— Хватит! Прекрати немедленно! Да отцепись ты от него, это мой жених!

Последние ее слова оказывают на Тимофея нужное влияние. Он прекращает махать кулаками, но с мужчины не слазит.

— Что? — тихо спрашивает он, глядя перед собой.

— Это мой жених, — повторяет учительница, заламывая пальцы.

Мужчина тем временем, пользуясь тем, что его обидчик отвлекся, сплевывает кровь на асфальт и с силой ударяет Тимофей кулаком в лицо. Мой одноклассник дергается, но на удар не отвечает. Он медленно поднимается на ноги и наконец решается посмотреть на девушку. Ее «жених» громко ругается и тоже пытается встать.

— Но, Таня, — говорит Тимофей все так же тихо, и я не могу смотреть на то, каким жалким и потерянным выглядит его лицо, — как жених? Мы же… У нас же…

— Мы были в ссоре, — всхлипывая, отвечает Татьяна Викторовна, — мы с ним почти расстались! Но теперь все изменилось, — она приближается к лицу моего одноклассника и начинает шептать, по-видимому, чтобы «жених» не услышал. — Тимочка, ты пойми, у него квартира, а я больше не могу жить в этом аду. Мне очень жаль, но ты ведь умный мальчик, ты знал, что это у нас продлится не долго. Я ведь твоя учительница. Прости меня.

Тимофей, как припадочный, мотает головой, будто не может принять то, что только что произошло.

— Ты ведь не серьезно? Он же руку на тебя поднял!

К этому времени так называемый жених Татьяны Викторовны уже оказывается на ногах и двумя руками отталкивает Тимофея прямо на меня, и я чудом успеваю отпрыгнуть в сторону.

— Это не твое дело, сопляк! — рычит он, сверкая глазами. — Проваливай, пока я не вызвал копов!

Его лицо выглядит очень плохо, разбиты губы, сломан нос, уже заметен серьезный синяк на скуле. Я осторожно тащу Тимофея за куртку на себя, опасаясь попасть под горячую руку, но он уже остыл и теперь смотрит на меня так, будто увидел впервые.

— Пойдем отсюда, — говорю я.

Он кивает, бросает последний отчаянный взгляд на Татьяну Викторовну, будто бы ждет, что она его остановит. Но она уже нежно поглаживает по щеке своего «жениха».

Тимофей разворачивается и быстрым шагом идет вперед, не разбирая дороги. Несмотря на то, что мне его безумно жаль, у меня закрадывается мысль, что это к лучшему. Во всяком случае, для Оксаны.

Домой идти не хочется, поэтому я застываю рядом с черной металлической дверью и без промедления нажимаю на потертую кнопку звонка. Влад оставил мне свой адрес на смятой бумажке, которую предусмотрительно затолкал мне в карман. Иногда он бывает до ужаса старомодным.

Массивная дверь распахивается спустя три минуты, и в дверном проеме показывается осунувшееся бледное лицо Влада. На нем черный банный халат и синие тапочки.

— Ты еще не встал, что ли?

Захожу в прихожую, снимаю обувь и верхнюю одежду, краем глаза замечая старый добрый беспорядок в квартире. Влад не любит убираться, а, чтобы с ним жила женщина… не помню такого. Кстати, интересно, почему?

— Ну теперь встал, — недовольно бормочет Влад и падает в кресло. — Что привело тебя в такую рань?

— Рань? Дядь, уже три часа дня!

Влад поднимает руки в примирительном жесте, дескать, давай не будем спорить.

— Как там твоя колдунья? — потирая щетину и загадочно улыбаясь, спрашивает он вдруг.

— Кто? А. Вот черт! — Я спихиваю гору каких-то фантиков и бумажек на пол и усаживаюсь в соседнее кресло. — И что еще я вчера нес?

— Да много всего. Но мне больше всего понравилась история про колдунью.

— Кончай издеваться, — отмахиваюсь от него я. — Я не привык поглощать алкоголь в таких количествах!

— И это очень хорошо, — с видом познавшего жизнь мудреца говорит Влад, в его руке уже откуда-то появилась початая бутылка с минералкой.

Он прикладывается к ней, запрокидывает голову и жадно пьет. Его кадык ходит вверх-вниз несколько долгих секунд. Затем он бросает на меня какой-то незнакомый взгляд и завинчивает крышку бутылки.

— Ты должен прекратить это, — серьезно говорит он и с силой швыряет ее мне.

Я бы сказал, что в этом действии даже есть какая-то жестокость. Будто бы он надеялся, что я не догадаюсь ее поймать. К счастью, бутылка пластиковая, а у меня неплохая реакция.

— Прекратить что?

Влад звучно выпускает воздух из ноздрей и переплетает пальцы вместе.

— Когда я был в твоем возрасте, мне нравилась одна девочка. Я был по уши влюблен. А она любила пошутить. Мне стоит заканчивать эту историю, или ты все понял и так?

— Не понял.

— Ну хорошо, — мы боремся взглядами несколько секунд, и он отступает первый, хотя я думаю, что он сделал это специально. Поддается мне. Значит, я ему и про пари выболтал. Вот дурак!

— Она сказала, что не против быть моей девушкой, но ей нужны доказательства моей любви.

— И? Доказал? — ухмыляюсь я.

— Доказал.

Мне даже странно, что Влад когда-то был мелким идиотом. Это на него совсем не похоже: вестись на манипуляции каких-то сопливых девчонок. Видимо, та мадам ему очень нравилась.

— Она была старше и водилась со взрослыми парнями, — Влад поднимает глаза к потолку, его взгляд рассеян и задумчив. — Потом оказалось, что они вместе придумали задание для меня. Хотели повеселиться. Она привела меня к высокому обрыву, мы стояли и смотрели на сверкающую воду внизу. Она велела мне прыгнуть с тарзанки туда. Мол, вода холодная, и я, наверняка, не осмелюсь. На свою голову осмелился.

— Черт, — искренне говорю я.

Он проводит большим пальцем по подбородку и посылает мне грустную улыбку.

— Всего лишь руку сломал, повезло. Там было мелко. И она об этом знала.

— Черт возьми, — повторяюсь я, морща лоб. — И как же ты повелся на это?!

— И сейчас бы повелся. Она была бесподобна. Но суть истории не в этом. Рука страшно болела, но самое худшее было не это. Она обманула меня. Она не собиралась встречаться со мной, была слишком гордой для этого.

Я чувствую, будто становлюсь меньше ростом под его грозным взглядом. На этот раз он не отступает, и глаза отвожу я.

— Не давай обещаний, которых не сможет исполнить, — серьезно, даже жестко, говорит Влад. — Не играй с чувствами. Это слишком опасно.

— У меня совсем другой случай, — оправдываюсь я. — Плакса не станет из-за меня прыгать с обрыва.

— Этого ты знать не можешь. Я хочу, чтобы ты позвонил ей, и все рассказал. Прямо сейчас.

А вот теперь он начинает меня злить. Какое он имеет право указывать мне, что делать? Да его и рядом никогда нет! Что вообще он знает о моей жизни?

— Слушай, ты мне не отец и не наставник. Ты – чувак, который изредка появляется в моей жизни с мудрыми советами и бутылками пива. Я это очень ценю. Но не настолько, чтобы слушаться тебя беспрекословно!

— Ты сделаешь то, о чем я тебя прошу, — безапелляционно заявляет он.

— Иначе что? — смеюсь я. — Уедешь в Африку? Да и скатертью дорожка!

Я резко встаю с кресла и роняю бутылку с минералкой на пол. Он следит равнодушным взглядом за тем, как я надеваю кроссовки.

­— Иначе это сделаю я, — тихо говорит он.

— Да что ты?! Ты приехал, чтобы портить мне жизнь? Это твоя цель? Знаешь что, ты был жалким неудачником, раз над тобой издевалась девчонка! А я – по другую сторону. Завидуешь мне? Ладно. Не ты первый, не ты последний. Но уясни одну вещь: я никогда, слышишь, никогда не стану унижаться перед девкой! Я – не ты.

Я в ярости несусь к входной двери, но голос Влада заставляет меня замереть. Я понимаю, что веду себя не слишком адекватно, и пытаюсь взять себя в руки, и моментами мне даже это удается. Например, сейчас. Несмотря на весь мой гнев, я хочу дослушать, что он скажет. Потому что его ничем не проймешь. Спокоен, блин, как удав! И это вызывает уважение.

— Хочешь знать, что случилось с той девчонкой? — любопытствует его голос из комнаты.

— Догадываюсь! Живет себе припеваючи.

— Она несчастна, — Влад уже стоит на пороге в комнату и смотрит на меня с противной жалостью. — Теперь можешь идти.