— Анвар, друг, что такой кислый? — заорал Ашту, первым заметивший недовольно скривившегося приятеля, и отсалютовал ему кружкой. Тощий и бледный этот человек отличался седыми волосами, заплетенными в сотни косичек, хотя самому Ашту было всего слегка за тридцать, и нехарактерным для темных веселым характером.

Сам Анвар подбирался к шумной компании, обходя стороной остальные столы. Он не желал стать жертвой переполненного отравой организма кого-нибудь из отдыхающих.

— Говорил же, надо было в город идти, — поморщился Анвар, останавливаясь у занятого приятелями стола. Выдвинул стул, критически его осмотрел и только после этого сел, старательно игнорируя всех остальных пьянчуг.

— Что тебя не устраивает? — рыгнул орк, взмахом руки подзывая девчонку с пивом.

— Я предпочитаю есть, в местах для этого предназначенных, и не наблюдать при этом чужие забавы, — кивнул Анвар на орка, возведшего глаза потолку и крепкой рукой управлявшего головой девки.

— Ты тхандур бглы! — констатировал орк, получив наконец свою порцию пива. Опустил в кружку лицо, чтобы не радовать друга другими, более крепкими эпитетами, рвущимися с языка.

— И нам принеси! — бросил Ашту блондинке, ловко увернувшейся от его руки.

— Можешь называть это как хочешь, — недовольно поморщился Анвар, сдвигая свой стул так, чтобы утехи перед глазами не мелькали.

Иркун хохотнул, делая большой глоток из кружки:

— А ты попробуй как они, вдруг понравится.

Анвар уставился на него тяжелым взглядом.

— Не хочешь, чтоб смотрели, девку под стол запихай, — продолжал учить его жизни Иркун, под смех Ашту.

В результате, когда наложница с пивом подошла, Анвар был уже на взводе и едва сдерживался, чтобы не дать приятелю в рожу. Чтобы не наделать глупостей, он потянулся за пивом. Рванул кружку на себя, но оказалось, что девчонка ее еще не отпустила. Кружка опасно наклонилась, плеснув жидкостью неоднозначного цвета на стол. Пиво быстро растеклось. Грязно-желтой пенной лавиной устремилось вниз, выбрав для спуска на пол сторону стола, обращенную к Анвару.

— Дура безрукая, — зарычал Всадник, с резким звуком отодвигаясь от стола вместе со стулом. — Чего стоишь столбом, овца паршивая? Убери здесь, живо!

Сауле с ужасом смотрела на все шире растекающуюся жидкость. Пенная шапка осела, и в бурой луже отражались, весело перемигиваясь, далекие потолочные светляки. Угораздило же ее, именно рядом со Всадником. Оцепенение резко отпустило тело: вот он шанс уйти, ведь не зря этого мужчину зовут Несущим смерть.

— Да какого ты замерла, дура? — с яростью шипел Анвар на замершую испуганной статуей наложницу, — светлая шлюха!

Следующего действия никто не ожидал. Сверкнув глазами после последних слов Всадника, девчонка сделала резкое движение рукой, в которой до сих пор сжимала вторую кружку, выплеснув содержимое Анвару в лицо.

В зале повисла тишина: тяжелая, гнетущая. Не смолкли разве что любители прилюдных забав, подкармливая злость своей невозмутимостью. Ошарашенный Всадник сидел, разведя руки в стороны, и с нарастающей злостью следил за сбегавшими с волос каплями. Ритмичные звуки и стоны только подогревали его ярость.

Еще хуже было от сидящего напротив Ашту. Вальяжно откинувшись на спинку стула, он неотрывно смотрел на Анвара, щуря глаза и ехидно улыбаясь. Точно сытый кот, что бродил по коридорам замка, периодически попадаясь на глаза лишь избранным. Одно отличие: кот жирный да лоснящийся, а этого ветер не сносит только оттого, что не замечает.

Резко вскинув взгляд, Анвар с ненавистью уставился на побледневшее осунувшееся лицо наложницы.

Ведущая на кухню дверь, резко стукнула о стену. Лязгнула запором и выпустила разгневанную Глабу. Убарг с диким воплем неслась по залу. Ей, похоже, рассказали, что непутевая воспитанница что-то натворила, но что именно, скорее всего, не донесли. Глаба быстро приближалась, вопли становились все громче, кроме звука, уже передавая смысл несущихся впереди убарга слов: «Проклятая светом дурь, я запорргу тебя до смерти. Сколько можно!» На последнем слове Глаба, наконец, добежала до стола и увидела, кому именно сегодня досталось от ее несчастья.

— Господи-и-ин, — вырвался из ее глотки натужный свист. Огромная туша сжалась, всплеснув волосатыми руками, — я накажу ее, вновь накажу. Сильно, ашт Всадник, — зачастила испуганная надзирательница.

— Нет, — Анвар готов был убить и эту дуру, и ее воспитанницу, вдруг сообразив, кого именно истязала в пыточном зале Глаба. — Она пойдет со мной. Раз ты не можешь справиться с ней — это сделаю я.

— Но ашт, ее нельзя убивать, — засипела Глаба, хватаясь за голову, — сам Темный ее отбирл.

— Ничего, он простит мне, — голос сорвался на шипение. Анвар, резко встав, схватил провинившуюся наложницу за руку и потянул за собой, не сильно обращая внимания, может та успеть или протиснуться в оставленный ей проход.

Тишина проводила взбешенного Всадника до выхода, взорвавшись шепотками, стоило тому покинуть зал.

До выхода из зала Сауле послушно бежала следом, но в коридоре вдруг сообразила, что смерть не всегда приятная. Тем более, если ее несет обиженный Всадник. Испугавшись собственных мыслей, девушка уперлась, раскорячившись и попыталась ухватиться за выступающие арки стен.

Рывок был неожиданный, заставив Анвара притормозить и крутануться на месте. Увидев в чем причина, он дернул девчонку на себя. Сделал он это с такой силой, что та не только оторвалась от спасительной арки, но и пролетела мимо Всадника, больно выкрутив руку, за которую тот держал.

— Еще раз так сделаешь, я отрублю тебе руку, — спокойно оповестил он и потянул дальше.

Рисковать больше Сауле не стала и покорно поплелась, точнее, побежала, за быстро шагающим мужчиной.

Впихнув наложницу в комнату и заперев дверь, Анвар, не говоря ни слова, ушел в купальню умыться и переодеться. Вернувшись, он застал девчонку на том же месте, где и оставил: она так и стояла посреди гостиной, обхватив себя руками и испуганно оглядываясь.

Стоило двери скрипнуть, наложница дернулась. Развернулась и уставилась распахнутыми глазами с застывшим в них ужасом на медленно, по-хищному вошедшего Всадника

— Ты понимаешь, что наделала? — Анвар уже успокоился и говорил с ней вполне мирным и дружелюбным голосом.

Только вот хлыст, который он поглаживал, ясно давал понять, что никакого добра от этого человека ждать не приходится.

Сауле сжалась, но взгляд не опустила. Наоборот, вперила его темному в лицо, стараясь передать все свое презрение.

Анвар хмыкнул, скривив губы в ухмылке, и обвел девчонку насмешливым взглядом изучая. Мелкая, ему едва до плеча достает, тело можно двумя ладонями обхватить, волосы цвета молочно-бежевых роз, что растут у дома услад в Цемре, завязаны в хвост и пушатся, облепляя плечи и лицо, глаза испуганные, серо-зеленые. Вот глаза у нее не как у наложниц, блестят злым презрением, вонзаясь в лицо Всадника словно вражьи стрелы.

— Ты не должна смотреть на господина прямо, — тихо сказал Анвар и резко, без предупреждающего замаха, ударил наложницу хлыстом по лицу.

Та вскрикнула. Согнулась и отвернулась, схватившись за щеку, но, когда выпрямилась, глаза горели еще ярче. На щеке вздувалась, наливаясь краснотой, полоса удара, но подбородок наложница вздернула еще выше, искривив губы в презрительной ухмылке.

Анвар замер, разглядывая ее.

«— Какая молодец, совсем непохожа поведением на светлую, напружинилась, того и гляди, бросится, впиваясь ногтями в лицо».

Анвар вдруг понял, что не хочет больше ее бить. Слишком напоминала эта девчонка его самого. Когда-то давно, еще маленький мальчик, точно так же стоял перед эльфами, вырезавшими его деревню. Стоял, не склоняя головы и глядя прямо в глаза светлому ублюдку, и дождался спасения, налетела темная армия. Ей же помощи ждать неоткуда. Только ведь если ее отпустить, примут за слабость. Анвар слегка прикусил губу размышляя.

— Мне нравиться, как ты держишься. Пожалуй, я передумал тебя убивать, — Анвар с удовольствием разглядел мелькнувший на лице наложницы испуг, — но ведь наказать тебя нужно, не так ли?