— Да, я хотел уйти к ней, — пожал плечами прадедушка. — Вы, дети, давно выросли, усадьба фактически принадлежала тебе, почти все внуки были уже взрослыми… я хотел к моей Лурии.

Вероника не совсем поняла, как прадедушка мог хотеть к Лурии, если Лурия сейчас спит в своей колыбельке.

— И в результате ты не закончил труд всей жизни… что там, ты его толком даже не начал! — упрекнул дедушка.

— Ну в том-то и дело, — сказал прадедушка. — Я его толком даже не начал. Даже название так и не придумал. Ну я и решил, что как-нибудь обойдется Мистерия без еще одной книжки по истории.

— Это слабость, — отрезал дедушка.

— Ну я пытаюсь написать этот труд теперь, — чуть стыдливо сказал прадедушка. — Но пока не очень продвигается.

Вероника посмотрела на стол, у которого спорили призраки. Там лежал лист бумаги. Чистый, без единой буквы.

Он всегда там лежал. Каждый раз, когда Вероника поднималась к прадедушке, на столе лежал чистый лист.

— Название сложно придумать, — совсем смущенно сказал прадедушка.

— После смерти ты ничего не напишешь, — отрубил дедушка. — Мертвым сложно выдумывать новое, мы ограничены прижизненным опытом.

— Это не новое, — возразил прадедушка. — Это просто труд по истории. И у меня все было в голове еще при жизни, осталось только перенести на бумагу. Но вот название… название не получается придумать…

— А зачем ей название? — спросила Вероника, карабкаясь на стульчик.

— Ну как зачем? — не понял прадедушка. — Чтобы люди знали, как она называется.

— Но она же летопись.

— Ну да. Но летописей много. Как люди отличат одну от другой?

— По автору. И картинкам.

— Картинкам?.. Каким картинкам?

— А в летописях их нет? — огорчилась Вероника.

— У меня не будет картинок. Это серьезный труд.

— Ладно…

— Будут только буквы и цифры, — объяснил прадедушка. — И даты. Много-много дат. Когда кто жил, когда были войны. Когда изобрели лакричную палочку.

Вероника вздохнула. Она пока еще не очень хорошо знала буквы и цифры. То есть знала уже все, но иногда забывала и путалась. Затем и поднялась, чтобы немного поучиться с прадедушкой… но тут еще и дедушка, а с ним Вероника учиться не хотела, он очень сердится, если она не запоминает все сразу же.

— Вероника, ты живая, — сказал прадедушка. — Попробуй придумать название для книги по истории.

— «История»?.. — подумав, предложила Вероника.

— Просто «История»?.. — удивился прадедушка.

— Плохо, да?.. — смутилась Вероника. — Извините…

— Да нет, не плохо, просто… вообще-то, не так плохо… Айза Дегатти, «История»… а в этом что-то есть…

Прадедушка задумчиво забормотал, в полупрозрачных серебрящихся пальцах появилось перо, с него стали срываться чернильные струйки, которые оседали на призрачной бумаге.

— «История», — хмыкнул Айза Дегатти. — Коротко и по делу…

— Название не самое удачное, но это лучше, чем если б ты так и сидел перед чистым листом, — сказал Гурим Дегатти. — Кроме того, простое название — это хорошо. Сразу настраивает на то, что труд будет всеобъемлющим.

— Я планировал только летопись Мистерии и ее магической мысли.

— История магии — это единственное, что заслуживает внимания.

Вероника оперлась локтями на стол и с интересом уставилась на быстро покрывающийся строчками листок. Когда он весь исписался, то исчез, а вместо него появился другой.

— А эту историю тоже надо учить, чтобы пойти в волшебную школу? — спросила она. — Или хватит читать и писать?

— Надо, конечно, — кивнул прадедушка. — Но тебе не нужно все, что я напишу. Вполне хватит того, чему учат в начальной школе. Но там не только про Мистерию, там вся мировая история.

— Вся?.. — огорчилась Вероника, которая подозревала, что всю мировую историю она пока еще не знает.

— Не переживай, история — это не цифры. Она интересная.

И прадедушка стал рассказывать Веронике о том, что писал. Он хотя и планировал только летопись Мистерии, но начал с предыстории. С того, откуда пошла Мистерия, как она появилась, что было на этом острове до нее, и в еще более далекие времена — когда в Мировом Катаклизме появился сам остров, откололся от громадного суперконтинента.

Прадедушка Айза и правда умел рассказывать интересно. Он размахивал пером, и в воздухе повисали картины древних войн и катастроф, рождались и гибли империи, великие правители шли друг на друга с мечом или заключали союзы, ревели громадные чудовища, бились драконы и титаны, а император Тесапулько Второй подавился яйцом.

Это последнее прадедушка рассказал, чтобы повеселить Веронику, а то она немножко обомлела от таких масштабов. Но вообще-то ей было интересно, и она зачарованно слушала про войну богов и титанов, про Тысячелетие Мраков, про империю вампиров, про вторжение демонов…

— А когда было вторжение демонов? — спросила она. — Ты его видел, деда?

— Нет! — рассмеялся призрак. — Даже Четвертое было задолго до меня!

— Четвертое?.. А их не одно было?

— Демоны вторгались на Парифат четыре раза.

— Оу, — загнула четыре пальца Вероника. — Так много?

— Правда, о Первом нам ничего не известно. Это было в такие древние времена, когда на Парифате не было ни людей, ни эльфов, ни даже титанов.

— А кто был?

— Тогда были только Всерушители.

— А кто это?

— Хтонические монстры. На заре времен демоны воевали с ними за власть над молодым миром.

— Победили Всерушители?

— Да, они воевали триста лет, но в конце концов выгнали демонов.

Вероника невольно прониклась уважением к таким сильным существам. И название у них кудесное. Все-ру-ши-те-ли…

— Они прямо всё-всё рушили? — спросила она.

— Скорее могли разрушить прямо всё-всё, — объяснил прадедушка. — Но все же этого не делали… обычно.

— А они еще есть?

— Есть, но их осталось совсем мало. Они очень старые, в основном спят или заняты чем-то… чем-то. Я не знаю, чем занимаются Всерушители в современном мире.

— А можно их найти? — с надеждой спросила Вероника.

— Ну, Малигнитатиса тебе лучше не искать, — улыбнулся прадедушка. — Он самый великий из них, но он заточен где-то на южном полюсе. Мургребедлиганда найти нетрудно, но он не очень интересный. Он просто громадная живая гора, которая все время куда-то ползет. Но ты можешь попробовать найти Коллоборциниса.

— А это кто?

— Последний живой и не заточенный Первозданный. Он очень маленький, даже меньше нашей усадьбы…

В комнату с топотом влетела Астрид, и прадедушка не успел рассказать подробней. При виде сестры она торжествующе выкрикнула:

— Ага, попалась! Что это вы тут делаете?!

— Сказки слушаем, — ответила Вероника.

— Ты со своими сказками кучу важных новостей пропустишь! Во-первых, у меня каникулы начались! А во-вторых, спускайся быстрей, дурында, тебя папа ищет!

— Зачем? — испугалась Вероника. — Я ничего не делала! Никого не призывала!

— Думаю, папа наконец-то выяснил, что еще в колыбели тебя подменили гоблины, и сейчас они пойдут менять тебя на настоящую Веронику, — предположила Астрид. — Пока, дедуль, я вам вечером настоящую приведу, а гоблиненка мы сейчас тете Грымзе отошлем.

Призраки проводили девочек взглядами. Напуганная Вероника дергала сестру за крыло и просила сознаться, что Астрид врет, ведь врет же, правда ведь, врет же, да?..

— Подумать только, что нашими соседями стали гоблины, — нарушил молчание Гурим. — При мне такого бы не случилось.

— И Инкадатти все еще жив, — поморщился Айза. — Вот это вообще нечестно, что он все еще жив. Когда я родился, он уже был старым, а это было двести лет назад.

Разумеется, внизу оказалось, что ни на каких гоблинят Веронику менять не будут, а Астрид за издевки над сестрой сейчас накрутят хвост… Астрид с хохотом выпрыгнула в окно и принялась оттуда дразниться.

Папа же внимательно осмотрел Веронику, проверяя, прилично ли она выглядит. Та, разумеется, выглядела прилично… пугающе прилично. Она никогда не позволяла себе беспорядка в одежде, потому что беспорядок — это хаос, а хаос — это самое плохое, что может быть, с хаосом надо бороться всеми способами.