Когда тот был разрезан, и рожицы трех девочек перемазались в сладкой мякоти, фамиллиары получили лакомства по своим предпочтениям, а взрослые люди и демоница опрокинули по легкому коктейлю за первый день фестиваля, как-то сама собой завязалась дискуссия, которую в эти дни ведут все волшебники Мистерии.

Кто именно получит очередную премию Бриара.

Насчет третьей степени споры обычно не так горячи. Слишком велик выбор. В мире больше двух тысяч профессоров, и каждый является кандидатом. Сидящий прямо здесь Жробис тоже имеет шанс, хотя и демонстративно провозглашает, что ни на что не рассчитывает и ему все это вообще неинтересно.

А вот вторая степень… ее может получить только обладатель третьей, а их на порядок меньше. Кандидатов все равно целых сто шестьдесят семь, но это уже не две с лишним тысячи, самые рьяные спорщики способны перечислить всех здравствующих лауреатов третьей степени поименно.

Астрид не могла. Даже не пыталась. Она и из второй-то степени помнила лишь некоторых, хотя их всего девятнадцать.

— Ну дядя Вератор, конечно, — задумалась вслух девочка. — Еще Зукта и Артубба. Этих я знаю. А еще?..

— Президент Чу, — сказала мама. — Она начальница папы.

— Еще президенты Магуур, Ганцара и Даректы, — тихо произнесла Мамико. — И ректоры — Альянетти, Ир Кенч и принцесса Аэдис.

— Принцесса?! — оживилась Астрид.

— Царевна, — поправил ее папа. — Дочь последнего царя Нивландии прежней династии, отреклась от титула, когда поступила в Клеверный Ансамбль.

— И она лауреат второй степени?! — загорелись глаза Астрид. — И ректор?!

— Да, ректор Элементурия, элемент — Лед. Настоящая снежная принцесса, из элементаристов сильнее ее только Хаштубал.

У Астрид аж хвост затрясся от восторга. Выходит, на свете все-таки есть настоящие принцессы-волшебницы!

— А еще у кого вторая степень? — спросила она.

— Так… — задумался папа. — Прежде всего на ум приходят Йонкрайрод Россильяни и Яркен. Владелец Чудесного Леса и король-лич Теймурока, величайшие в мире безумец и магиоз. Оба в свое время претендовали не то что на вторую — на первую степень. Но… они ее не получили и уже никогда не получат.

Астрид загнула еще два пальца. Десять… двенадцать. Осталось семь.

— А еще? — нетерпеливо потеребила она отца.

— Еще Балук-Шагад, черепаховый дракон, что отшельничает где-то в далеких землях. Он профессор Темпестадора, величайший в мире маг времени.

— Правда? — восхитилась Астрид. — Он типа в прошлое может отправиться?

— Нет, этого не может никто. Маги времени могут ускорять ход событий, замедлять, останавливать или запускать в обратном направлении.

— Ладно, а кто еще?

— Дердель Мердеппо, профессор Метаморфозиса…

— Это человек? — заинтересовалась Лахджа. — Мужчина или женщина?

— Человек, женщина… родилась женщиной. Сейчас она… кто угодно, хоть гремлинский дирижабль. Ей семьсот лет, и она, думаю, сама давно забыла, как выглядела изначально.

— Еще пять, — потребовала Астрид.

— Еще Асторио Вероккини, профессор Венколора, великий чародей-художник. Кстати, тоже живет в Радужной бухте, только на самом берегу, недалеко от Радужниц. Потом Папазор Горнолли, профессор Аргентарта, владелец Аргентивных бань. Еще Гиала Аллеманди, профессор Репарина, директор Типогримагики. Виранелла Менделли, мастер-эконом Валестры и Клеверного Ансамбля. И, конечно, самый на мой взгляд перспективный кандидат…

— Виранелла Менделли — бытовой маг? — перебила Лахджа с любопытством.

— Нет, профессор Вакуумада. Ей подчиняется армия немтырей, они повсюду выполняют черную работу.

— Ага… и в ее честь ты хотел назвать нашу дочь?.. — прищурилась Лахджа.

— Просто имя красивое.

— А она сама? Как она выглядит? Ты с ней знаком?

— Да что началось-то?!

— Ей тоже семьсот лет?

— Нет, она получила вторую степень в девяносто восьмом. Ей сто тридцать.

— Понятно… но ты с ней знаком?

— Да какая разница?!

Сидзука облокотилась на стол, с жадным любопытством глядя на подругу и ее мужа. Небо оставалось безоблачным, неподалеку играл оркестр, а с пляжа доносился детский смех, но за их столиком погода стремительно портилась. Причем казалось бы — ничто не предвещало, отец семейства просто перечислял лауреатов Бриара.

Нежданное спасение пришло от худощавого длинноносого мужчины в огромной шляпе. Похожий на этакий грибок, он вышагивал по набережной, покачивая пальцем в такт музыке, но при виде семьи Дегатти расплылся в улыбке и резко повернул.

— Мэтресс Дегатти! — восхищенно произнес он, обращаясь персонально к Лахдже. — Какая приятная встреча!

— Мэтр Драмм, — все еще сердито кивнула ректору Апеллиума демоница. — Давно не виделись.

— Прискорбно давно! — покивал великий демонолог. — Кажется, со дня… да, вот вашей свадьбы, мэтресс Фурукава.

Лахджа невольно задумалась, как теперь у Вератора с Сидзукой с фамилиями. У Вератора фамилии нет, на Парифате не все культуры предусматривают родовое имя. Он теперь что, Вератор Фурукава? Или в их браке у мужа нет фамилии, а у жены есть?..

Ладно, неважно, тут Драмм продолжает о чем-то распинаться.

— Я был так огорчен, когда вы переехали в Радужную бухту, — с сожалением говорил он. — Вы ведь мне давали обещание в свое время… а потом взяли и переехали. И даже адреса не оставили. Нет, я знал, где искать фамильную усадьбу Дегатти, но все же как-то невежливо с вашей стороны.

— Извините, так вышло, — неловко отвела взгляд Лахджа.

— Ничего, мое предложение в силе, — без спроса присел за столик ректор Апеллиума. — Сейчас, конечно, фестиваль, занятий нет, но, может, сразу после?.. Как насчет курса лекций? Не на постоянной основе, нет!.. Просто немного расскажете о Паргороне с точки зрения высшего демона.

— Сразу после будет неудобно, — погладила сильно округлившийся живот Лахджа. — Мне рожать через пару лун. Но после родов… я подумаю.

— Вы и в прошлый раз то же самое говорили, — чуть заметно скривился Драмм. — Мэтр Дегатти, а как продвигается ваша монография? Жду не дождусь возможности ее прочесть. Непременно, непременно пришлите мне копию, как только закончите, я хочу быть в числе первых рецензентов.

— Ой, вам понравится, — заверила Лахджа. — Там все, что вы любите. Он уже говорит не «твоя демоническая сила», а «НАША демоническая сила».

— К чему нам считаться в браке? — хмыкнул Майно. — У нас все общее.

— Ой, как интересно, — подался вперед Драмм. — У вас все же получилось!

— Как и многое другое, — небрежно бросил Майно. — К сожалению, нам уже пора. Нас ждут. Было очень приятно повидаться, мэтр Драмм.

На самом деле они никуда особо не торопились, но общение с мэтром Драммом никому не доставляло удовольствия.

— А вы знаете, мне тоже в эту сторону, — обрадовался тот, когда семья встала из-за стола. — Вы куда направляетесь? На открытие?.. У меня сегодня никаких дел, я с радостью составлю вам компанию.

— Ой, как приятно, — ненатурально обрадовалась Лахджа.

— Вы знаете, мне просто очень хочется познакомиться с моими, возможно, будущими студентками, — улыбнулся Астрид, Мамико и Веронике ректор. — Юные медам, кто-нибудь из вас планирует поступать в Апеллиум?

Астрид и Мамико пожали плечами. Они пока не определились. А Вероника закусила губу, размышляя о том, что отказывать этому дядьке неловко, но если согласиться, то придется потом наступать в Апеллиум, а она даже не знает, что это такое.

Вдруг это название лужи? Наступать в лужу не хочется…

— Мы подумаем, — снисходительно сказала Астрид, нахлобучивая Веронике шляпу так, чтобы та не могла раскрыть рта.

Дядя Жробис по пути откланялся, свернул в переулок, где квартировал его внук. А вот Таалей Драмм вцепился в семью Дегатти, как клещ, упорно не понимая намеков. Он расспрашивал, выпытывал, расхваливал свой институт и совершенно не позволял перевести разговор на что-нибудь поинтереснее. Сидзука устало обмахивалась веером, Лахджа отвечала односложно, Майно ронял слова по капле, Астрид и Мамико шептались о чем-то своем, а Вероника ехала на коне, взяв к себе и Снежка, но Драмма это ничуть не смущало, он легко заполнял эфир в одиночку.