Юлия

Проводки все были одного цвета – чёрного, и перекручены так, чтобы я не смогла разобраться с первого раза. Мысленно ругаясь, я дёргала один за другим, пытаясь понять, что есть что.

Стандартная схема разборки взрывного устройства отчаянно не работала. Конечно, если бы мне сейчас подсунули что-то типичное, я бы справилась секунд за двадцать. Но тогда это было бы не испытанием вовсе…

Мысли весьма некстати вытащили из глубин напряжённой памяти угрозу для проигравшего, и на меня накатила очередная волна паники.

Это заставило дергать проводки более резво, ища тот самый заветный, который был мне нужен…

Как на зло, сегодня правая рука жутко немела и плохо слушалась. Движения из-за этого становились неуклюжими и мешали сосредоточиться.

Всего на мгновение покосилась на напарника, стоящего у второго стола рядом. Нэссиль был довольно задумчив. Похоже, не одной мне тяжело…

Но он не должен выиграть! Ни за что!!!

Я чувствовала себя четырёхлеткой, жаждущей обыграть в споре своего ровесника. Кровь в венах бурлила, напряжение зашкаливало…

Вот только… золотоволосому парню проигрыш ничего не сделает, а я… потеряю слишком много.

У таких, как он, не может быть настолько грязных тайн, чтобы почувствовать провал всей своей жизни. Ну в чём он может признаться? Что поимел одновременно трёх девчонок? Бо́льшая часть военного состава базы парню за это памятник поставит. Может, что баловался запрещенными веществами? Так по молодости все это делают. Не тайна, а пшик. Может… скелеты в шкафу есть у его высокородной фамилии (если она так уж высокородна, как кажется)? Но кого могут интересовать старые секреты чьей-то неинтересной семьи? Меня точно нет. Я же не журналистка…

Именно поэтому в случае проигрыша Нэссилю ничего не грозит, а, значит, именно он должен проиграть!

Решимость во что бы то ни стало избежать унижения и откровенности, заставила меня напрягаться ещё сильнее. Вскоре заветный проводок был найден. Я обрадовалась и осторожно срезала его у основания. После этого нужно было получить доступ к одной небольшой панели, которую я обнаружила не в привычном месте справа, а вообще непонятно где, после чего ввела необходимый код, и с замиранием сердца начала прислушиваться к сигналу, который должен был вот-вот подарить победу…

Сигнал прозвучал. Но только не у меня….

В лицо словно ветром ударило: настолько мощно к щекам прилила кровь волнения. Голова закружилось, дыхание перехватил бронхоспазм.

Мой сигнал тоже прозвучал, но только аж на пять секунд позднее. И показался мне похоронным маршем.

Я проиграла!

Кажется, впала в ступор. Дыхание всё не восстанавливалась, тело начало подрагивать. Особенно предательски затряслись колени, и мне пришлось упереться руками в стол.

- Юлия, тебе плохо?..

О Боже! Этот музыкальный, полный беспокойства голос Нэссиля сейчас вызывал во мне одно только отвращение. Я упрямо мотнула головой, мечтая, чтобы резинка сорвалась с волос, и кудри хоть немного прикрыли мою пылающую физиономию.

- Поздравляю, Нэссиль, с победой в этом небольшом соревновании! – голос куратора сочился отвратительной радостью. - Спешу напомнить вам, что этот эксперимент весьма и весьма полезен для вашей будущей работы, и любые трудности следует воспринимать, как очередной толчок для вашего успешного развития и продвижения по службе…

Больше всего на свете мне хотелось схватить эту говорливую жабу за горло и пришпилить к стене.

Польза, говоришь? Ты хоть раз бывал в моей шкуре??? Кто может понять, насколько невыносимо бывает унижение неполноценного человека???

Где-то в глубине души я понимала, что злюсь напрасно. Сама ведь согласилась на всё ради того, чтобы не проживать пустую и бессмысленную жизнь. Разве не была я согласна на что угодно ещё вчера?

Но одно дело смириться с чем-то в спокойный период жизни, а другое – попасть в мясорубку собственной боли, страха и отчаяния в жалкой попытке пережить всё это с достоинством.

Вот именно - с достоинством!

Я вцепилась в это слово, повторяя его как молитву, словно оно могло вытянуть меня из омута внутреннего протеста, в который я провалилась. Я должна с достоинством принять своё унижение перед Нэссилем, да и перед всеми теми, кто смотрит на нас сейчас. Я воин! И я сильная личность! Больше не хочу быть ничтожной, какой наверняка видел меня Рик Морт…

Выровнялась, оставив на лице безразличную маску. Сердце медленно успокоило бег, чувства словно ушли за пределы сознания. Я сосредоточенно посмотрела на парня перед собой, который немного настороженно всматривался мне в лицо.

- Юлия! Уважая вашу конфиденциальность, мы сейчас отключим микрофоны. Вас услышит только ваш напарник и наш искин. Прошу, исполните ту часть задания, которую мы озвучивали ранее. Гарантирую, что данная информация не выйдет за пределы этой комнаты…

Щелчок объявил о выключении микрофонов, а я повыше вздёрнула подбородок.

О чем тут вообще говорить?

Потянулась к щеке и нащупала край мастерски подогнанного к коже силикона. Да, сдирать его на сухую будет больно, но сейчас мне совершенно на это наплевать.

Достоинство! Главное сохранить своё достоинство!!!

Дёрнула, почувствовав острое жжение, и силикон, имитирующий кожу, остался в левой руке. Глаза Нэссиля расширились, когда он увидел меня настоящую. Я с маниакальной жадностью начала выискивать в нем отвращение и разочарование, но парень излучал совершенно непонятные для меня эмоции. Нахмурился, прикусил нижнюю пухлую губу…

Я смотрела на него, не моргая, секунд тридцать, живо представляя, каким жутким кажется пересекающий всю щеку стянутый белый шрам. Омертвевшая кожа выглядела панцирем инопланетного чудовища, по крайней мере, в моих глазах.

Решив, что показала себя достаточно, я молча развернулась и чеканным шагом поспешила к выходу. Ударив по кнопке разблокировки двери сильнее необходимого, я, кажется, разбила пластиковое покрытие, но мне было на это наплевать.

Выскочила в коридор в тот же миг, как створки бесшумно разъехались в стороны.

Конечно, здесь было полно народу. Сотрудники базы – как военные, так и обслуживающий персонал - спешили по своим делам, но некоторые недоуменно покосились на мое лицо, впервые узнав мою тайну. На лицах некоторых появилось удивление, у кого-то брезгливость, и я перестала на них смотреть. В груди горело только одно желание: поскорее добраться в свою каюту и…

И что?

Разве я найду спасение от этого жгучего и невыносимого стыда, который горит под кожей и обещает сжечь меня дотла?

Легкое облегчение пришло только в ду́ше, куда я запрыгнула сходу. Терла лицо так сильно, что, наверное, его расцарапала. Глаза были закрыты, но под веками подозрительно пекло огнем.

Проклятье, слёз мне только не хватало!!!

Я справлюсь! Смогу! Я сильная!!!!

Рик Морт хотел видеть меня мертвой и ничтожной, но я выжила! Выжила ему назло! И сейчас я тоже выживу! Потому что… я сильный человек.

Когда вытиралась полотенцем и разглядывала себя в зеркале, поняла, что глаза всё-таки покраснели. О нет, придётся сидеть тут до тех пор, пока следы моей слабости не исчезнут. Ни за что не появлюсь перед напарником зарёванной соплёй!!! Достоинство воина – это всё, что у меня осталось…

В тот же миг в комнате послышались шаги, которые замерли около дверей в ванную.

- Юлия, ты здесь? – голос Нэссиля показался мне обеспокоенным. Я криво усмехнулась. Конечно, парень просто обязан сыграть в джентльмена и показать своё сочувствие. Представив, как он всеми силами прячет отвращение под маской ненужного внимания, я ощутила тошноту.

- Да, я здесь! – сказала громко и грубовато. – Если приспичило в туалет, то лучше беги в общую уборную! Она в конце коридора…

Прозвучало насмешливо и неуважительно, но мне вдруг стало легче. Вот так в один миг отпустило глубокое отчаяние, и я вспомнила слова одного своего школьного друга по имени Джонни.