— Это я вряд ли смогу починить… можете забирать.

Грымза признательно улыбнулась, взвалила стул на спину и утащила его с необычной для такой карлицы силой. Лахджа облегченно выдохнула, решив, что больше эту гоблиншу не увидит.

Она ошиблась, но поняла это только на следующий день, когда закончила перебирать мебель и вернула часть в дом, а остальное выставила у ворот, чтобы соседи, если кому что глянется, могли забрать. Так же она поступила со старой обувью и другими вещами на выброс.

Кажется, Грымза владела какой-то магией, потому что она вновь появилась как из-под земли. И не у ворот, а внутри.

— Тифон, почему у нас посторонние на территории? — спросила Лахджа.

— Сейчас уйду, — заверила гоблинша. — А вы это все бесплатно отдаете?

— Да, если унести сможете.

— А может, поможете доставить? — обезоруживающе улыбнулась Грымза.

— Нет.

— Я многодетная мать.

— Вот пусть дети и помогут, — сразу решила проблему Лахджа. — Зря рожали, что ли?

Грымза согласилась, что это логично, и дунула в парный свисток. Уже через четверть часа к воротам подъехал тяжеловоз с подводой, и целая орава гоблинов принялась грузить старую мебель. Грымза распоряжалась, как у себя дома, а Лахджа все сильнее мрачнела.

— О, а котика вы тоже отдаете? — потянулась к Снежку гоблинша.

Снежок зашипел и отпрянул. А Лахджа размышляла, как отвадить от дома гоблинов без кровопролития. Скоро Астрид из школы вернется, а тут такой табор.

С другой стороны, очень удобно, что они собрались в кучку…

— А у вас вся семья здесь? — как бы невзначай спросила Лахджа.

Ты не можешь беспричинно убивать разумных существ!

Даже гоблинов?

Даже гоблинов.

— Нет, милая, — прощебетала Грымза. — Тут только мой муженек, двое старшеньких и братец мой. А дед с бабкой, младшенькие и сноха моя с младенем на хазе остались.

— А хаза у вас в Радужницах, стало быть? — спросила Лахджа, помогая грузить мебель.

— Да что ты, милая, — отмахнулась гоблинша. — Мы тамочки приютились, в той стороне. Мир не без добрых людей.

Лахджа посмотрела, куда показывает гоблинша. Куда-то неопределенно на северо-восток, за речку.

Кацуари? Гальвени?

Словоохотливая гоблинша с удовольствием поведала, что ее муженька — такая удача, такая удача! — наняли садовником, а ее саму — экономкой. Важный волшебник нанял! Гетцер Гальвени, знаете такого?

— Ага, а сам он?..

— Так он место хорошее получил, мага придворствующего, у королищи богатого. За границу уехал. А за поместьем кто-то же должен смотреть? Вот мы и смотрим.

Никира себе. На гоблинов поместье оставил.

Ну ты-то вообще без призора бросил.

Да уж лучше без призора… что у него — родственников нету? Да просто бы голема хорошего поставил или духа-хранителя…

— Да вы не переживайте, — заверила гоблинша. — А котика точно не отдаете? У нас там мышей, и-и-и!..

— Вкусные очень! — поддакнул ее муженек.

— Нет, — сказал Снежок, с подозрением глядя на гоблинов.

Нагруженная подвода отъехала. Гоблины дружно благодарили Лахджу и обещали часто заходить в гости.

— И вы к нам заходите! — помахала на прощание Грымза. — Обязательно, обязательно!

Впервые Лахджа поняла, КАК себя чувствовали все эти волшебники, когда здесь поселилась она сама. Возможно, даже хуже.

— Загадка, — пробормотал Майно, встречая Лахджу у крыльца. — Почему гоблины?

— Может, врут? — предположила Лахджа. — Проникли в бесхозную усадьбу, а соседям голову морочат.

— Я свяжусь с Гальвени, — пообещал Майно. — У меня его номера нет, но я наведу справки.

Номер Майно получил быстро. Просто позеркалил Рокуалли, а уж у той имелись контакты всех соседей. Уже через несколько минут в стенном дальнозеркале появилась сонная рожа Гальвени на фоне горы подушек.

Куда бы он ни уехал, часовой пояс там другой… или же он предпочитает спать днем.

— Дегатти… коллега… эм-нэ… ух… что надо? — пробормотал Гальвени, держа перед лицом дальнозеркало.

— Извини, что разбудил, у нас тут полуденные часы, — сказал Майно. — Ты в курсе, что у тебя гоблины в поместье?

— А?.. Да, садовник и экономка, — зевнул Гальвени. — Я тут пятилетний контракт заключил, так что они, это… как бы… присматривать будут… чтоб… ну да…

— А кого-то из родственников не мог попросить?

— Так это и есть родственники, — ответил Гальвени. — Со стороны жены. Вы еще не знакомы, кстати?

Гальвени немного повернул свое дальнозеркало и за стеклом появилась еще одна заспанная мордашка. По-своему симпатичная, но зеленокожая, с длинным носом и большими ушами…

— Ага… приятно познакомиться, мэтресс Гальвени… — пробормотал Майно.

— Чудила, — неожиданно приятным голосом ответила гоблинша. — Чудила Гальвени, специалист Фармакополиума.

— Слушай, я не осуждаю, но… куда та твоя невеста делась? — осведомился Майно вполголоса, когда Гальвени снова повернул дальнозеркало. — Я же ее помню, у вас все серьезно было… полтора года назад…

— Расстались, — пожал плечами Гальвени. — Не сошлись характерами.

— Понял, ладно. Главное, что ты в курсе. Извини, что разбудил.

— Ага, бывай…

Дальнозеркало упало на подушку, за стеклом отразился бревенчатый потолок, и донеслись приглушенные слова:

— …не, ну ты слышала?.. сам на демонице женился и глаза таращит…

— …ты не погасил…

— …а, да…

Теперь зеркаломост прервался. Майно и Лахджа с минуту сидели молча, переваривая увиденное.

— Она же… такая маленькая, — наконец произнесла Лахджа. — Не, у нас бушуки есть, конечно, но они-то превращаются…

— Может, она тоже? — предположил Майно. — Хотя это не наше дело.

Гоблинша Грымза, видимо, решила, что раз Лахджа так щедро поделилась с ней хламом, то теперь они лучшие подруги. Уже на следующий день она явилась снова, и на этот раз сама принесла гостинцы. Целый тазик беляшей.

А еще с ней явились почти все ее дети.

— Больше в доме нет мышей, вот вам тазик беляшей! — распевали они, отплясывая вокруг матери.

— Шутка! — пискнул самый маленький гоблиненок.

Лахдже стало неудобно. Не хотелось принимать угощение от гоблинов, но и повода нагрубить она тоже не находила. Астрид и Вероника вовсе прибежали на запах, смешались с гоблинятами и сразу схватили по беляшу.

— Пафыба! — сказала Астрид, вгрызаясь в тесто.

Лахджа напомнила себе, что ее старшая дочь — демоненок. У нее анклав, и она может переварить даже обогащенный уран. А вот с Вероникой не все так однозначно.

— Это свинина, — заверила Грымза.

— Ладно, проходите, давайте чай попьем, — выдавила Лахджа, ненавидя себя за эту слабость.

Малодушие. Мягкосердечие. Безволие. Да, Лахджа, пусти в свой дом гоблинов. Пусти просто потому, что они приперлись с беляшами. Пусть они всё тут сожрут и разворуют.

— Мам, они ж разворуют всё, — рубанула наотмашь Астрид, когда гоблинята расселись за столом.

— Не всё, всё трудно будет, — скромно сказала девочка примерно ее возраста.

— Но мы будем стаяться! — добавил самый маленький гоблиненок.

Лахджа следила за гостями коршуном. Втайне она даже чуточку надеялась, что они дадут повод себя выкинуть. Но гоблины, видимо, тоже это понимали и вели себя безупречно.

— А вот я что-то не понимаю, вы чьих сами-то будете? — осведомилась Грымза, макая печенье в чай.

— Из Паргорона мы, — ответила Лахджа. — Мигранты.

— Демоны, что ли, прям? — спросила Грымза, отсаживаясь на другой стул. — А гоблины на вкус как коровья лепеха.

У нее забегали глаза. Кажется, теперь уже она заподозрила, что Лахджа пригласила их на чай с каким-то умыслом. Возможно, она бы тут же и откланялась, но енот как раз вынес из кухни дымящуюся супницу. На такое количество гостей он, конечно, не рассчитывал, но похлебки всегда готовил с запасом. Просто, видимо, в этот раз за одну трапезу будет съедено то, что обычно съедалось за две, а то и три.

Услышав, что Лахджа из Паргорона, гоблинята уставились на супницу со смесью страха и восторга. А когда крышка поднялась, и там оказался всего лишь суп с фрикадельками, они немного разочарованно выдохнули.