Увы, сопротивляемость подарка Фурундарока оказалась выше чахлых способностей Лахджи. Гримуар вначале потускнел, а потом по нему прошла искра, и он резко раскрылся… на неприличной картинке.

— Вот так вот, значит, да? — сухо произнесла Лахджа. — Эта книга меня совсем не уважает.

— Я просто ее запру, — забрал томик Майно.

Он отнес его в библиотеку и положил в стеллаж для… особой литературы. Тут хранились книги, которые не должны по случайности попасть в руки детей. Книги о магии, о нечистой силе… и еще кое-что, что иногда любила читать Лахджа.

— Замок — чтобы не лазили снаружи, — пояснил Майно. — Печати — чтобы ничего не вырвалось изнутри.

Действительно, из запертого стеллажа книга вырвалась не сразу. Целые сутки она лежала там тихонько, а Вероника ходила и дулась.

А потом из библиотеки донесся грохот. Прибежавшая на шум Лахджа увидела рухнувший стеллаж и кучу рассыпанных книг.

Стеллаж со скрипом тащился по полу. Он царапал дверцами паркет, оставляя за собой длинную полосу.

— Суть Древнейшего, нет, только не паркет!.. — взвыла Лахджа.

Прибежавший енот схватился за голову и начал костерить своих людей и демонов на все лады.

Минут через десять стеллаж подняли, а гримуар из него извлекли и усадили рядом Веронику, потому что рядом с ней зловредная книга успокаивалась. Но трогать запретили.

— Какой бардак, — вздохнула Лахджа, глядя на разбросанные по всему полу книги. — Майно, это была твоя идея.

Муж не ответил, он сверлил раздраженным взглядом гримуар. Енот своими бытовыми чарами заживлял царапины в паркете. Лахджа тоже решила поколдовать и провозгласила:

— Ну-ка, книги, все по полкам, а не то вас брошу волкам!

Книги ее презрительно проигнорировали. Тогда Лахджа сосредоточилась и использовала демоническую силу. Для простого телекинеза ее хватало, но это было просто как невидимая удлинившаяся рука.

Она подняла одну, поставила. Вторую. Третью. Поняла, что проще делать это физической силой, чем демонической.

Вот были же когда-то могущественные Предтечи. Органы Древнейшего. Они колдовали без магии, без демонической силы, им не нужно было жрать души — они колдовали просто потому что могли. Куда все делось?

Енот посмотрел на Лахджу с некоторым превосходством. Его магия обычно не выглядела магией. Он просто стряпал, стирал, убирался. Да, поднимал и передвигал вещи, которые обычный енот поднять и передвинуть не сможет, и да, иногда явно ускорял время, но это проходило как-то незаметно, за кадром.

Но он был превосходным бытовым фамиллиаром и владел кучей мелких полезных фокусов. Сейчас он просто застрекотал, зацокал — и книги взмыли в воздух единым роем, принялись разлетаться по полкам в строгом порядке. Сделал то самое, что безуспешно пыталась сделать Лахджа.

— Это не соревнование, — немного уязвленно сказала она. — Мы тут все взаимосвязаны, триумф одного — это общий триумф.

— Не получится у нас ее не уничтожить, ни запереть, — вздохнул тем временем Майно. — Книга проклята, она от Вероники не отстанет.

— Может, тогда ее очистим? — предложила Лахджа. — Как с помойкой мэтра Кацуари. Покастуйте там всякого со Снежком, и Астрид тебе поможет… Астрид, детонька, посветишь на плохую книжечку своими зайчиками?..

— Мам, мне давно не четыре года, — с отвращением произнесла Астрид. — Мне восемь лет и четыре луны.

— Ладно, девочка, которой восемь лет и четыре луны, шибани по гримуару Лучом Солары.

— Это ща!.. — засучила рукава Астрид. — Разойдитесь, челядь, дорогу Астрид Царственной!

— Не поможет, — сказал Майно, который даже не шевельнулся. — С Черными Книгами методы в лоб не срабатывают, а если срабатывают — становится только хуже, потому что проклятия растекаются в эфире и последствия бывают непредсказуемыми. У нас такие уничтожать обычно даже не пытаются, а просто хоронят на Еке Фе Фонсе.

— А оттуда они не сбегают? — усомнилась Лахджа.

— На Еке Фе Фонсе мощные древние чары. Это как Карцерика, только не для магиозов, а для Черных Книг.

— Ну так и давай отнесем ее туда! — обрадовалась Лахджа.

— На Еке Фе Фонсе есть иссё такие?.. — заинтересовалась Вероника. — А де она?.. Туда мозя пойти завтъя?..

— Маленьким девочкам нельзя на Еке Фе Фонсе, — строго сказал папа. — И вообще никому нельзя, кроме уполномоченных лиц.

— А я уполномотьная пузя, — серьезно сказала Вероника. — И иссё ёдинка на нозьке. Де Еке Фе Фонсе?

— Дочь моя, почему ты так стремишься всех нас убить? — снова вздохнул папа.

— Я хотю не убить, а испьявить! — попыталась объяснить Вероника.

— Что исправить?

— Я не знаю… — поникла девочка.

На следующий день Майно Дегатти прямо с утра полетел в Валестру. Он понял, что своими силами тут не справиться, так что нужна консультация специалиста. И не соседа Кацуари, который только лиценциат, а лучшего в Мистерии знатока проклятий.

С началом каникул занятия в Клеверном Ансамбле прекращаются, но для преподавательского состава работа есть всегда. Школяры с долгами, бумажная работа, научные изыскания… по-настоящему КА пустеет только на летних каникулах, да и то не на всем их протяжении.

Но все же на каникулах ректор Детримента не так загружен, и Дегатти он принял сразу же. Крохотного роста черный гном с окладистой бородой бросил один-единственный взгляд на книгу Фурундарока и сказал:

— Высшее демоническое. Еще и тайное. Фу, какая гадость.

Дегатти восхитился тем, насколько наметан у Хараббы глаз на такие вещи. Сам-то он эту злосчастную книжку видел раз десять и ничего не подозревал, а великий порченик сразу все определил. И это при том, что на нем непроницаемо-черные очки — Харабба носит их, чтобы не проклинать людей нечаянно.

— Вот где ты берешь все это дерьмо? — спросил Харабба, надевая плотные кожаные перчатки. — Хватит якшаться с демонами, Дегатти.

— Дочка нашла где-то, — неопределенно ответил Майно. — Снять-то можешь?

— Придется поработать… — принялся листать книгу Харабба. — Дочка у него нашла… Дегатти, ты детей на Еке Фе Фонсе выгуливаешь? Ты смотри, я по-хорошему должен в Кустодиан доложить, что у тебя тут такой гримуар.

— Сколько?

— Десять орбов.

— Да ты не окирел ли?!

— Одиннадцать. А кроме меня такое не снимет никто.

Майно Дегатти поджал губы. Да, во всем, что касается проклятий, Харабба — лучший. Он бы, возможно, уже получил Бриара второй степени, не будь у него серьезных проблем с самоконтролем. В своих круглых очках он похож на слепца, но без них Хараббе просто нельзя смотреть на окружающих — его взгляд опасней, чем у василиска.

— Десять орбов, хорошо, — скрепя сердце, согласился Майно. — Но по результату.

— Одиннадцать.

— Десять, мэтр Харабба, побойтесь Гушима.

— Я ктототамец, — проворчал гном, отворачиваясь от посетителя и снимая черные очки. Вместо них он ввинтил в один глаз лупу ювелира и принялся изучать проклятье, как внутренний механизм часов.

Десять орбов. Зараза. А ведь Харабба, вообще-то, состоит в дружбосети Вератора. Майно мог просто вызвать его на дом и получить услугу условно-бесплатно. Просто ее потом пришлось бы отрабатывать, а Харабба, будучи ректором и лауреатом, идет по высокому тарифу, так что Майно решил сэкономить и наведаться к нему лично, слетать в Валестру.

Сэкономил.

Даже не знающему себе равных порченику пришлось повозиться с проклятьем демолорда. Битых четыре часа Харабба расплетал нити темного эфира и развязывал бесчисленные узелки-закрепы. Параллельно они с Майно поболтали, выпили кофе с ромом, обсудили последние сплетни. Харабба поделился свежим анекдотом о Локателли и Хаштубале, причем рассказал его с таким смаком, что Майно заподозрил, что он сам его и придумал.

Харабба — на редкость желчный, сварливый и недоброжелательный тип. Втайне он ненавидит все живое, и никто не видел, чтобы он занимался другой ипостасью Детримента — благословениями. Он исключительный порченик, в самом худшем понимании этого слова.