— Великий волшебник… — зажурчало в воздухе. — Великий волшебник…
— Достойно, — гордо кивнула Гердиола, на груди которой тоже покоился медный медальон. — Ее мать — демон?
— Вот те на! — крякнул какой-то сгорбленный старик. — Надеюсь, хоть не храчку привел?! Ты штош!.. я всю жизнь душил эту погань, а ты?.. привел ее в дом?.. э-э-эх!..
— Поведай нам всю историю, о пра-пра-пра-пра-пра… потомок, — бросила подсчеты Гердиола. — Меня нет в живых уж триста лет — гляжу я, немало изменилась наша Мистерия?
— Все течет, все меняется, почтенная прародительница, — ответил Майно. — Хотя я и по современным понятиям большой оригинал.
— Так и знал! — всплеснул руками сгорбленный старик. — Всех подставил! И мне его не проклинать?!
Майно выдохнул и кратко рассказал всю историю. Потом — подробно, потому что почтенным старцам захотелось узнать все детали.
Сгорбленный старик, оказавшийся Янгетом Дегатти, профессором Апеллиума, неожиданно изменил свое мнение, когда узнал о похождениях далекого потомка в Паргороне. А услышав, что он похитил жену демолорда, и вовсе засветился, выпрямился и помолодел. Принял тот вид, который имел в свои лучшие годы.
— Х-ха!.. — произнес он, сверкая глазами. — Вот молодчик!.. Ну раз уж мы все здесь — покажи нам и жену, и прочих детей! Вперед, мое потомство, за мной!
Он тут был самым старым. Именно он аж тысячу двести лет назад застолбил в Радужной бухте кусок земли и возвел на нем усадьбу Дегатти. С тех пор она, конечно, многократно перестраивалась, но его кости по-прежнему лежали под фундаментом, он был первым, кого здесь похоронили.
И теперь он все время иронично хмыкал, не зная, как ко всему этому относиться.
— Вот этого при мне не было! — то и дело приговаривал он. — А это вовсе дичь какая-то! Вот так вы теперь живете, значит? Э-эх, в наши-то времена!..
А вот почтенная Гердиола, которая умерла всего триста лет назад, многое узнавала, при ней усадьба выглядела уже в целом похожей на нынешнюю. Она с умилением поглядела на старый продавленный диван в гостиной, тут же вспомнив, каким новеньким и блестящим он был, когда ее правнучек купил его незадолго до ее смерти.
— А сад-то какой красивый стал! — улыбнулась бабушка Лурия.
— Только яблоню-то зачем мою срубили?! — возмутился прадед Майно, отец дедушки Айзы, тучный старик с пышной бородищей. — Хорошая яблоня-то была! Вот этими руками лично сажал!
— Это трагическая случайность, — заверил Майно, пытаясь не дать предкам слишком разлететься во все стороны.
— Демонами воняет, — принюхался пращур Янгет.
— И еще чем-то непотребным, — пробормотала Гердиола. — Нелюдями. Это… по соседству?..
— Усадьбу Эбернетти шестнадцать лет назад купил эльф, — упавшим голосом произнес Майно.
— Купил?..
— Да, профессор Олиал «Сребролук» Бомениарс.
— Это ужасно. Но… это не эльфы… и это не от Эбернетти…
— В усадьбе Гальвени уже второй год живут гоблины.
— Так потравить же надо! — вспылил Янгет. — Всему-то вас учить надо! Не справляется сам — помогите ему по-соседски! Я вот помню, я уж старый был, они тут как-то развелись… так мы потравили! Мерзкие твари! Вот этой рукой, лично бошки к стенам прибивал! Где они, кстати?..
— Сгнили еще до моего рождения, — покосилась на него Гердиола. — Это был крайне дурной тон — прибивать останки к стенам.
— Зато доходчиво, — захихикал Янгет. — Мы ж это снаружи делали.
— Гоблины сейчас немного другие, — уклончиво сказал Майно. — Они цивилизовались и… Гальвени женат на гоблинше.
Вот теперь глаза округлились у всех, даже у Айзы. Гурим, которому об этом не говорили, вообще чуть не упал в обморок. Но он не мог, будучи призраком.
— Гурим!.. — тряхнула его Ярдамила. — Гурим!..
— Спасибо, сын, — медленно кивнул тот. — Спасибо, что хотя бы… м-да.
— Я понял, Мистерия загнивает, — отмахнулся Янгет.
Ну ты всех сдал. Лишь бы на их фоне получше выглядеть. Батюшки, Майно!..
Это мои предки. Мне небезразлично их мнение. Скажи Веронике спасибо, что она твоих сюда не притащила.
Да, это было бы… да, спасибо. Хотя… я бы не отказалась повидаться с дедушкой… и бабушками…
Ну, их кости под нашим фундаментом не лежат, и сами они не в Шиассе, так что… может, в другой раз.
Призраки долго любовались сладко спящей Лурией. Особенно волшебницы. Большая их часть скончалась в уже преклонном возрасте, и теперь они сюсюкали со своей пра-пра-пра и далее внучкой.
— Ну какая же красавица будет, — улыбнулась даже старуха Гердиола.
— Ай, какая хорошенькая, — умилилась бабушка Лурия. — Носик кнопочкой, глаза большие, папины!.. А где же мама?..
— Да, мне тоже интересно, — повел носом Янгет. — Где эта… бестия?.. от меня прячется?.. Я их даже сейчас могу гонять!
А правда, где ты?
Нигде. Меня нет.
Ты… ты что, в шкафу прячешься?
Отстань. Мне твоего отца по гроб жизни хватило.
— Ну-ну, — распахнул дверцы Майно.
В углу шкафа сидели котенок и кролик. Майно крякнул, раздраженно глядя на замаскированных бушука и фархеррима. Ауру оба спрятали и казались безобидными зверушками, милой парочкой пушистиков, словно сошедших со слащавой добродневной открытки.
Но у его предков хорошее чутье. Так что Майно безжалостно поднял кролика за уши, и тот задрыгал задними лапками.
— Я… я мудрость хотела, — робко напомнила о себе Вероника, которая все это время ходила за призраками хвостиком.
— Конечно, детка, — уселась на диван серебрящаяся Гердиола. — Любые советы.
— Не доверяй демонам, — тут же поделился своей мудростью дед Янгет.
— Мама — демон, — растерялась Вероника.
— Я все сказал, — отрезал старик. — Исключений нет.
Остальные, поняв, что девочка призвала их, потому что нуждается в наставлениях, тут же оживились и принялись засыпать Веронику мудростью древних. Та, правда, оказалась не такой уж полезной, потому что они болтали все вместе и невпопад.
— Хотя бы раз в год любуйся восходом солнца!
— В свой день рождения обязательно сажай дерево!
— Если предлагают угощение — бери!
— Будь проще! Не надо вот этих всех сложностей, понимаешь?
— Если одалживаешь у кого-то лошадь, возвращай ее сытой и чистой!
— Никогда ни у кого не бери взаймы! Будешь брать чужое и на время, а отдавать придется свое и навсегда!
— Обнимай почаще тех, кого любишь! Никогда не знаешь, какое объятие станет последним!
— Замуж выходи только по любви, тебе с этим человеком всю жизнь жить!
— Храни цитрусовые при комнатной температуре, в холодильном сундуке они портятся быстрее!
— Не разваривай макароны в кашу! Их лучше чуть-чуть не доварить, чем переварить!
У Вероники в конце концов даже голова закружилась от такого изобилия мудрости древних.
— Так, так, хорош!.. — запротестовал папа. — Дедушки, бабушки, не грузите ребенка!..
— А ты б лучше тоже слушал и на ус наматывал, — строго сказала какая-то из прапрапрабабок. — Вон, усищи-то какие отрастил. Что борода-то какая неаккуратная? Постригся бы!
— Да, постригся бы! — присоединился еще целый хор голосов, причем у каждого было свое мнение на счет того, как именно далекому потомку следует постричься.
Майно в конце концов уговорил Лахджу принять истинный облик, и та показалась во всей красе. Правда, сначала удалилась наверх, чтобы одеться. При ее виде десятки почтенных предков покачали головой с осуждением, но и с каким-то пониманием, особенно мужчины.
— Фух, не гхьетшедарий, — облегченно выдохнул Янгет. — Живи тогда.
Майно не стал ему говорить, кто кровный отец старшей дочери. Та снова ушла гулять — ну и хорошо.
Духи предков, все эти бесчисленные поколения Дегатти, начиная от древнего Янгета и заканчивая Гуримом с Ярдамилой, некоторое время еще с любопытством осматривали фамильную усадьбу и расспрашивали живущих в ней ныне. Но в конце концов они собрались вместе, о чем-то посовещались, и почтенная Гердиола, по общему мнению считавшаяся величайшей волшебницей в роду, сказала:
