— Почему ты не послушал отца, сынок? Ведь ты мог погибнуть! — высказала всё прямо.

— Ты имеешь слабое представление о моей истинной силе, мама. Я второй после лекса, ты даже не представляешь, на что я способен! — с торжествующей улыбкой сказал сын. — Зря ты так разволновалась, я уже совсем большой, мам. Всё же получилось! Но вначале я об этом не знал… Моё попадание в Мидгард стало совершенно случайным, я не сразу понял, что я там, где нужно. Видишь ли, я вышел не в России, это позже мне объяснили, что я оказался в Конго. К тому же я ошибся в расчётах и выпал на большой высоте, повредив руку. Меня окружили туземцы, сплошь чернокожие люди, и, начав говорить с ними по-русски, я только распугал их всех. Нашёлся один смельчак, что предложил мне одежду, потому что моя никуда не годилась. Мне приходилось изъясняться с ним на пальцах, потому что языка он не понимал. Он показал мне старые карты, но называл этот мир Терра, что стало для меня полным разочарованием. Казалось, что я снова попал не туда. Изучая карты, подписанные неизвестными мне символами, я обнаружил некоторые знакомые очертания, просил туземца читать символы, и только теперь понял, что всё-таки в этот раз я в Мидгарде. У меня был выбор: потратить остатки сил на заживление перелома и ждать возвращения сил, или попытать счастья. Последние крохи силы ушли на перемещение в северное полушарие и по счастливой случайности я попал именно туда, куда было нужно. Лучше всего у меня получалось перемещение в конкретное место, а более всего по описаниям отца я знал его дом. Было, конечно, опасение, что дома больше нет, но мне повезло. Затем я брёл через лес пешком, чтобы найти кого-нибудь из людей. Представляешь, здесь никто не знает, что этот мир называется Мидгард. Все смотрели на меня как на умалишённого, но всё же сообщили, где находится дом Колесниковых. Там я и узнал, что ты работаешь целителем. А дальше ты уже знаешь. Ни на перемещение, ни на заживление перелома сил не осталось. К тому же приходилось постоянно поддерживать щиты, в таком состоянии только внимания высших мне не доставало. Когда я добрался до целительской, ты как раз выходила и запирала дверь, а я совсем не сразу догадался, что ты именно та, что мне нужна. Я никак не ожидал, что моя мама будет намного моложе меня.

— Я рада, что всё обошлось, сынок, — в очередной раз обняла сына, совсем не обратив внимания на одну его оговорку. — Ты не сильно пострадал и вовремя нашёл меня. А так же спас эту чудесную птицу. — я посмотрела на филина, который всё это время дремал втянув в плечи голову и нахохлив перья. — Всё не догадаюсь спросить, как тебя коротко называют?

— Никто не называет меня коротко. Отец даже в самом раннем детстве называл меня только полным именем, только наставник позволял себе в его отсутствие называть меня кратко Алексом, но ему всегда многое было простительно. Именно он принимал меня, когда я родился.

— Кто твой наставник и почему он знает русский язык? — мне хотелось больше узнать о сыне и людях, находящихся в его окружении.

— Иванов Евгений Васильевич. Он всего лишь человек. Мидгард его родной мир.

— Как же он оказался в другом мире?

— Его перенесли, чтобы он помог мне появиться на свет.

— И этот человек остался там, чтобы стать твоим наставником?

— Он взял на себя обязанность по моему воспитанию, потому что вернуть его домой было уже не кому.

— Я надеюсь, теперь ты вернёшь его домой?

— К сожалению, наставник не дожил до этого дня. Человеческая жизнь слишком коротка, но он часто говорил мне, что рад своему попаданству в другой мир и ни о чём не жалеет. Он был мудрым человеком. Я многому научился у него. Если бы не он, я вырос бы совершенно диким.

— Я очень благодарна этому великому человеку за то, что воспитал тебя! — воодушевлённо воскликнула, прижав руку к сердцу. — И благодарна твоему отцу, что вырастил тебя таким упорным и смелым. Ты очень долго шёл к своей цели, мой отважный покоритель миров!

— Мам, почему ты не смогла вернуться сама?

— Кто тебе сказал, что я могу вернуться? ты знал, что я жива?

— Никто. Я сам решил, что ты обязательно вернёшься. Я чувствовал, что ты жива, ведь я твой сын. Я ждал. Мне тебя не хватало, мама. Каким-то образом я чувствовал тебя сквозь бесконечность, а ты чувствовала меня, раз видела во сне самые яркие моменты моего детства, когда я был счастлив или огорчён, испытывал яркие эмоции. У нас с тобой связь. Когда я рассказывал об этом отцу, он всегда хмурился, лицо становилось каменным, взгляд отсутствующим, а потом он уходил. Так почему ты не вернулась, мам?

— Я хотела, только не знала как, — с уверенностью заверила Алекса. — Однажды я даже приходила к порталу, так хотела вернуться к тебе, мой мальчик. Я провела там сутки, меня обнаружили в полубессознательном состоянии, потом долго приходила в себя. Все решили, что само место или портал на меня плохо действует.

— Много лет назад, когда я был подростком, возле старого закрытого портала случился выброс силы. Отец даже подумал, что он откроется вновь, и был готов дать отпор вторжению любого монстра. Но ничего не произошло. Сила медленно рассеялась и больше такого не случалось. Наверное, это была ты. Когда это было?

— Почти три года назад. Я решила навестить волчью общину, а среди ночи меня просто потянуло к вратам, я совсем не поняла, как там оказалась, очнулась, а передо мной Горыныч. Так твой отец называл врата, когда не догадывался о их назначении, — рассказала вкратце.

— Я знаю. И что случилось потом?

— Я плохо помню это. Лишь то, что очень сильно хотела к вам, так сильно, что готова была шагнуть сквозь камень, — глаза снова невыносимо запекло, когда я вспомнила испытываемые в тот момент чувства.

— Тот выброс был таким сильным, что чуть было не запустил портал. Предположу, что ты слишком много сил вложила, поэтому тебя обнаружили в полубессознательном состоянии, — проговорил сын, с нежностью глядя на меня. — Что-то помнишь ещё?

— Да — мой оберег нагрелся так, что обжигал кожу. Я сорвала его и откинула в сторону, а потом долгое время наблюдала яркое свечение среди камней в ночи.

— Твой оберег? Где он сейчас? Хочу взглянуть, что за артефакт.

— Он всегда со мной, — сказала, коснувшись ладонью груди в месте, где располагался под одеждой на серебряной цепочке намертво впаянный в цветок папоротника необыкновенный камень из другого мира.

Я сняла цепочку через голову и протянула оберег сыну. Он принял его бережно в сложенные лодочкой ладони, потом сложил их вместе и закрыл глаза, собираясь посмотреть на камень не обычным зрением, а магическим. Пока я соображала, что он делал, Алекс открыл глаза и выдал:

— Это ключ от твоего мира, мама! С ним ты могла пройти даже сквозь камень. Представляешь, как отец бы удивился?

— Да? — моему удивлению не было предела. — Я представляю, какой ласковый приём меня бы ожидал, если, как ты говоришь, он готов был дать отпор любому чудовищу! — горько усмехнулась от осознания того, что могла встретиться со своей семьёй ещё тогда, могла опровергнуть предсказание богини и увидеть, как рос мой сын, могла всё это время быть рядом с мужем. — А если серьёзно, откуда мне было знать? Твой дед Святослав нашёл оберег, починил цепочку и вернул его мне перед отъездом.

— Зря починил…

— Не надо было? Он сказал, чтоб я его всегда носила, раз эта вещь появилась вместе со мной.

— Перед использованием ключа тебе надо размыкать цепь, — сказал сын и внимательно осмотрев цепочку, нашёл место, где она когда-то была разорвана, и аккуратно разомкнул звенья в том же месте, но ничего не произошло. — Ключ надо держать в руке, — сын взял меня за руку, осмотрел её, затем так же осмотрел вторую, провёл пальцем по старому шраму, — желательно так, чтобы цепь касалась шрама. Вот так, — сказал он, вложив ключ и обвивая цепочку вокруг моего запястья. Что удивительно, она прилипла к коже, словно спиралевидный вьющийся в противоположных направлениях серебряный узор. — А теперь, мама, нужно протянуть вперёд руку и, рисуя ею круг, вложить в него силу, и желание пройти сквозь пространство. Закрой глаза, чтобы лучше сосредоточиться.