— Ну что, выпускаю? — спросила она.

— Нет, дай-ка я, — забрал бутылку Майно.

— Ты обо мне беспокоишься или хочешь зажилить три желания?

— Родная, я просто люблю такие моменты. Я же волшебник.

— Ох… давай.

Майно срезал сургуч ножом и ловко поддел пробку. Из горлышка потянулся сизый дым, а потом на траву шлепнулся фархеррим. Действительно, очень молодой.

Лет этак двенадцати на вид.

— Да, Майно, тебе стоило беспокоиться! — едва не рассмеялась Лахджа. — Наш брак в опасности!

— Ну Артубба!.. — закатил глаза Майно. — Двести орбов за пацана?!

Ахвеном не без труда поднялся на ноги. После заточения в бутылке он был дезориентирован и помят. Слегка пошатываясь, он расправил крылья, дернулся вверх, но тут же споткнулся и едва не упал.

Он угрюмо уставился на волшебника с бутылкой, перевел взгляд на Лахджу — и его лик просветлел.

— Отшельница! — воскликнул он. — Слава Древнейшему!

— Вообще-то, Изувер, — поправила Лахджа. — Пусть меня боятся, а не отталкивают.

— Три желания, — с отвращением произнес Майно. — Какие?.. Слетать за хлебом?..

— Госпожа… дин, — с трудом выдавил последний слог Ахвеном. — Я… не очень много могу… но я… я могу верно служить апостолу!

— Не надо, — отказался Майно.

— Пока не вырасту и не смогу расплатиться!

— Не надо!

— Да ладно, чего ты? — развеселилась Лахджа. — Пусть за хлебом летает.

— Для этого демон не нужен, — сунул ей бутылку муж. — Делай с ним что хочешь. И в следующий раз смотри лучше, что покупаешь.

Ахвеном оказался из «бронзовых». Золотисто-коричневая кожа, серо-стальные глаза, пепельный оттенок волос. Нескладный паренек в начальной стадии подростковости, будто состоящий из одних локтей и жил.

На Лахджу он смотрел с преданностью собачонки, которую вытащили из воды. Особенно после того, как ушел ее муж-волшебник.

— На Парифате все делается за презренное золото, — задумчиво произнесла демоница. — И я заплатила за тебя кругленькую сумму. В связи с этим я не могу тебя просто взять и отпустить, хотя ты мне ничем и не полезен.

— Я могу быть полезен, — поспешил заявить Ахвеном. — Я многое умею. А если не умею — научусь.

Лахджа принялась его расспрашивать, и он действительно оказался смекалистым парнишкой. Конечно, демонической силы у него было еще с гулькин нос, но он уже умел самостоятельно ходить через Кромку. Собственно, поэтому и угодил в бутылку — слишком много о себе возомнил и попался какому-то колдунцу, который, не будь дурак, продал его Артуббе.

— Слышишь, Астрид?! — крикнула Лахджа.

Астрид высунулась с балкона детской. На Ахвенома она смотрела недобро.

— Чо я, у меня паспорт есть! — огрызнулась девочка. — А у него есть?!

— Дураки у тебя паспорт не спросят! — ответила Лахджа. — Увидят — хорошая девочка-демоненок, гуляет где-то одна… как кошелек найти!

— Артубба знает, что у меня паспорт! — отпарировала Астрид.

— Не все пойдут продавать тебя Артуббе! Могут и просто на ингредиенты пустить!

Астрид с противным звуком высунула язык и скрылась у себя в комнате.

— Ты, наверное, пару душ хотел заарканить? — с интересом спросила Лахджа, пока Ахвеном прятал взгляд. — Принести, показать другим, какой ты уже молодец? Такой маленький, а уже охотишься.

— Я не маленький, мне двенадцать с половиной.

— Кстати, да. Надень что-нибудь. У нас тут не принято так ходить, местные зашоренные очень.

Когда подошло время обеда, Ахвенома тоже усадили за стол. Астрид была этим крайне недовольна и бурчала себе под нос, что всякие там и в углу могут есть, из корытца, но папа решил не третировать мальчишку, который лично им ничего не сделал.

Еще за стол без приглашения уселся волостной агент Кустодиана. У него тут уже был собственный комплект приборов. Прихлебывая суп, он известил, что на семью Дегатти в очередной раз написали кляузу.

— Когда?! — поразился Майно.

— А вот только что, — развернул бумагу мэтр Аганель. — Ну я тут недалеко был, сразу ее и получил. Говорят, вы тут прибежище для демонов устроили. Базу организовываете для грядущего Пятого Вторжения. Вам есть что сказать?

— А это племянник мой, — хлопнула Ахвенома по плечу Лахджа. — Кузен Астрид.

Волостной агент пристально на нее уставился. Он умел распознавать ложь, но технически Лахджа даже не соврала. Да, правда выходила немного с душком, но все же правда.

— Большая у вас семья-то, я смотрю, — вздохнул он. — Очень.

Кто кляузу так оперативно настрочил, никто не стал даже спрашивать. К этому злу все давно привыкли.

По законам Мистерии волшебникам не запрещено призывать демонов, владеть демонами, принимать демонов в гостях. Последнее, пожалуй, дурной тон, но это разрешено, за это никак не наказывают. Паспорт волшебного существа демону нужен только для перемещения самостоятельно, без волшебника, который за него ручается. Так что Аганель лишь напомнил о правилах поведения и с удовольствием развернул припасенную для него плитку Marabou. Спиртного волостной агент не употреблял, а вот сладкое любил очень.

— Ладно, расскажи что-нибудь о себе, — вздохнула Лахджа, когда Аганеля спровадили, и умиротворенный Майно закурил трубку.

— Что рассказывать, госпожа? — немного занервничал Ахвеном. — Я из второго поколения. Из самых первых. Отца не знаю. Маму Наиллой звали. Она погибла, когда мне было семь, я теперь один, кручусь как могу.

— Разве ж мои родственники не заботятся обо всех детях? — усомнилась Лахджа. — Темнишь.

— Ну, я… да, заботятся, учат, дают пищу, кров… Но мне нужна демоническая сила.

Майно выпустил особо черный клуб дыма. Ему не понравился хищный блеск в глазах демоненка. Все же понятно — охотился, щенок, души жал. И ладно еще если третью категорию, или как там у них принято классифицировать. Всяких выродков и подонков, которыми не жаль кормить демонов.

Но ведь не факт. Сам же правду не скажет.

— Ты еще мал, зачем тебе сейчас большой счет? — спросила Лахджа, которая все верно поняла. — Ты же попадешь в неприятности… уже попал.

— Да… — поник хвост Ахвенома. — Но вот мы встретились. Я сижу за столом апостола. Счастливый конец.

Он поболтал ногами. А Астрид аж щеки надула от гнева — так уж ей не нравился этот мальчик. Скользкий он и подлый, а мама не видит.

— Ну и что мы с тобой будем делать? — задумалась Лахджа. — Я могу отпустить тебя прямо сейчас… но с незаполненным чеком. Ты будешь должен мне… сколько там полагается? Три услуги. Три раза я тебя позову, скажу, чего хочу, и ты ответишь: яволь, госпожа.

— Что отвечу?..

— Слушаюсь.

— Хорошо, — без раздумий согласился Ахвеном.

— Вот так просто? Какой ты незамутненный.

— Госпожа, ты же апостол.

Он сказал это так, как будто Лахджа — безусловный авторитет, которому нужно заглядывать в рот и делать все, что скажет. А уж если она до тебя снизошла и взяла как бы в подручные, то вообще радуйся и веселись.

Лахджа невольно задумалась, все ли фархерримы так воспринимают апостолов. И если да, то… хотя нет, они же у нее дочь украли. Да и этот, честно говоря, не так-то прост. Вот вроде и ничего пока не сделал, смирненький, поддакивает все время, а чувствуется в нем затаенная бесовщина.

Демонам доверять нельзя, это Лахджа лучше всех знала. Даже маленьким.

Вон как этот Ахвеном смотрит. Глаза — как две ледышки. Вроде лицо человеческое, легкая полуулыбка, поза расслабленная, складка на веке поднимается в добродушном прищуре… но сами глаза — будто дырки в иное пространство. Зловещую сумеречную зону.

У меня тоже такие глаза?

Нет. Ты была человеком, это чувствуется. Он не был.

Астрид тоже не была…

Она живет среди людей.

— Ладно, мы тебя выпустили, ты поел, — поднялась из-за стола Лахджа. — Договор заключен. Можешь идти.

— Госпожа!.. — вскинулся Ахвеном. — Я не могу вернуться так, я должен хоть чем-то отплатить!..

— Ты отплатишь. Потом. Когда я придумаю, что мне от тебя нужно.