— Но если я это ты, — говорит он, наклонив голову, — то я тоже был рядом с этой девчонкой. Когда у неё был парень-обезьяна, когда она была одна и все отвернулись, когда она переживала более тяжелые вещи, чем мы все осознавали, — его спокойный тон успокаивает любой гнев, который грозит вспыхнуть снова. Вот так просто. — На твоём месте, Райк, я бы перестал позволять людям видеть худшие части меня, и наконец-то показал бы им хорошее, — он пожимает плечами. — Но я явно не ты, — он смотрит вокруг на лесной пейзаж. — И ты не я.

— Я просто не вижу пользы от этих гребаных споров.

Я не хочу ссориться. Я просто хочу оставить все это позади. Я смотрю, как Дэйзи раскладывает все стулья вместе с Ло. Он показывает на её беспорядочно подстриженные волосы, а она показывает ему светлые пряди неровные сзади. Он качает головой, но её лицо никогда не было ярче, даже со шрамом.

— Почему обязательно должен быть спор? — спрашивает Коннор.

— Ты думаешь, что люди просто примут любое объяснение, которое прозвучит из моих уст? Я могу говорить с её мамой, пока она, блять, не посинеет. Она не примет меня, Коннор. Её отец позволил Дэйзи встречаться с Джулианом, парнем моего возраста, который больше думает членом, чем головой, и это я получаю угрожающие взгляды, когда захожу в дом её родителей.

— Во-первых, он не позволял ей встречаться с Джулианом, — замечает Коннор. — Он был в ярости. Тебя не было рядом, когда Джонатан и Грэг пытались придумать, как сделать так, чтобы его уволили из модельного агентства.

— Это явно не сработало.

— Я сказал — пытались, — легко возразил Коннор. — Я никогда не говорил, что они успешно с этим справились, — он снова нажимает несколько кнопок на своем телефоне. — Грэг умный парень, Райк. Хотя ты не встречаешься с Дэйзи в открытую, он знает, что она влюблена в тебя с пятнадцати лет. Он просто беспокоится, что ты собираешься провести её и разбить ей сердце.

Я бы хотел, чтобы у меня были более хорошие отношения с её родителями, но это не так. Чтобы стать другом Грэга, как Коннор, мне пришлось бы начать общаться с отцом. Грэг и Джонатан видятся всё время. Грэг заходил в загородный клуб по понедельникам, когда я был ребенком. Он был водой в противовес скотчу моего отца. Вежливый. Даже крутой. Иногда мне хотелось, чтобы он был моим отцом.

— Я знаю, это покажется тебе чуждым, — говорит Коннор, снова поднимая свой телефон в воздух, — но если ты действительно покажешь, что ты заинтересован в девушке помимо секса перед людьми, которые имеют значение, ты получишь больше уважения с их стороны.

Но он забывает, что я не говорю спокойным голосом. Я грубый. Я резкий, как чёрт, и когда я пытаюсь говорить, все выходит жёстко. Ничего не выходит так, как я на самом деле задумываю. Я давал Дэйзи советы по сексу, когда ей было пятнадцать, потому что я пытался направить её в сторону тех парней, которые будут относиться к ней правильно. И за этот разговор меня обсирали следующие два гребаных года.

— Эй, — зовет Ло. Он протягивает пакет с гамбургерами, а затем указывает на палатку, которую Дэйзи пытается установить в одиночку. — Вы двое собираетесь помогать или делать пять дел одновременно это тоже часть моей реабилитации?

Я собираюсь подойти к нему, но Коннор вдыхает и подносит телефон к уху.

— Роуз? — он хмурится. — Что? Подожди, дорогая… тебя плохо слышно, — он смотрит на телефон, на самом деле сердито щурится на технологию. Он поворачивается к Ло. — Тебе лучше поставить ещё два стула.

— Нет, — стону я. — Лили обещала мне, что не приедет раньше времени.

Все три девушки Кэллоуэй в течение двадцати долгих дней в замкнутом пространстве — дерьмо.

— Значит, она нарушила обещание, — говорит Коннор, пытаясь вздохнуть с облегчением, но он всё ещё выглядит обеспокоенным.

— Роуз сказала, что им осталось десять минут до того, как линия оборвалась.

Ну твою же мать.

Роуз и Лили здесь.

В начале я была слишком ошеломлена, чтобы сделать что-либо, кроме как улыбнуться с полным неподдельным счастьем. Я не понимала, как сильно я хотела, чтобы они были здесь, пока они не приехали. Лили крепко обнимает меня, и я пытаюсь убедить их улизнуть со мной. Время девочек, никаких мальчиков.

Но они должны воссоединиться со своими партнерами.

Я отступаю от сестер, пока Ло обнимает Лили. На ней шапочка Вампы, белая меховая шапочка с висячими ушками. Ло шепчет ей что-то, и она краснеет. Когда я продолжаю отступать назад, я натыкаюсь на что-то твёрдое, и две пары рук ложатся мне на плечи.

Я поворачиваю шею.

— Эй, ты, — говорю я Райку.

Он смотрит на меня своими задумчивыми глазами. Я бы хотела, чтобы он поцеловал меня так, как Ло купает Лили в своей любви. Под открытым небом, страстные красивые поцелуи, которые, кажется, заставляют их парить над землёй. Но даже в тёмной ночи костер мерцает рядом, освещая наши черты.

Мы не можем спрятаться, пока все тут.

Роуз и Коннор разговаривают по-французски. Он целует её в лоб, с нежностью поглаживает по шее, и она морщит нос.

— Какое животное умерло рядом с нашими палатками?

Она подносит руку ко рту.

— У тебя там не горят гамбургеры? — спрашивает Ло у Райка, и я чувствую, как его руки убираются с моих плеч, а их место занимает холодный воздух.

— Нет, я только начал их готовить.

Райк проверяет бургеры, чтобы убедиться в этом, и отходит от меня.

Я нюхаю воздух.

— Не чувствую ничего, кроме древесного дыма.

Я подхожу к месту, где стоит Роуз, её тринадцатисантиметровые каблуки утопают в грязи. Коннор обнимает её за талию и пытается любезно забрать у неё сумочку, но Роуз отмахивается от него.

— Я не вру, — говорит она. — Тут дурно пахнет.

— Это, наверное, гребаный выгребной туалет, — говорит ей Райк. — Вы проезжали мимо него в своей машине по дороге сюда.

Роуз качает головой.

— Пахнет где-то рядом.

Она зажимает нос и резко втягивает воздух.

— Может быть, это твой собственный запашок, — говорит Ло, прижимая Лили к груди, словно она часть его самого, часть, которой не хватало всё это время. Он выглядит более счастливым. — Сука № 5.

Роуз указывает на него угрожающим пальцем, наманикюренным и кроваво-красным.

— Оскорбишь Шанель, и мой каблук найдет твою задницу за миллисекунду, Лорен.

— Оооо, — насмешливо сморщился Лорен. — Я и не знал, что ты можешь так быстро передвигаться своими дьявольскими копытами.

Роуз вскрикивает, и я вздрагиваю от сильного шума, раздающегося из ниоткуда. Она пытается броситься на Ло, но Коннор очень быстр. Он хватает её за талию, крепко удерживая Роуз. И я снова подпрыгиваю, когда рядом со мной хрустят сосновые иголки и сухие листья. Райк стоит там и смотрит на меня с таким видом, типа Ты в порядке?

Сейчас ночь.

Я ненавижу ночь, если только не нахожусь в его объятиях.

Я киваю, пытаясь притвориться спокойной и не вести себя как испуганный подросток.

Роуз пинается ногами вперед, будучи в плиссированном чёрном платье, даже когда её муж сдерживает её. Она выглядит более неженственной, чем я видела её за последнее время. Я знаю, что у неё бывают срывы. Ло и раньше упоминал о них во время их ссор, но она почти всегда скрывает эти моменты от меня.

В моём представлении Роуз это прочная железная крепость, которая не позволяет ничему задеть себя, даже ехидным комментариям Ло. Она просто заваливает его своими собственными.

Прямо сейчас его несколько слов выводят её из себя быстрее, чем обычно.

Коннор шепчет ей что-то на ухо, а она кричит что-то по-французски.

Я поворачиваюсь к Райку.

— Что она сказала? — шепчу я.

Он смотрит на меня.

— Я не слишком остро реагирую, — переводит он шёпотом.

Она снова вскрикивает. На этот раз я не вздрагиваю.

— Это твой дьявольский крик? — Ло продолжает издеваться.