— Нет!

— Ты захотела богатой, красивой жизни и готова была на всё! Оклеветать, оболгать, уничтожить ни в чём неповинного человека!..

Лея стёрла с лица жалостливое выражение.

— Да ладно вам!.. — и насмешливо фыркнула. — Устроили здесь культ святой кошки!..

Мужчина скрипнул зубами и велел:

— Расскажи, что случилось на самом деле на открытии лечцентра!

Оборотница наблюдала за тигром и улыбалась.

— Ничего особенного! Кроме того, что я чуть не потеряла нашу дочь.

— Правду, Лея!

— Я говорю чистую правду!

— Что случилось с моим гилайоном?

— А что с ним случилось? — издевалась фири-гахум.

Виджей устало вздохнул и позвал:

— Рустам!

В домик вошёл бета, а следом за ним прошмыгнул худощавый Клейтон Эглингтон, неуютно замявшись у входа.

— Вы принесли? — Тандекар посмотрел на мага.

— Да, — мужчина протянул небольшой пузырёк.

Лея подобралась.

— Что это?.. Яд?

— Для таких лживых сук, как ты, — это яд! — Тандекар брезгливо глянул на леопардицу.

Маг, будучи не в курсе всех подробностей, пояснил фири-гахум:

— Это зелье правды… — и совсем тихо добавил. — Только чуть-чуть незаконное.

Найгас забрал у него пузырёк и схватил оборотницу.

— Кому ты объясняешь, Клейтон? Она и слова-то такого не знает!

Эглингтон посмотрел на вырывающуюся женщину и напомнил альфе:

— Лайдир, это очень сильное зелье. Оно может навредить вашей жене.

— Пускай пьёт!

Тигр без жалости смотрел, как красноватую жидкость силой вливали в горло леопардицы. Голубой взгляд постепенно мутнел. Дыхание успокаивалось. И вскоре женщина обмякла в руках беты.

— А ты ничего, Рустам! Крепкий такой!.. — она с уважением посмотрела на оборотня. — Повезёт кому-то!

Найгас вопросительно глянул на альфу, тот на Эглингтона.

— Побочка, — пояснил маг. — У оборотницы сейчас слабый самоконтроль.

— Клейтон, спасибо. Но нам всем будет лучше, если ты уйдёшь. Погуляй в саду, пожалуйста. Рустам проводит тебя.

Стоило мужчинам выйти, Тандекар перевёл взгляд на женщину.

— Падение в лечцентре ты подстроила?

Было видно, как сопротивляется оборотница. Но зелье работало безотказно.

— Нет… Ратомская разговаривала с Хадрами, а я подслушать хотела. Очень уж наш вожак волновался. Непривычно было видеть его таким!.. Он схватил кошку, а та вырываться стала, ну и налетела на меня, — Лея облизала пересохшие губы. — Все так сочувствующе смотрели на меня, а кто-то шепнул «толкнули». Я и воспользовалась этим бесплатным советом.

— Ты же понимала, что мне расскажут, как всё было?

— Да я не ради тебя устроила это… — призналась леопардица. — То, что ты сам не бросишь Ратомскую, я уже поняла. Надо было сделать так, чтобы она сама ушла, — Лея прищурилась. — Эта сучка оказалась крепким орешком. Если кто и мог сломать её, то только ты. И ты это сделал! Спасибо, любимый!.. Как ты на неё смотрел тогда в лечцентре! Ух! Даже меня пробрало от этого взгляда! Ты же её расчленил там! Ха-ха-ха! Видели бы вы себя со стороны! Ты, весь такой суровый! И она, с трясущейся губой! «Я не хотела, Джей!» Ха-ха-ха! — женщина тряхнула головой, пытаясь успокоиться. — Главное было закрепить результат. Не дать тебе объясниться с кошкой. Чтобы она сдохла от чувства вины.

— И ты разыграла приступ в лечебнице?

— Мне пришлось, — покаянно развела руками оборотница. — Если бы я успокоилась, ты бы тут же сорвался к ней. А этого нельзя было допустить ни в коем случае! Ратомская должна была дозреть! Как раз в лечебницу явился Хадрами… Как он её защищал! Паршивец!.. Всю вину на себя взял! Одна ваша драка чего стоило! Чтобы два альфы чистили друг другу рожи, как обычные смертные?! И ради чего?! Ради кого?! … Что вы оба в ней нашли? Кошара блохастая! — Лея поморщилась. — Жаль, что она сдохла! Я бы эту суку загрызла!

— Зубы обломишь, тварь!.. — рыкнул тигр. — Что дальше?

Женщина, подчиняясь зелью, стала рассказывать:

— Когда вы дрались, из твоего кармана выпал гилайон. Ты даже не заметил этого. А я подобрала, когда вышла якобы разнять вас.

— Ползла по стенке, держась за живот…Очередной спектакль! — усмехнулся тигр.

Лея развела руками.

— Ну, как есть!.. Слишком уж заманчивым был шанс заглянуть в вашу переписку.

Оборотень склонил голову набок.

— Удалось?

— Нет, — леопардица поцокала языком. — Пароль стоит.

— Калинина работа, — похвалился альфа.

Женщина прищурилась.

— И что?.. Я и без пароля подгадила. Пока вы с альфой месили друг друга, тебе названивала твоя кошка… Как же Ратомская старалась дозвониться! Она звонит — а я сбрасываю! Она звонит — а я сбрасываю! Слушала бы и слушала! Ха-ха-ха! — издевательски хохотала оборотница. — Весело было! Я прямо чувствовала запах её страха! Ух! Это такой кайф! Сбить спесь с этой стервы! Но потом услышала ваши голоса в коридоре, пришлось отключать гилайон и подбрасывать его тебе под ноги.

Тандекар понятливо кивнул.

— А стоило мне открыть дверь, ты громко всхлипнула, чтобы я отвлёкся на тебя и не заметил, куда ступаю.

— Да, обычные рефлексы!

Мужчина скрестил руки на груди.

— На что ты надеялась?

— Ты не поймёшь, — Лея больше не улыбалась. — Я же любила тебя. Если бы ты только захотел, жизнь за тебя положила бы. Когда кошка погибла, я пела от счастья. Ведь теперь ты был мой. Родилась Деви, и я верила, что у нас всё будет хорошо. Мне, наконец, разрешили войти в дом. Я понимала, что ты пошёл на это ради дочери, чтобы я была с нашим детёнышем: мой запах, моё молоко. Но я же была и рядом с тобой тоже!

— Думала, вместе с Деви пробраться в мою спальню?

— Я и пробралась, — призналась леопардица и выругалась. — Проклятое зелье!.. Да, я была в твоей спальне. А там её вещи. И в кабинете! И в гостиной, рядом с твоим креслом. Всюду она. Даже мёртвая!.. Песня эта дурацкая.

— Это ты повредила флешку?

— Ну, извини! Не выдержала этого вытья.

Виджей едва сдерживался, но внешне никак не выдал своего состояния. Нейтрально улыбнулся женщине.

— Собирайся, Лея! Завтра утром здесь будут альфы всех кланов. После прощания ты покинешь мой дом навсегда.

— И всё? — не поверила оборотница. — Это моё наказание?

— Да. Будешь жить в нищете и вспоминать, что потеряла по собственной глупости и жадности, — мужчина замер в дверях. — Выполни ты договор, я бы обеспечил тебя до конца твоих дней. А так… Пройдёт совсем немного времени — и тебя забудут. Как забыли Калину Ратомскую, стоило ей потерять свой статус. Прайд любит сильных и высокоранговых. Тебе ли этого не знать?..

Он вышел из домика. Леопардица нахмурилась. Странно. Неужели её отпустят? Понятно, что Тандекар блюдёт репутацию — и свою, и дочери. Чистоплюй! Когда-то именно это и помогло утопить Ратомскую — его сторонняя позиция! Но просто так отпустить?.. Лея сосредоточенно соображала, что делать дальше. Судя по тому, как тигр разделался с другими, сейчас он способен на всё. Наверное, будет лучше сделать так, как велит альфа: уйти… на время. А потом, когда он успокоится, можно проведать дочь… Оборотница улыбнулась и выглянула на улицу.

— Эй, ты! — она щелчком подозвала охранника. — Ко мне!

Хан, сжав зубы, подошёл. Такого бесцеремонного обращения не позволяли себе даже бета и альфа, ценя своих сильных собратьев. Фири-гахум умудрялась постоянно подчёркивать свой статус, принижая других. Но делала это так, что предъявить обвинения было невозможно. Вот как сейчас! Лея не оскорбила, не повысила голос. Но тигра покоробило после её слов.

— Слушаю!

— Позови мне горничную. А лучше двух…

Утром, когда в поместье собрались альфы кошачьих кланов, фири-гахум объявила, что уходит. Для оборотницы пела Степь.

Был такой период в жизни пардусов, когда им нужно было сорваться с насиженного места и уйти в неизвестность. Слишком свободолюбивые леопарды! Слишком независимые! И справиться с этим зовом свободы не мог никто! Даже если пардус пересиливал себя, то через неделю, месяц, год — всё равно срывался! Потому что у Степи нет соперников!.. Позже, вкусив свободы досыта, кто-то из оборотней возвращался, а кто-то шёл дальше, ведомый песней трав и рос! Песней, которую на солнечных лучах играл бродяга-ветер!