Юный возраст, тяжёлая травма и, как следствие, замкнутый образ жизни, визиты к священникам и старцам привели к тому, что у Александры было особое отношение к религии и вере. Делая свои первые шаги после того, как медики единогласно пророчили пожизненную инвалидность, Саша поверила, что её молитвы услышаны. И Бог послал ей спасение в виде девушки с соответствующим именем — Ангелина. Ведь Ангелина — значит, ангел. Ну, не мог же Денис (или кому он там поручил заниматься новыми документами?) просто так выбрать это имя?! Это знак, подсказка свыше! Да и всё, случившееся на Змеиной заимке, было окутано таким сверхъестественным флёром, что невольно наводило мысли о божественном промысле. Поэтому неудивительно, что после возвращения из больницы Саша первым делом отправилась в церковь и позвала с собой Ангелину. За три месяца оборотница ни разу не была в земных храмах, поэтому быстро согласилась, воспринимая приглашение подруги скорее как экскурсию.

Воскресным утром девушки поехали в небольшую церквушку на окраине города. Ангелина вслед за подругой набросила на голову платок и вошла в неприметные деревянные двери. В носу защекотало от запаха свечей и благовоний. Кошка украдкой оглядывалась по сторонам, чувствуя на себе такие же любопытные взгляды других прихожан.

— Когда меня возили в больницу к докторам, я всегда ждала, что мы проедем мимо этой церкви. Она мне казалось такой маленькой, как будто игрушечной! Но я никогда не думала, что смогу войти сюда на своих ногах, — шёпотом призналась Саша.

Ангелина промолчала. Сейчас она была занята разглядыванием. Несколько раз оборотница была в храмах на Гебе, где поклонялись своим богам обычные люди. Как правило, это были белокаменные здания с большими окнами, через которые хорошо просматривалось небо. На Земле храмы выглядели по-другому. Очень по-другому! Девушка даже не поняла, что началась служба. Она с интересом разглядывала позолоченные украшения, священнослужителя в необычном сверкающем наряде, многочисленные картины на стенах.

— Кто эти люди? — кошка кивнула на иконы.

Саша, если и удивилась, то вида не показала.

— Святые. Те, кто жил по божьим законам, кто умирал за веру, — шёпотом ответила она.

— Умирал?! Зачем?

— Когда-то запрещали верить в Иисуса Христа, — девушка кивнула на изображение распятого мужчины.

Оборотница задумалась.

— Как можно запретить верить?.. Ты или веришь или нет!

Саша попыталась объяснить разницу между верой и религией. Ангелина понятливо кивнула.

— То есть всё, как обычно, свелось к власти и богатству?

— Да. Но есть истинная вера и истинные служители божьи, — возразила Саша. — Мы с мамой раньше ходили в церковь. Меня — подростка — колбасило тогда, что наш батюшка весь такой лощёный, упитанный! А сгорбленные бабульки, видно, последние копейки выгребают на пожертвования! Мама одёргивала меня, говорила смотреть за собой, напоминала, что мы идём в церковь к богу, а не к батюшке, как и те бабульки. И мы даём деньги на добрые дела, а не кому-то в карман. И это священнику потом предстоит отчитываться за них перед Богом.

Кошка, не отрываясь, смотрела на девушку. Но заинтересовали её не философские и нравственные размышления, а совсем другое: Саша впервые упомянула свою мать. И это лишний раз показало степень доверия подруги.

О чём-то полуговорил-полупел священник. Ангелина не понимала его. Поэтому продолжала разглядывать убранство храма. В церкви было много людей, в основном женщины. Все стояли, склонив головы, и что-то шептали.

— Что они делают? — спросила кошка.

— Молятся, — ответила подруга и на всякий случай пояснила: — Молиться — это значит, говорить с Богом.

— Саша, я знаю, что такое молиться, — фыркнула Ангелина.

Подруга примирительно улыбнулась и стала рассказывать:

— Слева молятся за здоровье, за живых, а справа — за тех, кто ушёл в иной мир, чтобы Господь простил их грехи и принял в царствие своё.

После этих слов Александра уверенно шагнула влево. Кошка, не задумываясь, пошла за ней. В этом месте оборотница чувствовала себя странно. Она прислушалась к собственным ощущениям. Ни капли магии вокруг, но точно есть что-то другое! Светлое, чистое!

— Как молятся вашему богу?

— Как сердце подсказывает. Главное, верь, что он услышит.

Саша поставила тоненькую свечку и что-то зашептала. Кошка прислушалась: девушка благодарила за своё исцеление. Оборотнице стало не по себе, словно она подслушивала что-то очень личное. Ангелина отступила в сторону, чтобы не мешать подруге. Растерянно посмотрела на странную картину, на немного усталые глаза святых, на ребёнка на руках грустной женщины. Рядом, опустив голову, всё ещё молилась Саша. А Геля тихонько стояла сбоку. В её мире к вере относились иначе, у религии не было такого влияния в обществе. Возможно, потому, что на Гебе были разные расы со своим божественным пантеоном. А боги изредка показывали себя, в обход храмов и священников, общались с верующими без посредников. У оборотней так точно. Их волхвы исполняли роль хранителей знаний и никакой особой власти не имели. В людских храмах тоже всё было просто. Никаких картин, никаких свечей. Священнослужитель проводил обряды на праздники, помогал провести инициацию детей, свадьбу или проводить умершего в последний путь. Хотя тут кошка могла и путаться. В конце концов, ликои поклонялись только Верховному коту — Рексфелису, который бродил по земле в облике чёрной пантеры и следил за своими детьми, вознаграждая и карая по заслугам. Со слов Сашки выходило, что их Бог делает то же самое: смотрит, помогает, наказывает… И как-то незаметно бессвязные размышления оборотницы превратились в монолог.

— … В моём мире много богов. Каждая раса чтит своих. Каждый бог отвечает за своё. Наверное, ты очень сильный, если справляешься со всем сам. Здесь тебя называют отцом и просят твоей помощи. А я даже не знаю, слышишь ли ты меня! Я ведь не человек! Если верить вашим мифам, такие, как я, прокляты… За что у вас проклинают оборотней? Непонятно! Боятся, наверное?.. Я вот оборотень, но никому не желаю зла…

Девушка замолчала, чувствуя неприятную горечь во рту. Окружающая картинка словно смазалась, размылась. И кошка не видела ничего, только маленький огонёк свечи, который дрожал, словно живой, и тянулся вверх.

— … Да, я старалась не обижать никого. И с учётом своего высокого статуса и возможностей помогала всем!

Ангелина поморщилась от того, насколько пафосно прозвучали эти слова. На какое-то время поток мыслей оборвался.

— …Я запуталась, — сглотнув, наконец призналась кошка. — Я так долго делала то, что лучше другим: моему мужу, прайду, моей семье — что потеряла себя! Я заменила свои мечты чужими! Я забыла, каково это — быть обычной женщиной!..

Оборотница стояла оглушённая этими мыслями. Было странное ощущение, что она, бродя в тумане, наконец-то вышла на узкую тропку, ведущую домой. Девушка провела ладонями по лицу, словно снимая морок. Вновь услышала низкий голос священника, протяжные песни певчих. Увидела покорно склонённые головы прихожан, а рядом стояла Сашка, устало опираясь на трость. Оборотница предложила:

— Давай присядем?

— Я с удовольствием, — не стала отказываться подруга, тем более служба уже заканчивалась.

Они вышли на улицу и присели на скамеечку неподалёку. Мимо проходили те самые женщины из церкви. Кто-то просто шёл, кто-то улыбался словно знакомым, одна старушка предложила лекарство, решив, что девушке стало плохо. Наконец поток прихожан иссяк. Саша искоса поглядывала на задумчивую подругу.

— Ты молилась, я видела.

— Молилась?.. Не знаю, Саша, — Ангелина зажмурилась и сделала глубокий вдох. — Это были мои мысли. То, о чём я думаю постоянно. Но сегодня у меня получилось разобраться в себе. А мне этого не хватало.

Что-то такое прозвучало в её голосе, отчего Саша насторожилась.

— Ты жалеешь, что уехала из дома? — спросила она и тут же прикусила язык.

Это была запретная тема. И девушка не удивилась бы и не обиделась бы, если бы Ангелина корректно отказалась отвечать. Но она ответила. Доверие за доверие!