Он создавал не демонологический трактат. В его монографии не было ничего о средствах борьбы или укрощения демонов. На эту тему многие писали до него и многие будут еще после, незачем присовокупляться к этому многотомному собранию. Зато Майно Дегатти немало сообщал о том, как демоны ведут себя, когда они… не в роли демонов. Когда не враждебны заклинателю, когда не заинтересованы в том, чтобы его погубить или обмануть.

Он не первый, конечно, кто наблюдает демонов в подобном качестве. Призыватели часто стараются установить со своими контрактниками дружеские отношения. Но обычно они все же не могут с уверенностью сказать, правда ли демон симпатизирует чародею, или искусно прикидывается, выжидая, когда тот подставится.

А Майно мог. Он слышал мысли жены и видел неподдельные чувства дочери.

Тем временем Лахджа объясняла Веронике, как правильно брать с демонов клятвы и самой их давать, если те потребуют.

— Лучше вообще ничего не обещать демонам, — говорила она, пока Астрид сидела в круге и злоехидно облизывала клычки. — Но демоны тоже хотят иметь гарантии безопасности, поэтому немножко можно. Вот сейчас Астрид попросит тебя не сажать ее в картошку.

— Если я исполню твое желание, ты клянешься не делать мне ничего плохого? — вкрадчиво спросила Астрид.

— Дя… — кивнула Вероника.

— А ты клянешься каждый день мыть руки перед едой?..

— Дя…

— А ты клянешься вырезать себе глаза и отдать их мне?..

— Дя…

— Неправильно, Вероника! — перебила мама. — Зачем ты согласилась?!

— Но она же попьясила!!!

— Я освобождаю тебя от этой клятвы! — торопливо произнесла Астрид, потому что Вероника уже начала обреченно плакать.

— И вообще от всех клятв! — добавила мама. — Вероника, я освобождаю тебя от всех клятв!

— Дазе от мытья юк?..

— Дазе… даже.

— А тебе мозя?..

— Да, потому что я твоя мама. Ты должна слушаться меня, а не кого-либо еще.

Вероника серьезно кивнула, что-то наматывая себе на ус. А Лахджа тяжко вздохнула, представив, что было бы, если бы вместо Астрид в этом круге сидел кто-нибудь другой, а ее самой рядом не было.

— Моя дочь не доживет до четырех лет, — произнесла она, когда урок закончился, и дети пошли спать.

— Возможно, что мы тоже не доживем, — мрачно добавил Майно. — Но если мы ее всему научим, наши общие шансы вырастут.

Закончилась луна Медведя и началась луна Скарабея. Зима в этом году выдалась на диво холодной и снежной, за окнами то и дело выла метель, и Астрид снова начала ездить в школу в карете, потому что ее сносило ветром. Майно иногда выбирался покататься на лыжах с Пордалли и приехавшим на несколько дней в гости Звиркудыном, но чаще сидел дома, исписывая все новые страницы.

А Лахджа, у которой шел уже пятый месяц беременности, продолжала учить Веронику. Ей много помогал Майно, а после школы охотно присоединялась и Астрид, но больше всего Вероника проводила времени с мамой. Та снова и снова отыгрывала с ней разные ситуации, которые могут возникнуть, когда по другую сторону меловой черты — закромочная тварь, видящая перед собой беззащитного, но очень вкусного ребенка…

Сколько условок может стоить душа Вероники?.. Лахджа боялась даже предположить.

— …Но я не могу дать тебе шоколадный домик просто так, — огорченно говорила она, сидя в кресле, которое Вероника старательно обвела мелком. — За это я попрошу твою бессмертную душу.

— Неть, — гордо ответила Вероника.

Она наконец-то поняла принцип.

— Ладно, — покладисто кивнула мама. — Тогда вместо бессмертной души я хочу, чтобы ты помогла еноту убраться на кухне и подмела в холле.

— Неть, я… нихатю, — заколебалась Вероника. — Я только в холле хотю убияться…

Лежащий на диване Майно довольно посмотрел на дочь. Хороший признак, она усвоила, что нужно торговаться, а не безропотно соглашаться со всем, что предлагают.

Но Лахджа еще не закончила. Она сделала самое хитрое, самое коварное лицо, чуточку даже отрастила лисью мордочку и произнесла:

— Ну не знаю, не знаю… Пожалуй, я могла бы позволить тебе убираться в холле, раз ты это так любишь, но за это ты должна помочь еноту убраться на кухне… и протереть большой стол в столовой.

— Ну лядна… — вздохнула Вероника.

— Тогда мы договорились?

— Договоились.

— Хорошо, можешь все это делать, — зевнула Лахджа.

— А домик?

— Какой домик? На домик мы не договаривались.

— А-а-а!.. — схватилась за голову Вероника.

Ее опять обманули! Мама опять обвела ее вокруг пальца! Вероника видела, что она сделала хитрое лицо, но все равно не догадалась!

Она обиженно шмыгнула носом. Мама жульничает. Мама все время жульничает.

Веронику расстраивал этот ужасный мир, в котором все врут.

— Лахджа, ты демон всего лет пятнадцать… — задумчиво произнес Майно. — У вас это в крови, что ли?

— Не знаю, просто это весело, — хмыкнула Лахджа. — Смотри, как она потешно возмущается.

И однако что-то у Вероники в голове все-таки оседало. Лахджа, которая поначалу пыталась параллельно учить ее читать и писать, махнула на это рукой и полностью сосредоточилась на правилах общения с демонами. Потому что грамоту можно и отложить на луну-другую, ничего страшного не случится. А вот вдолбить этой пигалице правила демонологической безопасности нужно поскорее, иначе она точно не доживет до четырех лет.

К концу луны Скарабея Вероника почти перестала ошибаться. А когда началась луна Лебедя, родители решили, что можно начать проверять ее навыки на тех демонах, которые Веронике не родня. Призвать кого-нибудь безобидного в качестве учебного пособия.

Вероника понимала, насколько ответственный это момент. Она изо всех сил постаралась нарисовать самый красивый круг в мире. А при вызове ужасно волновалась, но демон все равно явился.

— Спасибо! — пискнула Вероника. — Мий вам!

— А-а, — неопределенно пробормотал Гуррак-Кхельтар, глядя на стропила чердака… на маленькую девочку… на сидящую в кресле демоницу… снова на маленькую девочку.

— Все пьявильно? — с надеждой спросила маленькая девочка, оглядываясь на демоницу.

— Ты еще ничего не сказала, — ответила та, кладя в чашечку кусочек сахара. — Давай, заведи с ним разговор. Попроси что-нибудь.

Гуррак-Кхельтар уставился на девочку. Он не понимал, что происходит. Его часто призывали в миры смертных, но еще никогда — при таких обстоятельствах.

А Вероника очень нервничала. Ее первый демон!.. ну ладно, не первый, но первый правильный!.. она очень хотела все сделать как полагается, и чтобы у демона остались хорошие впечатления.

— Вам там не тесно? — заботливо спросила она, подтаскивая Гурраку-Кхельтару табуреточку. — Пьисядьте!..

Гуррак-Кхельтар машинально сел. Девочка нечаянно задела меловую черту, и контур оказался нарушен, но демон сделал вид, что ничего не замечает. Слишком уж пристально смотрела на него демоница в кресле, слишком уж демонстративно хрустела пальцами… и на мгновение приоткрыла ауру…

Чуть слышно скрипнули ступени — в мансарду поднялся хозяин дома. Майно Дегатти глянул на демона в круге и тут же сказал:

— Вероника, ты нарушила контур.

— А, ладно, ладно!.. — торопливо дорисовала его мелом девочка.

— Это так не работает, — покачал головой папа.

— У миня яботает! Яботает же?..

— Работает, — торопливо закивал Гуррак-Кхельтар.

— Не лги ей, — поморщился смертный.

— Ладно, не работает, — грустно сказал демон, выходя из круга.

— Я-я-я, опять не полусилось!.. — схватилась за голову Вероника.

— Можно, я домой пойду? — осведомился Гуррак-Кхельтар. — Я так понял, вам ничего не надо, вы просто учитесь.

Он не входил в число ямуреков, в его клане хватало андаров куда сильнее. Но смертные, конечно, были мясом для его клыков. Он бы с удовольствием сожрал и девочку, и ее папашу, и вообще всех в округе, но эта демоница так страшно смотрела, что Гуррак-Кхельтар боялся дышать без разрешения.

— Посиди пока, — попросила она, отпивая из чашечки. — Зачем мотаться туда-сюда? Мы все равно тебя снова призовем. Чай будешь?