— Привет, Вероника, — залезла в окно Астрид, только что прилетевшая из Радужниц. — Чо скучаешь?
Вероника тяжко вздохнула.
— Буква не выговаривается?
— Дя…
Астрид задумалась, вертя в руках Очко Истины. Оно тут не поможет ничем, наверное. Вероника и так знает, что говорит неправильно.
— Ну и ладно, тебе все равно нельзя никого призывать, — сказала Астрид.
Но ей все-таки было жалко сестру. Она такая маленькая и ничтожная. Одно преимущество у нее было — ее штука. Одна радость в жизни — получать все, что захочет, прямо… тля…
Зависть. Астрид обуяла зависть, и она порадовалась, что Веронику этого лишили.
Но все равно жалко. Вот если б Астрид лишили крыльев? Или Луча Солары? А ведь мама ее раньше и лишала, да… обидно. Она столько лет потеряла зря, хотя могла пускать зайчиков направо и налево. Столько возможностей упущено.
Или что если бы мама отняла у Астрид ее Очко Истины? Оно ведь бесценная реликвия. Первая вещь, которую Астрид сотворила демонической силой. Папа потом ее осмотрел и сказал, что она именно потому такая особенная, что первая. Вторая такой кудесной уже не будет.
Вторая вообще никакой не будет, наверное. Астрид много раз уже пыталась сотворить что-нибудь еще эдакое, но все выходило каким-то бесполезным и вообще разваливалось в руках. Мама сказала, что это случайная удача, а вообще-то темное творение дается далеко не всем, но это ничего, Астрид еще научится, когда как следует подрастет.
— Астрид, иди сюда!.. — донеслось снизу.
— Чо, мам?!
— Ну иди!
— Да чего?!
— Да подойди ты!
Астрид, которая не любила, когда дергали по пустякам, раздраженно хлопнула дверью, скатилась по перилам и спустилась в подвал. Что там у мамы такое срочное?!
— Вот, держи, — сказала Лахджа, протягивая дочери… куклу?..
Астрид сейчас не так часто играла в куклы, как в детстве. Все-таки ей уже целых восемь. Да, когда ее принцессы-волшебницы были объекталями, с ними было весело, но потом они снова уснули, ничуть об этом не печалясь. Это только плюшевый мишка и львенок упорно цепляются за свою псевдожизнь… а может, уже и настоящую жизнь. Иногда с объекталями это бывает, объяснил папа.
— Спасибо, мам, — сказала Астрид, недоуменно беря куклу.
Странная какая-то. Сломанная, починенная… зачем мама дарит Астрид чиненую куклу?.. они что, настолько обеднели?..
Так, стоп. Это же… Астрид давно ее не видела и почти забыла, но это же…
— Пырялка?.. — припомнила она.
— Я долго не могла ее починить, — сказала мама. — Осколок гохерримского клинка сломался, а без него не работало. Но я его переплавила, и теперь у нее топорик.
— Но это Пырялка?!
— Да, просто теперь немного другая. Я вплела ей в одежду свои волосы, чтобы заживить.
Астрид восторженно обняла маму. Пырялка покрылась шрамами, но от этого стала даже кудеснее. Она воин, ей это к лицу.
— Я хотела подарить тебе на день рождения, но потом подумала, что дарить старую куклу было бы странно. Так что просто так бери.
— А можно, Вероника ее оживит?! — загорелись глаза Астрид.
Перкеле! Зачем она вообще спросила?! Надо было просто сразу бежать к Веронике! А теперь мама запретит!
Хотя ладно, Пырялку не нужно оживлять. Она и так вроде как объекталь, только скрытный. Действует только когда никто не видит.
— Ей это не нужно, — подтвердила мысли дочери Лахджа.
— Эй, красотка, а как же я?! — донеслось из клетки. — Подари меня дочери! Я же игрушка!
Астрид испуганно дернулась. Да, точно, кроме плюшевого мишки и львенка остался еще и этот. Тоже упорно не желает разоживать, хотя ему даже есть не дают. У мишки-то целая пасека, львенок весело скачет в лесу, а этот просто сидит в клетке и дразнится.
Но мама позволяет ему тут быть. Говорит, что расточительно избавляться от вещи, созданной демолордом. Может, в ней что-то можно исправить, и она станет полезной.
— Я знаю, — произнесла мама, суя в клетку руку и тут же отдергивая. — Я вышью на тебе сдерживающие печати. Может, строчки из Ктавы… тогда ты станешь смиренней?..
— Попробуй, — фыркнул дракончик. — А я вырежу на тебе признательность за это. В длинном письме.
— Такая ностальгия, — смахнула слезу Лахджа. — Ты прямо как твой хозяин.
— У меня нет хозяев. Я сам по себе. Никто мне не нужен.
— Ты только что хотел, чтобы тебя подарили ребенку. Ты же игрушка.
Астрид оставила маму препираться с набивным дракончиком и побежала показывать Веронике воскрешенную Пырялку. Та ведь ее даже не видела… хотя нет, видела, но не очень долго, и была тогда настолько маленькой и глупой, что ничего не понимала ни в игрушках, ни в жизни.
— Гьи-и-и-и!.. — услышала Астрид из-за двери библиотеки. — Гьи-и-и-и!..
Вероника старалась со всем усердием. Рычала со всех сил, глядя в зеркало. Стиснула крохотные кулачки и отчаянно пыталась выдавить глупую букву «р».
Астрид вспомнила себя в ее возрасте и невольно сжалилась. Бедная глупая Вероника, которая не умеет правильно говорить. Ничегошеньки-то она в жизни не добьется.
— Гьи-и-и!.. гьи-и-ир-р-ри-и-и!..
У нее что, получилось?!
— У тебя что, получилось?! — обрадовалась Астрид, вбегая в библиотеку.
— Ага! — кивнула Вероника, сползая с папиного кресла для чтения. — Пр-р-ризываю Фур-р-рундар-р-рока!..
— Нет, не смей!.. ой…
Когда в библиотеке беззвучно бумкнуло, Астрид подумала сразу о двух вещах. Первое — мамин гипноз на Веронику не очень-то подействовал. Второе — сегодня ее снова поставят на горох, хотя вообще-то в этот раз она совершенно ни при чем, Вероника сама все сделала, а Астрид технически даже в комнате в это время не было… вот, смотрите, задняя нога еще на весу, пяточка еще над порогом, а значит, она еще не совсем в библиотеке!
К счастью, в этот раз Фурундарок явился без обычного грохота и нагнетания. Он не погрузил мир во тьму и не заорал на всю планету. Он просто возник на столе — сердитый, недовольный, но не грозящий сожрать все сущее. Даже аурой не шибануло — мама на шум не бежит, папа тоже вроде ничего не услышал, а ведь сидит в соседней комнате, монографию пишет…
— Привет, дядя Фурундарок, — опасливо сказала Астрид.
— Привет, Астрид, — кивнул ей демолорд. — Опять твоя сестра?
— Дя, — застенчиво подтвердила Вероника. — Пьивет, дядя.
Она научилась выговаривать букву «р», но пока еще — только когда очень-очень нужно, ну вот прямо очень-преочень. А если не очень, то можно и не так сильно стараться, потому что буква все-таки слишком трудная.
— Я не твой дядя, — сказал Фурундарок, о чем-то размышляя. — Какая ты интересная девочка. Как живой Черный Криабал.
Он поднялся в воздух, провел пальцем по корешкам книг, машинально слопал одну и облетел вокруг Вероники. Та смотрела на него доверчиво, без всякого страха.
— Что так смотришь? — ядовито спросил демолорд. — Думаешь, я не обижу тебя? Думаешь, можно призывать меня то и дело, и ничего не будет?
— Дядя Фурундарок, скажи, скажи ей, чтобы она больше никого не призывала! — поспешила занять сторону сильного Астрид. — Она достала. Она всех достала.
— Да я-то скажу, — задумчиво молвил Фурундарок. — Те демоны, которых вы мне скормили… как она их призвала?
— Просто позвала, — насупилась Астрид.
— Без ритуалов?.. Без слова вызова?..
— Да, просто называла имена и просила прийти.
На младенческой рожице заиграла улыбка. Фурундарок уставился на Веронику и явно задумался, что ему теперь делать с этой информацией.
— Я мог бы убить тебя прямо сейчас, чтобы избавить Паргорон от потенциальной угрозы… — медленно произнес он. — Не сам, конечно, я же поклялся, но… способы найдутся. Но… зачем?.. Кому от этого будет хорошо?
— Никаму, — согласилась Вероника.
— Умная девочка. Ты наша плоть и кровь. Ты что-то особенное. Мы с Совнаром о тебе немножко поболтали… и мы тебя не тронем. Пока что. Но больше меня не призывай, поняла? Это в последний раз, хорошо?
— Хаясё.
