Я просто буду молиться, чтобы не случилось никаких несчастных случаев, чтобы не было плохой погоды — чтобы он поднялся и спустился без проблем.

Я крепче обхватываю его спину руками, мне нравится чувствовать ветер, проносящийся вокруг нас на мотоцикле. Я стараюсь отбросить беспокойство о Райке. Ему оно совсем не нужно, пока он на полпути вверх по Эль-Капитану. Ему просто нужны его сила и уверенность.

Все эти разговоры сжали мой желудок, и я принимаю импульсивное, необдуманное решение. Хотя оно даже отдаленно не является безопасным. Возможно, это и опасно, как свободное восхождение, но точно не настолько опасно. Одна из моих ног уже поднимается и опирается на подушку сиденья. Я держусь за спину Райка, пока поднимаю другую, приседая, пока он сгорбился над мотоциклом, мчащимся по ровной дороге.

Я не могу разглядеть выражение его лица под чёрным шлемом. Он выпрямляется, заставляя мои руки подняться к его плечам, и я встаю во весь рост. Оу… вау. Я стою на заднем сиденье мотоцикла. Позади него. Он трижды касается моей ноги, что является нашим сигналом Сядь, блять, на место.

Я похлопываю его плечо дважды, что ничего не значит. Но мы так и не придумали жеста для фразу: Я хочу летать.

Он сжимает мою ногу. Держись, говорит он мне.

Я не собираюсь его отпускать.

Он кладет руку на тормоз, и мотоцикл начинает замедляться. Я один раз похлопываю по его руке. Быстрее.

Он несколько раз оглядывается на меня, колеблясь. Я перекидываю одну руку через его плечо, на грудь, чтобы показать ему, что я никуда не денусь. И он берётся за эту руку, пока переключает передачу, двигая ногой, и мы мчимся. Возвращаемся к высокой скорости.

Сила почти отбрасывает меня назад, но он так крепко вцепился в меня, что я остаюсь в вертикальном положении. И мои ноги превратились в камень и никуда не двигаются. Я смеюсь, звук раздается только в моем шлеме, но он есть.

Я лечу.

От второй звезды направо и прямо до утра¹⁹.

Это длится славные пять минут. А потом мотоцикл снова замедляется, и он выезжает на аварийную полосу. Я сажусь обратно на сиденья, пока Райк едет по бездорожью к нависающей красной скале, на вершине которой сложены ещё камни. Камни на камнях. Это действительно круто, даже если звучит неубедительно. По дороге сюда мы видели баранов с огромными рогами, а также горных львов, так что думаю, не заметил ли он какое-нибудь животное.

Хотя это звучит как-то неправильно.

Райк не стал бы ехать навстречу диким животным по обочине дороги.

Это слишком безумно для него.

Я бы так поступила.

Как только мотоцикл останавливается, я снимаю шлем.

— Ты злишься? — спрашиваю я.

Может, я неправильно разобрала его сигналы. Я имею в виду, он определенно сказал Сядь, блять, на место. Но Держись могло означать что-то совершенно другое.

Он выключает двигатель и откидывает подножку. Спортивный мотоцикл слегка кренится, но не сильно. Я ещё не слезла с него, хотя он уже успел это сделать.

— Развернись, — требует он, сняв шлем. Он проводит рукой по волосам, его глаза прищурены и смотрят на меня. Но он не сердится.

— Что ты имеешь в виду?

Я едва уловила, что он сказал, слишком занятая попыткой понять его эмоции.

— Развернись, — он указывает на переднюю часть мотоцикла.

Он… он хочет, чтобы я… Я улыбаюсь. Он хочет, чтобы я ехала задом наперёд, как я пыталась практиковаться в гараже.

Я с волнением перекидываю ноги через сиденье, садясь спиной к рулю и прислоняясь к канистре с бензином. Я помню первый день, когда он учил меня ездить на мотоцикле. Заехав на парковку продуктового магазина, я заглушила двигатель и с широкой улыбкой начала тормозить. Только вот всю дорогу я проволочила по асфальту свои ботинки, балуясь.

Он сказал мне: — Подними свои, блять, ноги, Кэллоуэй, если не хочешь их потерять.

Он хотел сначала научить меня ездить правильным способом, а потом, спустя месяцы, когда я в следующий раз заглушила двигатель и поволочила ноги, он просто покачал головой. Он доверял мне достаточно, чтобы не ругать меня. Он не думал, что к тому времени мотоцикл упадет на меня или я перееду себе ногу.

Но я ещё не заслужила доверия, чтобы ездить задом наперед. Так что я сомневаюсь, что это его истинные намерения. Загадка интригует меня всё больше и больше, и я изучаю его черты лица, чтобы разгадать её. Он садится на мотоцикл лицом ко мне, отбрасывая шлем в сторону.

Они нам не нужны. Хорошо. Я тоже бросаю свой, моё сердце бешено колотится, прежде чем разум успевает за моими действиями. Мое тело знает, что сейчас произойдет. Я тяжело сглатываю, и когда его глаза встречаются с моими, моё сердце бьётся несколько раз. У него хищный взгляд. Как будто он готов поглотить меня целиком.

О Боже.

Мои губы приоткрываются, отчаянно хватая воздух, словно я ползу в гору.

Мы на мотоцикле.

Вместе.

И.

И.

Я не могу думать. Я просто чувствую.

Я не могу поверить, что это вот-вот произойдет.

Я никогда в жизни не был так возбужден. Когда она встала на заднее сиденье мотоцикла, я за минуту перешёл от страха к желанию. Когда я убедился, что она в безопасности, я продолжал представлять её позади себя. Продолжал представлять, как она выглядит, держась за мои плечи, одна из моих рук обхватывает её. А потом мои мысли изменили направление, и я представил, как она раздвигает ноги, и мой член заполняет её целиком.

Я хочу этого, прямо здесь, с ней. Мое тело жаждет этого, а мой разум колеблется. Я вспоминаю, сколько раз мы ездили вместе на мотоцикле, и как мы были сдержаны. Всё это, блять, летит в окно.

Мой рот встречает её, и мы поглощаем друг друга каждым гребаным поцелуем, более естественным, более животным, чем все, что я ощущал раньше. Моя сущность кричит о ней, будто она моя и только моя, и я наконец-то вернулся домой.

Я не хочу тратить лишние десять минут на раздевание, поэтому я лезу в ботинок и достаю свой нож. Её глаза расширяются, в них сверкает прекрасное любопытство. Она застывает, стараясь не дергаться, пока я расстегиваю пуговицу на ее джинсах и разрезаю ткань до кармана. Я убираю нож в ботинок и одним сильным движением разрываю джинсы ещё больше. Её желтые трусики обнажаются, и я легко срываю их с её тела. Она уже мокрая и готова для меня.

Мой член просто, блять, кричит об освобождении.

— Райк, — дышит она, приоткрыв рот.

Я целую её, держа за затылок, и она практически хнычет мне в рот.

Блять. Я посасываю её шею, пока мои пальцы заполняют её. Она мокрее, чем когда-либо, и проходит совсем немного времени, прежде чем её тело прижимается к моему, её стон пронзает воздух. Мы скрыты от дороги, по большей части уединены, но это всё ещё ново. Это всё ещё место, где я никогда не трахался, и то, что мы собираемся сделать, я никогда не делал.

На мотоцикле.

С девушкой, которую я чертовски люблю.

Я бы улыбнулся, если бы моё тело не было таким напряженным, готовым войти в неё и трахнуть жестко и сладко. Я расстегиваю молнию на брюках, спуская их ниже задницы вместе с боксерами. Затем я беру её за ноги и раздвигаю их шире, прежде чем медленно ввести себя в неё. Я слежу за её реакцией, чтобы убедиться, что не причиняю ей боль.

Она хватается за мою шею и начинает покачивать бедрами ещё до того, как я успеваю войти наполовину. Поэтому я вхожу до конца. Она стонет и перестает толкаться вперёд, звуки, которые она издаёт, серьёзно, блять, дурманят мне голову. Они высокочастотны и полны безудержного удовольствия, полны неистовой похоти.

Я горю, пока смотрю на неё, пока слышу её, мои чувства превращаются в пепел.

— Дэйз, — говорю я с силой, протягивая руку над ней, чтобы ухватиться за руль. Это позволяет мне толкнуться глубже. Один раз. Дважды. Моя эрекция идеально сочетается с Дэйзи.