Находясь так близко, я каким-то образом ощущала исходящий от него запах… его самого. Этот запах не смогли перебить ни аромат крови, ни острая смесь лекарств. Нэссиль пах странно – пеплом, хвоей и чем-то еще. От этого запаха кружилась голова. Пальцы дрожали, когда я касалась его кожи, а сама мысленно проклинала свою усиливающуюся впечатлительность.

Да, он мне нравился. Всё сильнее. Всё больше.

Теперь не только из-за несравненной красоты.

Он был благороден – я в этом убедилась. А ещё… защищал меня.

Проклятье, и мне это нравилось! Непередаваемое чувство... нужности и значимости накатывало на душу, хотя я всеми силами старалась напоминать себе, что им движет всего лишь долг: мы напарники!

Всеми силами подавляя вспыхивающее внутри волнение, я быстро закончила приклеивать заживляющие пластыри и решила поспешно сбежать отсюда.

Голос Нэссиля остановил меня уже у порога.

- Юля…

Замерла, нехотя обернулась, наблюдая за его светлым лицом. Толстая золотая коса свешивались на грудь через плечо и была измазана в крови.

- Юля… Я рад, что мы - напарники…

Смутившись его искренности, я смогла лишь кивнуть и поспешно ретировалась из комнаты, чувствуя, что пора пить успокоительное.

Вот это меня приложило!

Что же будет, когда мы начнем вместе жить???

***

Это случилось слишком быстро: всего несколько часов полёта, и вот мы уже на базе «Кремень-1», бросаем сумки с одеждой на свои узкие койки. Мои щёки горят только от одного взгляда на Нэссиля. И от этого хочется ругаться не только про себя, но и вслух. Если он увидит мое состояние, то догадается? Вот будет позору-то!

Я первая рванула в душ – успокаивать нервы. Холодная вода взбодрила, но легче не стало.

Взглянула в зеркало на свой шрам, осмотрела голое плечо, рёбра и… присмирела.

Хороший отрезвитель. Лицо помрачнело, в груди заворочалась привычная тоска.

Дура ты, Юлька! Окунулась в любовную эйфорию с головой, и память отшибло? Уродство навсегда поставило крест на любых отношениях. Подобную женщину не стерпит никто, тем более такой красавец, как зоннён…

И вообще, хватит!!!

Вышла из ванной злая, как собака. Буркнув что-то невразумительное, натянула на лицо защитную маску и сразу же отправилась в лазарет.

Да, не хотела медлить с посещением врача, ведь цеплять силикон по-прежнему опасалась.

Доктор Джошуа Митчелл – пятидесятилетний мужчина с короткой темной шевелюрой и посеребрёнными висками – встретил меня приветливо, как давнюю знакомую. Мы действительно были немного дружны: именно он проводил мою реабилитацию после нападения ягира.

- Как полёт? – спросил он дежурно. – Выглядишь помятой…

- Полёт нормально, если не считать странностей…

Я рассказала о происшествии с лицом. Доктор Митчелл задумался, потом начал расспрашивать о том, что происходило до того, и вынес свой вердикт:

- Аллергическая реакция на нервной почве, Юля…

Я шокировано уставилась на него и долго не могла ничего сказать.

- То есть... силикон больше не смогу носить?

Побледнела, представив себе этот ужас.

- Возможно, что нет… - проговорил доктор озабочено. – Ты слишком… стыдишься себя. Организм реагирует соответственно… Человек разрушает себя душевно, а тело реагирует на это физически. Тебе нужно к психологу, Юля…

Я отрицательно мотнула головой.

- Не пойду… - пробормотала упрямо. – От них нет никакого толку, пробовала уже…

Может, мне попадались не самые умелые специалисты, но ковыряние в душе на пару с малознакомым умником до сего момента помогало мало.

- Главное, успокойся и не тревожься. Попробуй обойтись без силикона. В конце концов, можно использовать косметические средства…

Я посмотрела на Джошуа убийственным взглядом.

- Ага, чтобы тональный крем потом осыпался с меня, как штукатурка со стены? Да и не скроет он всего…

Мой скептицизм был почти осязаем.

Мужчина выдохнул, видя, что я сейчас взвинчена.

- Юля, я не психолог, но кое-что всё-таки понимаю. Пора посмотреть своим страхам в лицо. Ты симпатичная девушка, и этот шрам... не настолько тебя портит, как кажется. Начни воспринимать, что это почетная медаль за боевые заслуги. Сделай недостаток своим достоинством в конце концов! Ты знаешь, что люди, которые находили в себе силы для подобного, всегда побеждали? Вспомни Алину Крофт – женщину без рук. Она потеряла руки в страшной аварии, но стала художницей с мировым именем. Рисовала ртом и ногами и стала лучшей. Разве у тебя повернётся язык назвать её ущербной? Или же адмирал Ян Крейсли, который написал три тома по военному искусству, оставшись буквально с половиной головы! Ученые до сих пор бьются над загадкой его живучести и удивляются, насколько он гениален… Это не инвалид, это Человек с большой буквы. Все считают его героем… Чем ты хуже?

- Я не герой… - прервала его горько. – И я не хочу славы… Мне нужен просто… покой!

Опустила позорно увлажнившиеся глаза.

Было мучительно больно и стыдно. За то, что сейчас перед доктором больше похожа на слабого ребёнка, чем на воина, и готова разреветься из-за сущих пустяков. У меня ведь есть руки и полголовы на месте. Всего лишь шрамы… Стыдно, что страдаю ерундой, когда великие мира сего добиваются высот и не ропщут…

- Простите, доктор Митчелл, - пробормотала я, заталкивая вовнутрь себя глупые эмоции. – Что-то в последнее время нервы стали сдавать…

- Я выпишу успокоительное и попрошу отложить четвертый этап эксперимента еще на несколько дней…

Я едва не застонала вслух.

Эксперимент! Я совсем забыла о нём!!!

Пока доктор что-то выводил на планшете, я пялилась на свои пальцы.

Какую еще пакость придумает начальство? О Боже, и зачем я в это ввязалась???

Доктор бросил ещё несколько ободряющих слов, протянул мне пару упаковок с таблетками и выпроводил из кабинета. Я задумчиво шла по коридору, не замечая, что забыла натянуть маску на лицо и что окружающие неприлично пялятся. Очнулась уже в лифте, увидев шокированные лица некоторых знакомых, и почувствовала новый всплеск неловкости.

Ну да, они ведь всегда видели меня при параде и даже не представляли, каким по-настоящему было мое лицо.

Что ж, значит, и к этому унижению придётся привыкать…

И только уже у самой каюты меня шандарахнуло мыслью, от которой я замерла на месте, приоткрыв рот.

Доктор сказал, что нас ждет четвертое испытание! Но как же… третье?

Я смачно выругалась, чувствуя, как к лицу приливает кровь ярости.

Неужели с третьего мы как раз вернулись?..

Нэссиль

Юля заскочила в каюту сама не своя. Я остро почувствовал разлившееся вокруг чувство гнева и пораженно замер.

Я ощущаю чужие эмоции!!! Неужели???

Ликование, к сожалению, заставило меня переключиться на самого себя, а Юля в течении этих мгновений молча ринулась к своей койке, легла на неё и отвернулась к стенке, всеми силами делая вид, что собирается спать.

Очнулся я от неприятного чувства вины перед ней, что не успел поинтересоваться самочувствием, но тревожить ее сейчас, когда она демонстративно отвернулась от меня, не решился.

Чужие бурные эмоции из моего ментального поля уже исчезли. Значит, дар еще крайне нестабилен.

Что же с девушкой произошло?

В моем народе было как-то не принято докучать сородичам, если они того не желают. Я долго боролся с желанием заговорить, но потом устал от собственных сомнений и тоже улегся на спину, уставившись в потолок.

Напарница по-прежнему закрывалась от меня, хотя я несколько раз за последние дни делал шаги навстречу нашему сближению.

Юля казалась мне очень загадочной и интересной. А ещё мне было её жаль. Но сама она не спешила проявлять ко мне ответный интерес.

Печально.

Но ведь нам ещё метальное слияние проходить. Там уж точно ничего не скроешь…

Выдохнул.

Юля, Юля… что же так сильно гложет тебя?