— Ты теперь тоже её часть, — усаживаю в машину. — Блядь, а на заводе кто руководит?
— Тебя это сейчас волнует? — упрекает.
— Бизнес — это детище отца и он им дорожит. Думаю, он там из-за этого тоже переживает.
— Давай сначала о состоянии твоего отца узнаем, а потом будешь о своём заводе думать, — бросает с упрёком.
— Именно. Своём...
В больницу объездными путями, чтобы не через центр, где можно встрять в пробку. Лето, выходной — все куда-то едут.
Узнаем у встречной медсестры, где кардиология, на посту — в какой палате отец.
Зайдя туда, сразу понимаю, что состояние хреновое. Капельница, приборы, трубки какие-то.
Мать сидит у окна, явно не первый день без сна и плачет постоянно. Смотрит куда-то отрешённым взглядом.
— Мам, — зову тихо.
Поворачивается и снова начинает плакать.
— Ромочка... Живой...
— Конечно, живой, мам, — падаю перед ней на колени. — Царапина всего.
— А нам сказали без сознания... Ваню сразу... А я и сделать ничего не могу... Где тебя искать?.. И его не бросишь, — кивает на отца.
— Всё нормально, мам, — прижимаю голову к её коленям.
Вспоминаю про Клинскую, которая подпирает спиной косяк.
Подхожу, беру её за руку и веду к матери.
— Мам, это Маша.
— Здравствуйте, — сдержанно и робко цедит Клинская.
— Светлана Павловна, — протягивает ей руку мать.
Жмут неуверенно, с волнением.
Мама переворачивает руку Маши и смотрит на кольцо, потом по очереди на нас.
— Да... Мы обручились, — подтверждаю её немые догадки.
— Быстро вы...
— А чего тянуть? Но свадьбу сыграем, когда отец полностью поправится.
— Надежды мало... Обширный...
Это приговор? Нет! Нихрена. Отец сильный и выкарабкается. Я в нём уверен. Он всегда бойцом был, иначе ничего бы не добился в этой жизни.
— Почему молчали? Про операцию...
— Он не хотел, чтобы ты с малых лет в работе на заводе погряз по уши. У тебя своя жизнь должна быть. Друзья... Девушки, — кивает на Машу. — А не работа с утра до ночи триста шестьдесят пять дней в неделю.
— Сейчас там кто?
— Никто... Сами по себе... Отец на тебя доверенность на управление переписал...
Заебись...
Глава 35
Стою, как дебил, у стола отца в его рабочем кабинете и вообще не отдупляю — как управлять этой махиной. Но придётся учиться методом "тыка"— больше некому.
— Кофе Роман Эминович? — смотрит на моё замешательство секретарша.
— А покрепче ничего нет, Ксения Анатольевна? — машинально.
У меня мандраж.
— Могу коньячка плеснуть немного, — улыбается.
— Давайте. И оповестите глав отделов об экстренном совещании.
— Хорошо, — ускользает из кабинета.
Приносит чашку кофе, хотя им это назвать сложно, там от него только запах, остальное алкоголь. Выпиваю одним глотком и падаю в кресло.
Писец, думал, ещё пару лет погуляю, потом посижу в каких-нибудь замах, чтобы вникнуть в вопросы, а сейчас приходится — сразу и во главе.
Батя, если я развалю твой бизнес, то прости засранца. Надо было кого-нибудь более ведущего в этих вопросах найти.
Беру телефон, набираю Машу.
— Я на месте...
— И как оно — бремя ответственности?
— Пока не бьёт по голове, но, блядь, я только кабинет занял. Созвал совещание.
— Приехать, поддержать? — ласковый голос в трубке.
— Нет. Сам как-нибудь. И дождись меня. Одна с Норманом не разговаривай.
— Я помню... Договорились же. Рома?..
— Да?
— Где у тебя в доме фен?
— Нет у меня фена. Что им сушить? — провожу по своим коротким волосам. — Купи. Деньги в спальне в тумбочке.
— Спасибо! И мультиварку куплю, можно? В ней готовить проще.
— Покупай что хочешь, — хозяйственная моя.
Похоже, совместная жизнь на неё положительно влияет. Готовить учится. Не сразу получается, но гасить в ней эти порывы я не собираюсь. Есть у неё перспективы хорошей хозяйки. Хотя мне пофигу умеет она готовить или нет. Еду и заказать можно. Или самому приготовить. А дом кто-нибудь из клининговой фирмы уберёт.
— До вечера... Целую...
— И я тебя.
Ааа, хочу домой, к ней, в постельку и секс, а не вот это всё...
Закончилась Шолохов твоя тихая беззаботная жизнь.
В кабинет заглядывает руководитель отдела маркетинга.
— Нам здесь собираться или в переговорной? — как-то по хамски произносит.
— В переговорной! — вкладываю в ответ всю свою серьёзность.
Хотя в душе я трусливый трясущийся заяц.
Они здесь по нескольку лет работают, знают всё. А я? Две недели с отцом планировку завода изучал и как производство работает. Не густо. Раньше я вообще не вникал во всё это, мимо ушей пропускал. Делал вид. Тусовки интересней были.
В конференц-зал как на плаху. Смотрят на меня, лыбятся. Ещё бы! Сопляк у руководства целой компании! Но если отец назначил, значит, — верил в меня.
— Думаю, представляться не стоит, все меня знают, — кивают. — Временно я вступаю на пост главы, пока отец не выздоровеет...
— А если не поправится? — ляпнул кто-то из присутствующих.
— Поправится. А за такие вопросы кто-то может выйти прямо сейчас отсюда безработным. Всем понятно?
Больше не хрюкают.
— Через три дня жду от всех отчёты по работе их отдела за последний квартал.
Начался гул: оправдания, не успеем, рано ещё по плану.
— Я сказал — через три дня! — жёстко.
Буду через цифры разбираться. С ними у меня всегда хорошо было.
— Вопросы?
— Кто будет подписывать все документы?
— Я. У меня все права.
— А как с поставщиками разбираться будем? Они опять с тарой тянут.
— Зайдите после. Разберёмся...
— С кормами что?
— Это я у вас должен спросить, вы за это отвечаете, — наезжаю на управляющего.
— Отец ваш лично контролировал...
— У отца время было. У меня его пока нет. Мне со всем сразу разбираться придётся. Фермерские хозяйства больше не поставляют зеленку и зерно?
— Артачатся. Просят больше денег.
— Платим столько, сколько прописано в контракте. Так и скажите. По истечении будем разговаривать о повышении. Начнут выпендриваться — натравите на них наших юристов.
Смотрят, лупают глазками.
— Всё? — осматриваю их.
Взгляд скользит по Яне. Сидит тихоня тихоней. Только по краю лацканов жакета поглаживает, обозначая своё декольте. И улыбается хищно, слегка прикусывая нижнюю губу.
Не прокатит, милочка. Я без пяти минут женат.
— Тогда все свободны, — направляюсь на выход.
В кабинете утопаю в кресле, стоящем в углу возле кожаного дивана. Откидываю голову на спинку и закрываю глаза.
Вроде нормально всё прошло. По крайней мере, показал кто в доме хозяин. А дальше как-нибудь разберёмся.
— Обедать будете, Роман Эминович? — заглядывает в кабинет секретарша.
Отец на работе организовал столовую для сотрудников. Готовят вкусно, он сам там постоянно ел, любит еду без изысков: борщ, котлетки с пюрешкой или макароны по-флотски.
— Нет, не хочу, — кусок в горло не полезет. — Лучше сварите мне ещё раз кофейку, — подмигиваю ей.
Усмехается и убегает выполнять просьбу.
К вечеру с кофем я перебрал. Чувствую лёгкость в голове и отрешённость мыслей.
Домой прошу отвезти водителя, сам за руль не сяду.
— Подождёшь. Надо ещё в одно место на важный разговор сгонять.
Молча кивает.
Маша стоит у окна и смотрит на город. Услышав меня, поворачивается.
— Ты опаздываешь...
— Прости... Работа...
Скидываю пиджак и развязываю ненавистную удавку на шее.
— Ты пьян? — замечает.
— Выпил немного, чтобы стресс снять. Что такого? — легкий смешок.
Подхожу к ней, и грубо притягиваю к себе.
— Я скучал. Мне работать надо, а я только о тебе думаю, — целую в шею.
Уворачивается и давит на плечи.
