Уже поздней ночью мы собрались в моём кабинете всей группой. Ещё раз обсудили завтрашнее мероприятие, поискали «косяки».

— Вроде учли всё, — закончил я совещание.

— Всего никогда не учтёшь, — сказала Заноза. — Ни разу не было, чтоб план где-то сбоя не дал. Будет десять вариантов — обязательно одиннадцатый, не просчитанный, выскочит.

— Так чего тогда за него и переживать? — ответил Патлок. — Всё по воле богов, значится, а нам только смотреть в оба и не теряться.

— Согласна! Главное эканганду подальше от любой, даже самой мало-мальской опасности держать. Теперь и выспаться не мешает — когда ещё доведётся.

— Если хочешь — иди, — кивнул я. — Только скажи, где пирожки лежат.

— Проголодались, ри Ликкарт?

— Нет. Хочу посидеть с Болтуном и выпить за хорошее завершение дела. Закуска пригодится.

— А я?

— Ты же спать собралась.

— Чего-то расхотелось…

— Тогда присоединяйся, соня!

— Я мигом! Там не только пирожки, а ещё буженина подоспела! — довольно улыбнулась Заноза и быстро выбежала из комнаты.

Я же пошёл в подвал, выбрать бутылочку получше. Уже в нём вспомнил о тайнике и, открыв его, взял два кошеля.

— Вот, — выложил я их перед слугами. — Держите по сувениру. Не знаю, чем закончится, поэтому буду спокоен, зная, что у каждого вас есть финансы и выпить за моё посмертие, и из столицы тайком уйти.

— Золото… Тут золото! — воскликнула Альда.

Потом она нахмурилась и отодвинула от себя деньги.

— Не возьму, Ваше Милосердие! Меня ри Соггерт в беде не оставит и снабдит всем, чем надо, а за посмертие с них пить не буду — поперёк горла встанет.

— Правильно Заноза говорит, — поддержал её Патлок. — Ежели помрёте, то мы, стал быть, не справилися и денег не заслуживаем. Я тоже брать не буду.

Немного поспорили, но «сладкая парочка» осталась непреклонна. Ладно! Сейчас не хотят — потом отдам. Положил кошели в шкаф и провозгласил первый тост за успех.

— А я платье Занозочке дошила, — в какой-то момент застолья сказала раскрасневшаяся Альда.

— Кому?

— Кукле своей! — пояснил Болтун. — Подарил на свою голову, так теперича она постоянно бегает к Иргифии — портнихе Вашей, значится. Вона посмотрите, все пальцы исколоты!

— Да заживут! — отмахнулась девушка. — А Иргифия очень замечательная женщина! Я же раньше думала, что шить умею, так теперь понимаю, что нет. Многому меня научила, и платье на загляденье вышло. Хотите, покажу?

Не дожидаясь ответа, она выпрыгнула из-за стола и метеором умчалась в свою комнатку.

— Смотрите! — вернувшись, протянула Альда куклу в пышном золотисто-голубом наряде. — Ни у кого такой нет!

Её лицо при этом светилось такой гордостью и детской радостью, что просто ребёнок, маленькая счастливая девочка, а не жёсткая безопасница, отправившая на тот свет кучу бандюганов. Эх… Ей бы семью и дом, а не по притонам нелюдей выслеживать.

— Она, кажется, очень на тебя похожа.

— Не поверите, но Болтун за день смастерил — руки у него правильные растут. Вы теперь, ри Ликкарт, не волнуйтесь — мы с ним друзьями стали. А ещё Иргифия сказала, чтоб я к ней приходила и вместе сошьём мне наряд. Говорит, что у меня талант есть. Когда всё закончим, то попрошу Советника Безопасности отпустить, и если он согласится…

— Согласится обязательно! — говорю ей. — Обещаю словечко замолвить. А ты, Болтун, приглядись! Смотри, какая мастерица мимо носа проходит! Не чета твоим «невестам»! Уведут!

— Чего это он про меня языком бил? — насторожилась Заноза.

— Да я тебя сватать пытался, а этот боится, что ножом в печень ударишь!

— В печень… Что ж я, злыдня какая-то?! Это же больно! Наговаривает на меня! В сердце, чтоб не мучился! Исключительно в сердце! Можно ещё в глаз, конечно, только лицо портить жалко. А так, он хоть и болтает много, но мужичок знатный. Как стану богачкой, то пусть попробует на золотой карете подкатить и с подарочком дорогим. Может, и не откажу…

— Где ж я столько денег на золотую карету возьму?! — возмутился Патлок.

— Старайся! Ограбь там кого-нибудь или клад найди.

— Ваш Милсердие? Можно Вас грабану? Разочек один? Потом всё обратно отдам!

Так с шутками и прибаутками мы посидели ещё немного, а потом разошлись по своим комнатам. День предстоит тяжёлый, и усугублять не стоит.

Ирисия пыталась читать, но строчки перед глазами расплывались, а смысл слов ускользал под напором мыслей в голове. Завтра она будет участвовать в непредсказуемой авантюре, выдуманной Ликкартом. Он уже предал раз, и нет гарантии, что предательство не повторится.

Когда было ещё очень далеко, то всё казалось простым: приехала в незнакомый дом, дождалась, пока нападение будет отбито и вернулась под охраной во дворец. Теперь же понимание опасности заставляло зябко ёжиться. Одна среди чужих людей, и нет рядом отца и дядюшек. Хочется малодушно отказаться и, придя к кангану, попросить отменить представление. Папа с радостью согласится, но дальше как жить, каждый день вспоминая о своей трусости? Нет! Я дочь правителя, и должна вести себя соответствующе, пусть и страшно до икоты! Сейчас сдамся — буду сдаваться в будущем постоянно, а слабых среди Звейнициллов никогда не было!

— Дочь… Можно? — голова отца просунулась в дверь.

— Даже очень нужно, папочка.

— Нервничаешь? — присаживаясь на диван, поинтересовался отец.

— Ага…

— Я тоже… Места себе не нахожу. Может, пошлём всё к Хиргу? Выворачивает всего от понимания, в какую задницу тебя отпускаю.

— Знаешь, — улыбнулась Ирисия. — Только что об этом думала…

— Вот и славно! Сейчас вызову Соггерта и…

— Да дослушай до конца! Думала, но в очередной раз поняла, что поступаем правильно. Сейчас есть небольшая опасность, только её будет не сравнить, когда Тени начнут другой свой план, не под нашим контролем. И заменить меня некем — должна лицом экангандским «светить», покуда вы бесцветных не угробите. Надо, папа… Ты не хуже меня это понимаешь.

— Пастухом бы родился — сейчас пас овец спокойно, так угораздило ж во дворце! И ты бы дожидалась меня с пастбища, варя похлёбку. Райская жизнь!

— Уверена, что у пастухов свои неприятности и они завидуют тебе. Волки с тигранами могут напасть, а на дом пираты — охраны нет, защитить некому, я же котёл могу перевернуть и обвариться. Так что, давай не будем мечтать, а то ещё сбудется. Больше всего Ладомолиус настораживает… С ним вдвоём, да ещё и в окружении его слуг…

— Не его. Оба сопровождающих — верные люди дядюшек, и получили недвусмысленный приказ защищать тебя ценою собственной жизни. Будет угроза от Ликкарта — его тоже угробят. Он это знает и глупостей не совершит… Представляешь, умудрился наорать на меня, когда с сестрой приезжал! Никакого почтения!

— Опять? Второй раз стерпел… На тебя это непохоже.

— А когда первый? — удивился Тойбрел.

— Когда планы меняли. Вы с ним как два пса сцепились, слюной брызгая! Так даже дядюшки себя не ведут!

— Да? Не заметил. За пару выражений попенял ему, конечно, но чтобы мы с ним до такой степени… То-то и смотрю, я бодрячком после совета был! Теперь понятно — кровушку разогнал. Может, после всего должность ему придумать соответствующую, чтобы не вешать за подобное? Канганский Спорщик! Как, по-твоему? Подойдёт? Тем более, Ликкарт на язык хоть и резок, но с головой дружит. Идейку отличную подкинул, как с твоим будущим мужем поступить.

— С каким это мужем? — нахмурившись, отстранилась Ирисия от отца.

— С будущим. Кого выберешь — тот и станет эканганом при канганде.

— Пап, а ты ничего в титулах не перепутал? Вообще-то, эканганда и канган.

— Видишь, как интересно может получиться! Если твой жених перед свадьбой подпишет бумаги, что отрекается от власти и передаёт её своей жене, то появится и женский вариант титула кангана — канганДа, а он станет Эканганом — просто ближайшим родственником правительницы. Тут тебе ни династических браков, ни новых людишек на троне!