Я уже спрашивал её об этом однажды. Когда я впервые встретил её. Она сказала мне, что старается избегать дом Хэйлов — что, как я понял, означает Джонатана, поскольку она всегда была у них дома.

— Ты это спрашиваешь из-за слухов? — хмуро поинтересовался Ло.

Он имеет ввиду слухи о домогательствах. Они всё ещё там, растут… гноятся. Имя Лили всё чаще упоминается, но она публично отрицает обвинения в том, что Джонатан имел какое-либо влияние на её зависимость.

Добавьте сюда мое «почти» обвинение в изнасиловании несовершеннолетней, плюс внезапное решение нашего отца обратиться за консультацией к специалисту по зависимостям, и наша семья кажется идеальной мыльной оперой.

— Дело в Дэйзи, — говорю я. — Я хочу убедиться, что знаю, сколько дерьма ей предстоит пережить теперь, когда она встречается со мной. Он всё ещё мудак, даже трезвый.

Ло коротко смеется.

— Да, он сказал одному из своих тренеров по трезвости, чтобы тот сбросил двадцать килограммов, и только потом вернулся к нему.

— Он так и сказал?

— Да прям. Думаю, он довел сорокалетнего мужчину до слез, — Ло кивает мне. — Не беспокойся о Дэйзи. Он не будет с ней разговаривать, только если это не касается тебя, — я просто не хочу, чтобы её расстраивали его резкие комментарии. Ло рассеянно проверяет свой телефон, как будто его тоже что-то беспокоит. — Итак, у меня есть список из десяти комических рукописей, число которых я должен сократить до трех. Мне трудно определиться. Я подумал, может быть, ты мне поможешь.

Я не скрываю своего удивления.

— Лили и Коннор заняты?

Я знаю, что я его третий, блять, вариант. Я всегда третий.

— Я не спрашивал, — он делает паузу, неуверенность внезапно нахлынула на него. — Но если у тебя нет времени или ты не хочешь, я могу попросить Лили прочитать их. В этом нет ничего страшного.

Он снова проверяет свой телефон, но я уверен, что нового сообщения нет.

— Нет, — быстро говорю я. — Я хочу помочь.

Теперь его очередь удивляться.

— Ты уверен?

Во мне что-то поднимается. Я по-настоящему чувствую себя его братом, а не просто тренером по трезвости, которого он отталкивает.

— Да, — говорю я, кивая. — Но я не могу обещать, что ты не возненавидишь моё, чертово, мнение.

— Это я точно могу обещать, — Ло улыбается, не наполовину, не сухо с обидой за то, что я не был рядом с ним раньше. Это настоящая, блять, улыбка. — Но в том-то и дело. Мне нужно, чтобы кто-то смотрел на них совсем иначе, чем я.

А я всегда смотрел на всё иначе, чем Ло. На жизнь. На любовь. На семью. Такое ощущение, будто наши жизни отражаются в зеркале, перевернутом вверх ногами. Приятно, наконец, встретиться посередине, там, где наши видения мира понятны друг другу.

Я лежу на животе под простыней Райка, голая. В его квартире. Я зарыла голову под подушку, а рукой прикрываю голубое свечение своего телефона, стараясь не разбудить его.

3:14 утра мигает на верхней панели моего телефона, напоминая мне, что даже ночь дикого секса — от его кухонного стола до пола и кровати — не помогает мне уснуть надолго. В среднем я сплю четыре часа, и это отстой.

Я открываю серию непрочитанных сообщений от моей старшей сестры.

Роуз: Мне нужно съехать из этого дома. Рассматривается возможность переезда в квартиру, но Лили говорит, что мне это не понравится. Что ты думаешь?

Мы были на Восточном побережье целую неделю, что дало нашим публицистам достаточно времени, чтобы сделать пресс-релиз: Роуз Кобальт ждёт ребенка! Сайты сплетен сходят с ума от предположений об имени и поле ребенка. Лили сказала, что на днях папарацци пытались забраться через живую изгородь, желая сфотографировать живот Роуз. Он у неё ещё не виден. Я слышала, что Коннор усилил охрану вокруг их дома в Принстоне, но Роуз, видимо, решила завязать с этим делом.

Я отправляю обратно: Тебе бы это совершенно не понравилось. Не достаточно места под гардеробную.

И тут я открываю ещё одно непрочитанное сообщение.

Роуз: Мы ищем жилье в Филадельфии или поблизости.

Я улыбаюсь. Я в Филадельфии. Райк в Филадельфии. Но есть и другие причины, по которым они выбрали бы это место. Calloway Couture и Cobalt Inc. расположены здесь. Ничто не привязывает их к Принстону, Нью-Джерси. Им и так нелегко добираться на работу, а Лили в декабре заканчивает последний курс колледжа. Она станет официальной выпускницей и сможет переехать, куда захочет.

Ну если они решат продолжать жить вместе.

Никто ещё не говорил о раздельном проживании Лили и Ло / Коннора и Роуз. Они так долго жили в одном доме, что было бы странно, если бы они разъехались. Но Роуз сейчас беременна. Может быть, все просто продолжат жить дальше своей жизнью.

Моя улыбка исчезает. Если это так, то у меня почти не было времени со своими сестрами до того, как они обзавелись собственными семьями.

Быть самой младшей — отстой.

Я нажимаю на другое сообщение.

Мама: Я бы очень хотела поговорить с тобой. Пожалуйста, Дэйзи.

Я удаляю его почти сразу. Я не хочу даже думать о том, что она сделала. Я не хочу впускать в себя эти эмоции, поэтому я отталкиваю их, как я уже много раз видела, как это делал Райк.

Последнее непрочитанное сообщение:

Роуз: Фу. Мне нужно, блять, выпить. Беременность заставляет меня сопереживать Лорену. Я уже это ненавижу.

И тут с моей головы сваливается подушка. Я поймана с поличным. Райк приближается ко мне, полностью обнаженный, и его нога касается моей, когда он берет мой телефон. Он проверяет время, и его глаза становятся жесткими.

— Ты проспала, блять, всего час, Кэллоуэй.

— Я знаю. Мне жаль, — говорю я. — Ты можешь лечь спать дальше. Я больше не буду тебя беспокоить.

Я собираюсь соскользнуть с кровати, но он проводит своей сильной рукой по моей спине, удерживая меня на животе, прямо здесь, на его матрасе.

Место между моими ногами сокращается. О Боже. Опять? Меня так безумно тянет к Райку Мэдоузу, что мое тело не знает, как с этим справиться.

Он перемещается и теперь нависает надо мной, и его губы касаются моего уха.

— Так не пойдет, милая, — дышит он. — Я хочу тебя в нашей постели, всю гребаную ночь.

В нашей постели. Я улыбаюсь, вспоминая, что мы съезжаемся. Мы никому не сказали, и мы кочевали из его квартиры в мою, не будучи уверенными, какую из них выбрать.

Но это кажется нормальным.

И я думаю, в каком-то смысле мы делали это с тех пор, как я закончила школу, только без секса.

Он сбрасывает с меня одеяло, обнажая под ним мою голую спину и попу. Он целует мои плечи, его язык гладит мою кожу с каждым глубоким, чувственным поцелуем. Это пытка — его поцелуи. Они самые лучшие, потому что усиливают все ощущения, но они также заставляют меня жаждать чего-то твердого между ног.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть, как напрягаются его широкие мышцы, как рельефно проступают линии его пресса. Он такой блин горячий. Я моргаю, просто чтобы убедиться, что это не сон — что я действительно нахожусь с задумчивым, грубым, сексуальным парнем, которого знаю уже много лет.

Его губы спускаются к моим ягодицам, прижимаясь к ним, пока он целует мою гладкую плоть. Ааа… Я чувствую себя влажной только от того, как он смотрит на моё тело. Мы одинаково проявляем чувства, у нас одинаковое влечение.

Он переворачивает меня, и я тяжело дышу. Он на коленях, возвышается надо мной, и мой взгляд прослеживает его рельефные, ярко выраженные мышцы, темноту в его глазах. Я чувствую себя маленькой под ним. Не из-за моего возраста. Просто я чувствую себя женственной. Девушка для своего мужчины.

Мне нужно, чтобы он был внутри меня.

— Мне кажется… мне кажется, я зависима от секса, — говорю я, не в силах перевести дыхание и просто лежу, глядя на него.