Я встала напротив стены и зарыла глаза, сын встал рядом. Сомневаясь в том, что у меня что-то получится, тем более имея весьма поверхностное представление о том, какую силу имел ввиду мой сын, я всё-таки послушалась и закрыла глаза. Звуки ночной природы словно отсеклись, наверное сын накрыл нас куполом тишины, я попыталась сосредоточиться, но одна лишь мысль не давала покоя — желание оказаться рядом с мужем.

Сначала ничего не происходило, но потом я всё-таки почувствовала лёгкую вибрацию, которая нарастала. Открыв глаза, я взвизгнула от испуга, увидев перед собой голубые искры, словно что-то прорезало пространство с другой стороны стены. Зрелище было одновременно пугающее, но настолько красивое и завораживающее, что я зависла на созерцании открывающегося прямо в стене овального голубого окна.

Вдруг в приёмный покой ворвался и пронёсся по нему порыв ветра, вырвав из моей руки ключ. Окно тут же схлопнулось, и последние голубые искорки рассеялись по комнате. Я же уставилась на Балина, лицо которого было темнее самой чёрной тучи.

— Вот так уйдёшь, даже не попрощавшись? — выкрикнул он, меча в гневе молнии из глаз. И я словно очнулась. Что со мной было? Я готова была бросить работу, друга, подруг и, самое удивительное, родителей и брата, уйти навсегда ни с кем не попрощавшись, ничего не объяснив. Я самая настоящая эгоистка! Холодный пот полился по спине от осознания того, кто я есть на самом деле.

— Сегодня у неё не хватило бы сил открыть полноценный портал, — бросил Алексаниэль вампиру, а потом перевёл обеспокоенный взгляд на меня.

— Мам, на тебе лица нет! — растерянно сообщил сын, успокаивающе погладив по спине. — Уж не думаешь ли ты, что я позволил бы тебе пройти сквозь грань миров не завершив свои дела и ни с кем не попрощавшись? Вообще-то в мои планы входило ещё знакомство с дедом и бабушкой, а так же с дядькой Иваном. А это была простая проверка ключа! Но у тебя с первого раза получилось, на минимуме сил!

— Так это можно сделать из любого места? Не нужно ехать к вратам? — проговорила я поражённо. Руки тряслись, сердце заходилось, воздуха не хватало от обилия эмоций. «Сколько времени я потеряла!»

— С ключом ты сможешь из любого. Позже сможешь и без него, — ошарашил новой информацией сын.

— Да? — я обалдело уставилась на него, пытаясь осознать что только что произошло. — Я правда смогу ходить между мирами?

— Конечно, мам! — заверил Алексаниэль.

— Ты сможешь, — добавил Балин, вкладывая мне в ладонь сияющий ключ, — но помнишь наш уговор, Аня? Куда бы ты ни шла, я всегда пойду с тобой!

Анна

Рассвет облил золотым сиянием горные вершины. Порозовели небеса. Отовсюду зазвучали птичьи трели. Распахнув окно, я впустила в приёмный покой атмосферу горного утра. Особенные утренние ароматы заполнили всё вокруг: тонкий запах распространялся от цветущего повсюду боярышника, немного горьковатый от горных трав, облитых холодной росой, сладкий, приторный от розовых кустов в больничном саду. Птичьи песни, шум ветра в ветвях деревьев и кустарников, шелест трав и журчание речушки отозвались трепетом моей души. Как прекрасна природа нашей Земли! Сколько приятных воспоминаний связано с ней! Вдыхая полной грудью чистый горный воздух, я пыталась уместить в сознании то, что мне предстояло покинуть этот привычный мир и снова отправиться в неизвестность.

Но я должна! Должна отправиться к мужу в другой мир, что меня бы там не ждало. Я всегда хотела быть с ним…

Филин встрепенулся, завозился на кушетке, начал топтаться мощными лапами на одном месте, что привлекло моё внимание. Я повернулась и увидела, как он крутил головой. Я только успела подумать, что ночной летун проголодался, но не успела и слова об этом сказать, потому что Балин мгновенно оказался рядом с филином и принялся скармливать ему оставшихся в банке мышей. Мыши очень быстро закончились, и не совсем сытая птица, тараща на нас круглые жёлтые глаза, несколько раз недовольно взмахнула крыльями, расправляя смятые перья и снова потопталась на месте.

— Он готов нас покинуть, — наблюдая за птицей, констатировал Алексаниэль, и филин, словно соглашаясь с его словами, моргнул одним глазом.

Все вместе мы вышли во двор больницы. Птицу нёс Балин таким же образом, как носят охотничьих соколов — филин сидел на его руке, вцепившись когтями в рукав рубашки. Напоследок я решила погладить любителя мышей и несколько раз провела ладонью от головы до хвоста, приглаживая растрепавшиеся пёрышки, которые тут же засияли серебром в утренних лучах солнца. Жмуря от удовольствия свои круглые глаза, филин время от времени всё же успевал коситься жёлтым глазом то на вампира, на руке которого сидел, то на своего спасителя.

— Пора тебе улетать домой, — тихо сказала я, прощаясь с птицей. — Ты уже совсем окреп. — и шёпотом добавила: — И мне тоже пора.

Филин, словно понимая мои слова, распахнул могучие крылья, готовясь взлететь. Балин подбросил её вверх, и серая тень метнулась ввысь. Мы проследили за её полётом, пока тень не скрылась в ближайшем лесу, и я ещё долго смотрела в ту сторону, пытаясь разглядеть нашего пернатого друга, и чувствуя почему-то какое-то странное жжение в глазах. Словно ощущая мою взволнованность, сын подошёл со спины и нежно обнял меня за плечи.

— Всё у тебя будет хорошо, сильная птица, — прошептала я, смаргивая слёзы с ресниц. Знала, что филин уже не услышит, но эти слова я говорила не совсем для него. Совсем не для филина, ассоциируя именно себя с изломанной птицей, которая нашла в себе силы восстановиться и вернуться в свой мир.

— Волнуешься, мам? — мягко спросил сын.

— Совсем немного, — ответила, повернувшись к сыну, вглядываясь в ярко-синие глаза, сияние которых успокаивало. — За эту ночь столько всего произошло! А сколько ещё предстоит!

— Всё у тебя будет хорошо, мам! — повторил сын мои же слова, сказанные птице, и добавил: — Ты покидаешь Землю не навсегда.

Мои родители и брат приняли Алексаниэля как родного, что уж говорить, ведь, по факту он и был им родным. Парень сумел сразу расположить родных к себе своим спокойным добрым весёлым нравом. Но без лёгкого внушения не обошлось. Не стоило их пугать. Мы придумали правдоподобную историю и преподнесли её им. В итоге мама и папа поверили не только в то, что Алексаниэль наш дальний родственник, живущий где-то за границей, как и в то, что он пригласил меня в другую страну на постоянное место жительства. Для этого, чтобы никого не подводить, мне пришлось уволиться и закончить все дела.

Но прежде всего я позвонила обеим подругам, чтобы попрощаться. У Веры и их с Антоном новорождённой дочурки всё складывалось замечательно. Верка уже сама ухаживала за малышкой и кормила её грудью, а та старалась активно набирать вес. Антон каждый день проводил под окнами родильного отделения, взяв для этого отпуск за свой счёт и желая поскорее забрать семью домой. Лишь на ночь Верке удавалось уговорить его пойти отдохнуть, но первую ночь он всё же провёл под окнами роддома, чтобы утром сразу помчаться в ЗАГС — ему не терпелось поскорее получить свидетельство о рождении дочки. Малышку решили назвать в честь крёстной, то бишь меня — Аней.

Моя омская подруга Светланка закончила университет на отлично и теперь проходила интернатуру. У неё был полный завал с работой, но по факту всё было именно так, как она и мечтала. Её молодой человек сделал ей предложение сразу по окончании учёбы, но о свадьбе говорить было ещё рано, так как молодые хотели поднакопить на неё деньжат, а пока ни о каких заработках речи не было. Интерны, ведь, те же студенты. Не дожидаясь свадьбы, Света и её молодой человек решили съехаться и уже целый год жили вместе, и так же вместе проходили интернатуру в центральной городской больнице.

Хотелось бы попрощаться со Святославом и Кирой, Дедом Игорем, Миладой и Танюшкой, но позвонить им я не могла по известной причине — в селении оборотней некоторые законы не поменялись, и пользоваться сотовой связью всё так же было запрещено.