— Если не хочешь — не ходи, — беру его за ладонь и сжимаю.

— Надо... Я давно не был.

Достаёт из кармана свой телефон, разблокирует и отдаёт мне.

— Номер твоей мамы в переписке с "Аллой". Позвони, успокой...

Я открываю сообщения в мессенджере и сразу первой в списке именно она.

— Вот так просто? Позвонить? — вижу, что он собирается выйти.

— Да. Что сложного? Нажать на номер?

— И ты не будешь слушать наш разговор? — всё ещё не верю.

Он уже стоит у машины с цветами.

— Нет. Не буду.

— Доверяешь? А если я расскажу, где мы?

— Не расскажешь, — подходит снова к машине и облокачивается на открытое окно. — Тебе так же, как и мне, нужно наше уединение. Чтобы переосмыслить свою жизнь... Понять чего ты хочешь.

— А чего хочешь ты?

— Быть с тобой рядом.

Протягиваю ему руку, он делает тоже самое. Наши пальцы встречаются и сплетаются в замок. Он поглаживает меня большим по ладони. Это так чувственно и невыносимо приятно...

Отпускает с нежеланием.

— Телефон заблокировался...

Я так утекла от нашего невербального общения, что забыла держать экран включённым.

Прикладывает палец к сенсору и молча уходит.

Выдыхаю максимально, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце и жму на вызов.

Мама не берёт трубку. Звоню ещё раз, теперь удачно.

— Слушаю, — голос с волнительной дрожью.

— Мам, это я.

— Маша? Доченька? Ты как? — срывается её голос.

— У меня всё хорошо, мам.

— Где ты?

— Далеко...

— Где именно? Я приеду!

— Я не могу тебе пока сказать. Прости... Мне надо побыть одной...

— Он тебя силой держит? Скажи где, и мы приедем с полицией.

— Никто меня не держит, мам... Я сама...

Шолохов прав — я не могу сказать правду. Да и какая она теперь? Сегодня у меня было несколько шансов попросить помощи, но я этого не сделала. Потому что не хочу. Хочу с ним. Вместе...

— Мамуль, не волнуйся. Всё хорошо. Правда. Здесь со связью туго, но как будет возможность, я буду звонить. Обязательно.

— Возвращайся домой! Норман с ума сходит.

— Я больше не вернусь к нему. Не хочу быть его женой. И домой, тоже пока не приеду. Я люблю тебя, мамочка. Пока.

Отключилась.

На душе стало легче. Она хотя бы теперь знает, что я жива и здорова. Будто камень с души упал.

Роман.

Нет, не доверяю.

Но её нужно убедить в обратном, тогда и она будет поступать так, как я хочу. И доверие появится. Надо только чуть-чуть подождать...

Вглядываясь в памятники, ищу могилу деда. Вот она...

Небольшой серый мраморный камень с фотографией и надписью. Он улыбается...

— Привет, дед... Извини, что не был давно. В армию меня отправили, — разговариваю, как с живым.

Я скучаю... Это был дорогой и родной для меня человек. Самый близкий. Тот, от которого не было никаких тайн.

Смахиваю скупую слезу. Смотрю в сторону машины. Маша разговаривает по телефону.

— А я не один. С девушкой... Люблю эту заразу, аж крыша едет. Как ты тётю Зою... Только вот я не смог отпустить и отдать другому. Запомнил твои слова — "любишь — держи всеми силами". Выкрал её прямо со свадьбы. Не хочу всю жизнь, потом раскаиваться и корить себя, что был дураком. Я хочу с ней рука об руку до конца дней... Как думаешь, пора в ювелирный за кольцом бежать? — усмехаюсь.

Он не ответит, но точно бы сказал, что я уже безнадёжно опоздал.

Сзади шорох. Маша...

— Прости, что помешала, — очень робко. — Держи, — протягивает телефон. — Я ничего не рассказала...

— Я и не сомневался.

— Это твой дедушка? — кивает на фотографию.

— Да.

— Красивый мужчина. Ты на него похож.

— Мама тоже так говорит... Идём, надо домой ехать. Пока, дед... Я ещё заеду.

Скольжу рукой по памятнику на прощание.

Тяжело отпускать часть своей жизни...

Половину пути едем молча. Каждый переваривает произошедшее.

— Как мама?

— Не знаю... Я как-то не поинтересовалась... Сказала, что у меня всё хорошо. Она стала просить рассказать, где мы и я сбросила звонок.

— Тебя полиция ищет.

— Полиция?

— Да. Норман не верит, что ты уехала добровольно. Но менты другого мнения.

— Почему?

— Они считают, что у нас был тайный роман.

Она удивляется.

Значит я неплохой актёр, если они приняли всё за чистую монету. Мы заранее пробили расположение камер, и поцеловал её спящую специально, чтобы они сняли этот момент. Со стороны всё выглядело правдоподобно.

— Наследила ты, когда пришла ко мне. Со стороны твой визит выглядел, как свидание с любовником.

— Мрак... — закатывает глаза.

— Правда, меня теперь считают скорострелом, а тебе это не понравилось, — вспоминаю смех Алки.

— Чего? Бред, какой!

— А мне-то как обидно.

— Нормально с тобой всё, — кладёт руку мне на бедро и ведет к паху.

Мурашки и жжение пробираются под кожу.

— Маша! — перехватываю её ладонь, когда она уже скользит по моему члену. — Я за рулём.

— Так остановись, — шепчет томно на ухо, заставляя мою кровь кипеть. — Я хочу прямо сейчас.

Тормознуть надо, я уже плохо соображаю, а глаза самопроизвольно закрываются от её поглаживаний по моему бедру.

Блядь...

Выворачиваю руль влево на ближайшем повороте в лес.

Паркуюсь подальше от дороги.

Не проходит и минуты, как Машка уже седлает меня сверху и впивается в губы.

Щелчок и кресло отъезжает назад. Нам тесно вдвоём.

— Никакой ты не скорострел, — ёрзает на мне, вызывая охрененную эрекцую до ломоты во всём теле.

— Сейчас я начинаю сомневаться и верить в это...

Вдавливаю пальцы в её упругую задницу. В это момент даже рад, что сарафан такой короткий.

Хихикает и кусает за шею.

Сознание мутнеет от её движений у меня на бёдрах.

Я сейчас членом штаны порву!

Тянусь до бардачка, там презервативы.

Она приподнимается, чтобы я смог стянуть брюки. Помогает надеть резинку. Обычно девушки брезгуют.

Трусики в сторону и она принимает меня на всю глубину. Жаркая... Мокрая...

Вскрикивает, когда я усаживаю её до упора.

— Ты меня проткнёшь, Шолохов. Я не шашлык, — хитро посмеивается.

— Тогда сама... — убираю руки за подголовник.

Маша начинает осторожную скачку. Медленно вверх-вниз...

Ааа, сука, как круто!

Глаза сами закрылись, только чувства и оголённые нервы, по которым ток.

Её срывает, начинает приседать до упора, поглощая всего. Дикие стоны от нас обоих.

Переплетаемся пальцами.

Пытаюсь открыть глаза и посмотреть на неё. Но она сама не смотрит, голова закинута назад. Кусает губы.

Хватаю за затылок и ловлю её поцелуй. Губы солёные от пота. Ммм...

Дыхание сбивается, и мы дышим через раз. Взрываемся одновременно.

Я впиваюсь пальцами в её бёдра и насаживаю глубже, а она бьётся в оргазме с криками.

Расслабляет. Откидываю спинку назад и закрываю глаза.

Машка сверху, водит пальчиком по моему лицу.

— Не верь никому... Ты лучший.

Шолохов словно заполняет собой всю комнату — такой большой.

— Не для тебя этот дом, — смеюсь, осматриваясь по сторонам.

— Мы всё равно здесь ненадолго, — ставит коробки на стул.

Домик небольшой. Но внутри всё чистенько и аккуратно. Сразу видно, что жила старушка. Скатёрки, салфеточки, фотографии старые в рамках на стене.

На столе пульт от телевизора.

Раньше я его редко смотрела, но сейчас это словно восьмое чудо света. Листаю каналы, останавливаюсь на каком-то комедийном сериале.

— Я в магазин сгоняю. Что тебе купить? — обнимает меня сзади Роман и целует в шею.

— Не знаю... Вкусненькое... — не отрываю глаз от экрана. — Булочки хочу... С маком.