнул поднявший голову Рус.

Мантикора прошла в метре над нами, чуть не задев мою голову лапой, и резко ушла вверх. Такой нагрузки её крылья не выдержали, и она упала на оставшийся позади склон холма. Я сбавил скорость, и стал разворачиваться.

— Не успели. — сказал Себастьян и сплюнул за борт.

Из пылевого облака на нас выскочило несколько мотоциклов и ржавых машин, а ещё оттуда загрохотали пулемёты. Тяжёлая пуля попала мне в грудь, и я упал на днище лодки.

После нескольких судорожных попыток вдохнуть с разорванной грудной клеткой я смог собраться с силами и создать внутренних големов. Это никак мне не помогло, просто немного отвлекло мозг от сигналов о скорой смерти от нехватки кислорода. Я продолжил создавать големов дальше, полностью покрывая ими всё тело. Наконец, невозможность вдохнуть перестала меня беспокоить, и я осторожно высунулся из лодки. Себастьян развернул энергетический щит между нами и пулемётами, усевшись на своё прежнее место, но лодка всё равно оставалась без управления. Рус залёг рядом со мной, прижав уши.

Пыль начала понемногу оседать, и я увидел три грузовика длинной метров по двадцать, с несколькими турелями на крышах кузова. Вокруг них стояло несколько мотоциклистов, багги и одна роскошная белая машина, сохраняющая ослепительный блеск даже в пылевом облаке, которое поднимали колёса грузовиков.

К нам ехал низко сидящий драндулет, когда-то выкрашенный в белый, но сейчас в основном ржавый, две багги и три байка. Байки были крупнее, чем у Рейтар, а вместо автопушек у них под рулём торчали гарпуны. Все байки были одноместными. Багги же направляли на нас стволы разномастных орудий — у одной повозки на крыше торчал безумного вида шестиствольный пулемёт, с не менее безумным стрелком за ним, у другой ствол горел, а стрелка видно не было, а на третью зачем-то нацепили настолько длинный и тяжёлый ствол, что он чуть не перевешивал машину, а позади ствола сидело целых два варвара, с трудом цепляющихся за отведённое им место.

Всё их оружие пока что молчало. С грузовиков тоже прекратили стрельбу, увидев магический щит.

— Ну просили же тебя, не надо туда ехать. — грустно произнёс Себастьян.

— Да что такое? Кто они?

— Вальгалла!!! — перебил Себастьяна крик из вырвавшейся вперёд машины.

Я посмотрел на источник звука. Дверь машины открылась, и из неё высунулся варвар в грязной полумаске, закрывающей нос и рот. Он крикнул что-то ещё, а потом взялся рукой за крышу, вытащил из салона ноги и подтянулся, оказавшись на крыше полностью. Теперь было видно, что он одет в трусы с подтяжками из металлических лент, а за спиной у него подвешен длинный арбалет, с плечами гораздо шире, чем у стрелка.

Варвар встал на одно колено, направил на нас арбалет и вставил в него тяжёлую стрелу, почти без оперения, с длинным тонким наконечником. Целился он мучительно долго, нас разделяло всего метров пятьдесят, а он всё никак не стрелял. Я оглянулся, вспомнив про укрывшуюся за холмом мантикору, но там было пусто. Машина неслась прямо на нас, и я приказал лодке вильнуть в сторону и остановиться. До столкновения с машиной оставалось всего десять метров, когда мы ушли с встречного курса. Машина промчалась мимо, недовольно сигналя.

На гребне холма она остановилась, а остальные варвары подъехали к нам и взяли в полукольцо. Арбалетчик наконец выстрелил, и стрела сорвалась, как крылатая ракета, с белыми вспышками и дымом. Мантикора поднялась выше, и теперь была видна не только стоящему на возвышении стрелку, но и мне. Она летела изо всех сил, но стрела была быстрее. Как бы она ни пыталась петлять, стрела летела за ней. За считанные секунды они пролетели больше километра, так далеко, что почти превратились в точки, но закончилось всё падением мантикоры с небес.