— Вы узнали, кто стоял за этим?
— Никто. Репортёры постоянно следили за мной… Жёлтая пресса. Они писали из ничего. Любой незначительный факт выворачивали так, что волосы вставали дыбом.
— Думаю, ты не права. Журналисты просто так пасти никого не будут. Только если это известная личность. Значит, заказ. Кому ты мешала?
— Не знаю, — пожала плечами кошка. — Моя фигура не настолько значима, чтобы тратить столько сил и времени. Пару раз я думала на его новую жену, но мы развелись до её появления. Я никак не мешала.
— Но если твой муж продолжал любить тебя…
Оборотница не дала мужчине договорить, отрицательно покачала головой.
— Для того чтобы организовать такую травлю, нужны определённые средства. А она была из очень бедной семьи. К тому же за ней приглядывала охрана мужа… Нет, не думаю, что это она. Вряд ли. Тем более эта девушка… Не успела выйти замуж, тут же занялась нарядами, салонами красоты… — Ангелина пожала плечами, не зная, как охарактеризовать леопардицу. — Слишком наивная…
Серганов усмехнулся:
— Так и говори: глупая пустышка!
— Ну, типа того!
Михаил Владимирович помолчал немного.
— А мужу ты говорила, что тебя мучает, или делала вид, что всё хорошо?
— Не хотела его волновать. Ему тоже пришлось несладко.
— Откуда ты знаешь?
— Иногда проскальзывало в разговорах, да и не один год вместе жили. Я могла определить его настроение по походке, по тому, как он держит руки…
Серганов сокрушённо поцокал языком.
— Ох, Геля, Геля! Тебе надо было поговорить с ним! Вы, женщины, очень сильные. Не физически, а духовно. Мы, мужчины, опираемся на вас, на вашу веру, на вашу любовь. И выживаем там, где другие погибли бы. Но нельзя быть сильной круглые сутки. Иногда надо быть слабой и доверять своему мужчине, — Михаил Владимирович не сдержал тяжёлого вздоха. — В своё время полгорода ссалось от одного имени Серого, но когда я приходил домой к жене, то не скрывал от неё усталости. Иногда ныл, как всё задолбало. И я не считал это слабостью, это было моим доверием. Перед ней я не боялся быть собой.
Ангелина покачала головой.
— У нас немного другое отношение к слабости. Мы не показываем её никому, даже близким.
— Дура ты! — мягко пожурил мужчина. — Иногда надо быть охр. ненно сильным, чтобы открыть душу, показать другому свою уязвимость!
Кошка нахмурилась. Ей тяжело было понять это, по крайней мере, сразу. Всё-таки психология оборотней и людей отличалась. Она посмотрела на мужчину.
— Саша говорила, что вы с её мамой очень любили друг друга.
— Очень?.. А кто его знает? Пока жили, всякого хватало. И ругались, и оплеухи от неё получал за то, что секретарш за жопы щипал. А я же так, смехом. Даже мысли не было изменить. Только она — Верочка моя!
— Вера? Хорошее имя, — заметила девушка и спросила: — Как вы познакомились?
— Мы учились в одной школе. Она пришла к нам в 10 классе. Умница, отличница. И я — оторва! В школу ходил, чтобы её увидеть. Только благодаря ей нормальный аттестат и получил. Вера сидела передо мной. Помню, однажды работу по биологии писали, а у меня страница в учебнике вырвана. Вера заметила и пересела ко мне со своей книгой. Положила на середину и сидела так близко! Что-то спрашивала, а я рта открыть не мог. Дома потом бесился: почему не заговорил, не поблагодарил за помощь?..
— Неужели она не догадывалась о ваших чувствах?
— Нет. Я хорошо скрывал их. Вера сама ко мне подошла на выпускном. После торжественной церемонии все собрались на бал, а я домой.
— Расскажи.
— А что рассказывать?.. Вы уже знаете, что я была замужем. Первого ребёнка я потеряла на пятом месяце… Мой мальчик, мой сын… Иногда мне снится, как он шевелится внутри меня… Потом было ещё четыре выкидыша.
— Что?! Как?!
— Да. Мне ничего не помогало: ни один врач, ни одно лекарство. Я не могла выносить ребёнка. Мужу нужен был наследник, а он выбрал меня, — кошка выдохнула. — Из-за этого начались проблемы. Мы развелись, он женился на… здоровой девушке. Мы планировали, что позже он разведётся с ней, и мы снова будем вместе. Продолжали тайком встречаться. Разумеется, об этом узнали. Начались скандалы, нас осуждали, — Ангелина сгорбилась. — Я ушла сама. Инсценировала собственную смерть.
Михаил Владимирович смотрел на неё и сокрушённо качал головой.
— Дура, девка! Да если мужик тебя любит, он будет с тобой, с детьми или без них! — мужчина, разволновавшись, хлопнул себя по коленям. — Вы оба идиоты! Вам нельзя было разводиться. Семья сильна, пока вы вместе.
— Вы не понимаете! Вы же не знаете о нас ничего! Его роду нужен был наследник! На него наседали близкие, друзья, окружение…
— Окружение? — Михаил Владимирович прищурился. — Он что, царь?
Оборотница нервно усмехнулась.
— В каком-то смысле.
— Знаешь, Геля, — Серганов грустно усмехнулся. — Я тоже в каком-то смысле царь этого города. Но я не отказался бы от своей жены ни за какие посулы!
Ангелина улыбнулась сквозь слёзы.
— А ваша жена? Она приняла бы эту жертву от вас? Смогла бы быть счастливой, зная, что создаёт вам кучу проблем?
— Если вместе, то счастье общее и беды общие. Их нельзя делить на твои и мои.
Девушка не выдержала его взгляд. Серганов спросил:
— И что, так сильно вас ругали, что ты решила «умереть»?
— Я не могу рассказать всех подробностей… — и Ангелина призналась. — На меня устроили травлю. Гнобили как только можно! Статейки регулярно появлялись в жёлтой прессе. И ролики в Сети. Потом, конечно, давали опровержение, извинялись, но многие читатели верили. Понимаете?
— Вы узнали, кто стоял за этим?
— Никто. Репортёры постоянно следили за мной… Жёлтая пресса. Они писали из ничего. Любой незначительный факт выворачивали так, что волосы вставали дыбом.
— Думаю, ты не права. Журналисты просто так пасти никого не будут. Только если это известная личность. Значит, заказ. Кому ты мешала?
— Не знаю, — пожала плечами кошка. — Моя фигура не настолько значима, чтобы тратить столько сил и времени. Пару раз я думала на его новую жену, но мы развелись до её появления. Я никак не мешала.
— Но если твой муж продолжал любить тебя…
Оборотница не дала мужчине договорить, отрицательно покачала головой.
— Для того чтобы организовать такую травлю, нужны определённые средства. А она была из очень бедной семьи. К тому же за ней приглядывала охрана мужа… Нет, не думаю, что это она. Вряд ли. Тем более эта девушка… Не успела выйти замуж, тут же занялась нарядами, салонами красоты… — Ангелина пожала плечами, не зная, как охарактеризовать леопардицу. — Слишком наивная…
Серганов усмехнулся:
— Так и говори: глупая пустышка!
— Ну, типа того!
Михаил Владимирович помолчал немного.
— А мужу ты говорила, что тебя мучает, или делала вид, что всё хорошо?
— Не хотела его волновать. Ему тоже пришлось несладко.
— Откуда ты знаешь?
— Иногда проскальзывало в разговорах, да и не один год вместе жили. Я могла определить его настроение по походке, по тому, как он держит руки…
Серганов сокрушённо поцокал языком.
— Ох, Геля, Геля! Тебе надо было поговорить с ним! Вы, женщины, очень сильные. Не физически, а духовно. Мы, мужчины, опираемся на вас, на вашу веру, на вашу любовь. И выживаем там, где другие погибли бы. Но нельзя быть сильной круглые сутки. Иногда надо быть слабой и доверять своему мужчине, — Михаил Владимирович не сдержал тяжёлого вздоха. — В своё время полгорода ссалось от одного имени Серого, но когда я приходил домой к жене, то не скрывал от неё усталости. Иногда ныл, как всё задолбало. И я не считал это слабостью, это было моим доверием. Перед ней я не боялся быть собой.
Ангелина покачала головой.
— У нас немного другое отношение к слабости. Мы не показываем её никому, даже близким.
— Дура ты! — мягко пожурил мужчина. — Иногда надо быть охр. ненно сильным, чтобы открыть душу, показать другому свою уязвимость!
