В свою очередь, я не раз замечала, как моя мама нервно реагировала, если речь ненароком заходила о Германии. А в детстве однажды, играя под окном с куклой, я услышала обрывок маминого разговора с её сестрой, тётей Галей. Они разговаривали по телефону и, отвечая на какой-то вопрос Олиной мамы, она сказала, чтобы та не напоминала ей про Антона, что он — тот ещё жук, и что мама рада, что он уехал из России.

Всё это наводило на мысль, что моя мама и вправду когда-то дружила с дядей Антоном, а потом между ними пробежала чёрная кошка, а мама вышла замуж за его младшего брата.

Однако я росла довольно сообразительной девочкой, чтоб не ставить родителей в неловкое положение своими неудобными вопросами. А теперь я прям не знаю, что и думать. Ведь я очень люблю своего папу. Мне его сильно не хватает. И вдруг некий человек заявляет мне, что это он — мой отец.

Я так глубоко задумалась, что вздрогнула, услышав неожиданно голос Ольги:

— Да если бы дядя Антон и вправду являлся твоим отцом, Люся, то где он был столько лет?

— Опять двадцать пять! — я мысленно простонала, но пришлось разъяснить свою позицию:

— Я же тебе сто раз объясняла, что Он не беспокоил меня из-за их договорённости с мамой! А мама, естественно, ни в чём не признается. Никто не любит ворошить прошлое. И к тому же, все родители хотят выглядеть в глазах своих детей идеальными, ну или хотя бы просто положительными. Плюс моя мама, как все учителя, человек очень консервативный.

— А я бы на твоём месте, Люсь, поговорила, прежде чем, бросив всё, ехать в такую даль, — продолжала настаивать на своём Ольга. — Ведь ты сейчас не только свой бизнес оставляешь, но, что ещё хуже, — Руслана.

— Так я же ненадолго уезжаю! А что касается Руслана, извини, мне пока совсем не до него.

— Как бы потом поздно не было, — заметила Ольга и посмотрела на меня как-то испуганно.

— Если Руслан — моя судьба, — ответила я твёрдо, — тогда он всё поймёт. Но я, правда, сейчас не могу с кем-либо разговаривать. У меня и так от этой новости голова кругом идёт.

— Может, и так, — неуверенно сказала Лёля. — Но с тётей Ниной можно же было поговорить! Вот я от своей мамы никогда ничего не скрывала.

— Блин, сколько можно твердить об одном и том же?! — разозлилась я про себя, но ответила:

— Думаешь, я не знаю, что мама скажет, что это — брехня? Пойми, Лёля, разговор с мамой всё равно ничего не изменит? Но зато я потратила бы на него и время, и нервы. А мне нужно морально подготовиться к встрече. Меня внутри всё ещё потряхивает, понимаешь?

— Но попытаться-то можно было, — сказала Оля упавшим голосом. Однако я на это сказала:

— Я не хочу, чтоб мама узнала о Его звонке. Не хочу, чтоб ей было больно. Пусть она думает, что я не знаю о том, что в молодости у неё был роман сначала с одним парнем, а затем с его братом. А уж из-за чего они с Ним расстались — не моего ума дело.

— Вот тут я с тобой, Люсь, соглашусь, — смягчилась Ольга. — У тёти Нины и так-то болячек всяких хватает. А если она узнает, что спустя столько лет у тебя объявился якобы папашка, она и вовсе сильно расстроится. Не дай бог, ещё сляжет.

— То-то и оно, — я коротко вздохнула и, не удержавшись, сказала:

— Не понимаю я, Лёль, что с тобой? Я всегда восхищалась твоим здравомыслием, а ты вдруг в панику ударилась! По-моему, ты так не переживала даже, когда согласилась на переезд в Москву. Хотя, по мне, менять свой жизненный уклад, ехать с ребёнком ой, как непросто!

— Ну так мы с Кристинкой не ехали в неизвестность! — удивилась Оля. — Я знала, Люсь, что ты меня поддержишь. А кто тебе в случае чего придёт на помощь в Германии?

— Ты так говоришь, как будто я с детьми собралась в глухую тайгу, — я покачала головой и попросила сестру: Лучше бы, Лёля, ты помогла мне собрать вещи Милана и Мартина, а то я не успеваю. Времени в обрез!

— Как это всё не вовремя! — Оля полезла в шкаф, и опять остановилась. — Руслан мне звонил несколько раз, а я трубку не стала брать. Что ему сказать, не представляю?

— Ничего не говори! — сложила я руки на груди. — Это наши, семейные дела. Рус тут вообще ни при чём. Да я сама пока не знаю, чем закончится наша с Ним встреча? Может, мы в пух и прах разругаемся, и я сразу же вернусь обратно. Тогда, какой смысл посвящать Руслана в эту историю? Мне и самой в ней не всё понятно, мягко говоря.

— А если Руслан приедет в салон?

— Вали всё на меня. Скажи: сестра — дура, рванула куда-то из Москвы, а куда — не сказала.

— Ну что же ты Руслана Анваровича за дурака-то держишь? — обиделась на меня Ольга.

— Вообще-то, Лёля, ты должна за меня переживать! — сразу же вспылила я. — А Руслан мой отъезд как-нибудь переживёт. Да и уезжаю я ненадолго. Мне надо показаться Ему на глаза и показать своих детей. А больше мне там нечего делать. Думаю, сиделка у Него есть. Зато потом я смогу спать спокойно.

Но оказалось, как всегда, права народная мудрость. Или: “быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается”. Конечно, если бы я знала, в какую историю влипну с этой поездкой в Германию, я ни за что на неё не подписалась. Но все мы крепки задним умом, к сожалению.

— Проверь, Люсь, ты ничего не забыла? — спросила меня Ольга с потерянным видом.

— Даже если и забыла, возвращаться домой уже поздно. И, вообще, нам пора. Девчонки, не скучайте! Скоро увидимся! — я притянула к себе Лёлю с Кристинкой и чмокнула обеих в их до крайности взволнованные лица.

Представляю, как им грустно и даже немного страшно сейчас. Они-то привыкли, что у нас дома всегда шумно и весело. Теперь Ольга с Кристиной, наверное, будут чувствовать себя одиноко в большом и пока что чужом для них городе.

А ещё Оля до сих пор опасается проверок, а также боится, что она без меня не справится с работой в салоне. Но что делать? Мне нужно повидать дядю Антона. Думаю, на всё про всё мне хватит недели, да и то это многовато.

Я понятия не имею, о чём разговаривать, и как себя вести с умирающим родственником, с которым мы никогда раньше не пересекались? Конечно, деткам я не стала забивать голову семейными тайнами, просто сказала, что мы едем в Германию повидать одного человека.

Дядя Антон (а для меня этот человек — именно дядя) быстренько выслал нам приглашение, и вот мы уже в аэропорту.

Мне ещё никогда не приходилось бывать за границей. Конечно, я немного волнуюсь. Жаль, что повод для поездки, мягко говоря, не самый приятный. Но мне кажется, я сумела принять эту ситуацию. Нет, в то, что дядя Антон — мой отец, я не верю от слова "совсем".

Не удивлюсь, если он эту историю придумал, чтоб меня разжалобить, и чтоб я у него дома задержалась. Старики — они же, как малые дети, хотят к себе внимания. Но всё равно тяжело сознавать, что моя мама имела какие-то отношения с братом папы. На пустом месте разговоры, которые я краем уха слышала, не могли появиться.

Но всем нам хочется верить, что наши родители — не просто самые лучшие в мире, но чуть ли не святые. Конечно, я не осуждаю свою маму. Кто я такая? Просто на душе немного грустно, даже тоскливо. А теперь ещё мне придётся на какое-то время расстаться с Олей и Кристиной. За последние пару месяцев мы так срослись друг с другом, что жизни без них я себе уже и не представляю.

Однако в Германии мне надо будет проявить сочувствие и сострадание к человеку, которого я считаю самозванцем. И тем не менее, дядя Антон — мой родственник, даже близкий. Ну что же, я попробую понять, ради чего он решил разыграть этот спектакль.

Господи, как же мне не хватает папы! Глаза предательски увлажнились. Я наклонила голову, сделав вид, будто мне в глаз попала соринка. Хорошо хоть, тушь не потекла. Мысль о том, как я сейчас выгляжу, позволила мне отвлечься от грустных мыслей.

— Я буду скучать по вам, — застенчиво произнесла Кристинка и полезла обнимать Милану с Мартином.

— Не успеешь, Кристя, — я ласково погладила племяшку по голове и бодро добавила: Ведь мы уже скоро вернёмся. Главное — вы с мамой не проболтайтесь бабе Нине о нашем отъезде. Договорились?