— Ну…

— Только не врите! Вы мне слишком сильно нравитесь, чтобы разочаровываться.

— Хорошо. Промолчу.

— Мой брат другой! Сегодня ночью, когда злодеи окружили дом, он пытался успокоить и защитить всех! Даже слуг! Альду провожал, как будто бы это я уходила в неизвестность! Служанку! Прошлый Ликк на подобное был неспособен! Он искренне любит Вас! Простите его!

— Простить? Сарния… Я бы тоже хотела такую подругу. Переругались бы, конечно, не раз, но и мириться смогли бы искренне, без обиды… Но Ликкарт! Ты ещё просто не столкнулась с подобным. Он — ЗЛО! Переживи ты хоть часть сотворённого им..

— Часть? Я его сестра! Рассказывать подробности не буду, только поверила и простила. И это не «часть» — это такое, что Вам и не снилось! Если случиться опасность, то побегу к брату!

— Последний человек, к которому стоит обращаться! Ублюдок и скотина!

— Не смей! Ликк лучше всех! Хоть обканганься, но защита будет лишь среди близких! У меня это семья, а у тебя отец! И не будем поливать их имена грязью!

— Да! Ещё и дядюшки! Вот им я верю, а Гратилийскому вору — ни капли! Знаешь, какие слова он мне на ушко шептал? Знаешь, как восторгался? А потом на допросе твердил одно и то же, не стирая гадкой ухмылочки с морды: «Эканганда захотела, а ридган отказать не вправе».

— Тебя хоть спрашивал, а не липкими лапами под юбку без спроса лез…

— Чего?!

— Ничего! — Сарния встала и отвернулась к окну. — У каждой своя боль! Помню всё поминутно, только знаю и другое: Ликк — новый человек! Этот быстрее руки свои отрубит, чем так со мной поступит! Он сейчас меня защищает даже от прошлого себя! Хочешь ему отомстить? Да, пожалуйста! Откопай прежнего и измывайся над ним! Я сама тебе помогу! Но моего брата не трогай!

— Я не…

— Не собираешься мстить? А чем ещё живёшь? — девушка устало опустилась на один из диванчиков. — Я бы тоже этим жила… Но не с ним…

— Сар… Можно тебя так? Всё равно уже полностью на ТЫ перешли?

— Ликк зовёт Саркой. Мне нравится, как он это произносит.

— Слушай! А переезжай ко мне? Во дворце места много и…

— А брат?

— С ним разберусь сама! Ты права — он другой, только прошлое само не исчезнет. Я его ненавижу.

— Хорошо, что так. Значит, влюбишься.

— Дурочка ты…

— А я и не скрываю. Только лучше ты к нам переезжай… После свадьбы… Ирисия Ладомолиус!

— Не бывать такому никогда!

— Тоже верно. Значит, придётся мне к Ликкарту Звейнициллу переезжать. Ему же фамилию эканганды брать придётся по всем правилам?

— Придётся… Не придётся! — Ирисия вскочила и злорадно произнесла. — Знаешь, где сейчас хуже всего? Мой папа с твоим братцем разговаривают! Выносите трупы!

— Трупы?

— Я образно… Надеюсь. Но так подслушать их разговорчик сейчас хочется! Аж чешусь вся от любопытства!

— Ой! И я тоже теперь начинаю.

Две девушки замерли, вызовом глядя друг на друга, а потом расхохотались звонкими голосами.

— Будем воевать честно? — подмигнула Ирисия.

— И дружить также! — показала язык Сарния неожиданно для самой себя.

— Так даже лучше!

— У меня мама говорит эти слова часто.

— Великая женщина!

— Она же Ладомолиус!

Последний день в родительском доме. На очередной встрече недовольный Эринос дал добро для свидания с Ирисией на предложенной мной территории, поэтому сегодня вечером, оставляя Пирата на попечение сестрёнки, я отбываю в столицу, чтобы завтра участвовать в охоте на Теней. Щенок будто бы всё понимает и не отходит от меня ни на шаг, куда бы я ни направился. Смотрит преданно в глаза и виляет хвостиком, словно говоря: «Возьми с собой Хозяин! Я пригожусь! Я же твой!»

Нет, Пират… Это не твоя битва. Самому до слёз жаль расставаться, но щенячьи клыки пока не готовы противостоять бандитским ножам. Подрасти, верный друг, и вот потом мы с тобой вместе… Главное, чтобы это «потом» наступило, а приключения на двоих придумаем.

Прощальный ужин. Говорим обо всём, кроме предстоящих событий, не желая нагнетать обстановку. Отец шутит и рассказывает какие-то морские байки, Литария, убрав всю прислугу, сама руководит застольем, а Сарния пытается копировать поведение мамы, хотя получается у неё не очень — слишком взвинчена сестра от происходящего.

Я смотрю на них всех, и мне хорошо. В душе поселилась щемящая светлая грусть. Совсем не переживаю, что могу погибнуть, но ощущение, что прощаюсь, может быть, навсегда, давит. Семья… Это моя семья. Такая разная и такая родная. Пытаюсь запомнить каждую секунду, всматриваюсь в их лица. Неужели это в последний раз? НЕТ! Прочь поганые мысли! Ещё не раз так посидим, а я сделаю всё возможное, чтобы не принести им горя своей гибелью! Значит, придётся стараться в сто раз сильнее, думать и быть начеку!

— Ну что, сын! — отец встал и посмотрел на меня. — Пора в бой! Обычно все меня провожали, а тут сам не на том конце стола сижу. Трудное это занятие, оказывается… Уходить легче…

Удачи желать не буду — боги любят Ладомолиусов и обязательно даруют её! Скажу как воин воину: главное в схватке — это вера в себя! Засомневался, остановился и тут же проиграл. Верь, сын! Ты всё можешь! Неважно, сколько зазубрин будет на твоём мече, но возвращайся с победой! А теперь скажу, как отец… Мои парни тоже участвуют в завтрашнем — уже на кораблях сидят в полной боевой готовности. Будет туго — шли в порт весточку, и я тут же с ними к тебе на подмогу примчусь! Любые препятствия смету на пути, но выручу!

— Сейчас жалею, что женщина… — вздохнула мама. — Тоже бы в бой ринулась. Ликк, будь осторожен. Второй раз я не переживу…

— Плохой совет! — возмутился Венцим. — В драке осторожные первые гибнут, так как не о том думают! Голову не теряй, просчитывай каждый шаг, но дерись будто бы у тебя несколько жизней!

— Смелость и осторожность могут идти рядом! — возразила Литария.

— А я тебе ничего желать не буду, братик.

Сарния встала и, подойдя ко мне, поцеловала в щёку.

— Вот тебе мой оберег.

Потом поцеловала в другую.

— А это ещё один для усиления! Я люблю тебя, Ликк… Никого не слушай, а только своё сердце!

— Мммм… Как вкусно пахнешь, сестрёнка! Прямо укусить хочется!

— Мята и ваниль. Мои любимые духи. Вернёшься — подарю флакончик для, сам знаешь кого! А то вы, мужчины, ничегошеньки в этом не понимаете!

— Лучший запах — запах победы! — пафосно возвестил отец.

— Ага! — саркастически ответила Литария. — Поэтому ты мне всегда вонючки разные даришь? Главное, чтобы флакон красивый и большой, а что в нём — не так и важно.

— Так они ж дорогие, Литочка! Значит, хорошие!

— Сарния, — с улыбкой посмотрела женщина на дочь. — С мужем я этот момент в воспитании упустила, а Ликкарт ещё не безнадёжен. Обязательно подари ему свои духи и научи брата разбираться в ароматах, чтобы не позорился, как этот!

Мы рассмеялись, впервые за весь вечер сбросив напряжение, и выпили. Пора в путь…

Едем в столицу. Патлок сидит смурной и задумчивый.

— Эй! — легко пнул я его по голенищу сапога. — Язык прикусил, что ли? Обычно от твоей болтовни никуда не деться, а тут молчишь, словно вяленая рыба.

— Думаю, Ваш Милсердие… Ещё и завидую Вам. Вона, как все провожали! А я? Случись чего — никто и не вспомнит Патлока. Могилка на храмовом кладбище быстро зарастёт. Один я… Родных давно ужо нет, а справной, понимающей бабёнки так и не сыскал. Грустно, стал быть.

— А чего не сыскал? Невест же в каждом квартале имеешь. Бери любую и веди к присмеру.

— Дык, чё-то плохо с невестами стало. Тут совсем в службе закрутился, и разбежались все. Оно и хорошо — надоели.

— А ты за нашей Занозой приударь. Она сама безопасница и поймёт твою жизнь.

— Вот совсем Вы меня, ри Ликкарт, не любите! Ежели за ней приударю, то и она в ответ… Ножиком своим в печень, чтоб, значится, больнее было! Не… Альда хоть и нормальная деваха, ток мы с ней разные ягоды! Лучше один, но подольше поживу!