Сегодняшний день не задался у меня буквально с самого утра.

Сначала я умудрилась проспать, поскольку с вечера забыла завести будильник. Подскочив с постели, как подстреленная, я бросилась в ванную. Наскоро умылась, оделась, закинула в рюкзак банку с варениками и, не завтракая, побежала на остановку.

Как любит приговаривать моя бабушка, когда у неё что-то не ладится: “Не до жиру, быть бы живу”. Это правда. Лайк бабушке!

Потом буквально из-под носа ушёл автобус. Второй пришёл через полчаса, и людей в нём было, как сельди в бочке. Понимая, что опаздываю на работу, я — в прошлом учительница, начала расталкивать всех страждущих прокатиться с ветерком локтями.

Нет, я не считаю, что наглость — это второе счастье. Но за место под солнцем приходится бороться. И за место в автобусе — тоже.

Локти сделали своё доброе дело. Залезла. Через раз даже получалось дышать. Казалось бы, надо радоваться. Ведь, что ещё нужно для счастья человеку, который дико опаздывает?

Я радовалась, и самой себе поставила лайк за умение работать локтями. Это тоже, кстати, искусство. Лично я не сразу ему научилась. И вдруг на выходе из автобуса обнаружила, что в автобусной толчее у меня стащили кошелёк.

Денег-то в нём было немного, хотя для меня каждая копейка имеет значение. Хуже, что в кошельке лежал билет на поезд. Ведь завтра вечером я собралась на новогодние праздники в свой родной райцентр.

Там меня будут ждать мама, бабушка и мои двойняшки. Мама забрала Милану с Мартином ещё неделю назад. Я, как обычно, должна была выехать тридцатого числа, чтобы успеть на празднование Нового года. Но воры спутали все мои карты. Повезло, что проездной лежал в другом кармане.

Ладно, завтра мне должны выдать зарплату. Значит, деньги у меня будут. Подарки родным я заранее купила. А как быть с поездкой? Видимо, придётся добираться на перекладных. И, дай-то бог, успеть до полуночи попасть домой. А не то буду встречать праздник на трассе.

Наконец, я доехала до своей остановки. Сделала шаг — и ка-ак поскользнулась! Растянулась на асфальте, аки лягушка. Хорошо, люди добрые помогли подняться.

А ещё мне повезло, что рюкзачок, который я сняла с плеч перед тем, как сесть в автобус, не упал на землю, а угодил в снежную кучу, которую, по-видимому, накидали дворники.

В рюкзаке я ношу обед в баночке, так что вполне могла остаться сегодня голодной. А день-то только начался. Обидно было бы, однако!

Всё те же добрые люди принесли рюкзак. Восхищённая нерадивостью дворников, которые не успели или не захотели убрать снег, я, прихрамывая, двинулась дальше.

Иду, никого не трогаю. Представив, как я выгляжу со стороны, пробормотала себе под нос:

— Вот уж повезло, так повезло: охромела под самый Новый год! Теперь я хромая лошадь.

Я действительно имею некоторое отношение к роду лошадиных. Поскольку по восточному календарю я родилась в год лошади, то привыкла называть себя лошадкой. Но если раньше я говорила о себе: “сильная лошадь”, то сейчас, как ни обидно, я была хромой лошадью.

Вдруг за моей спиной кто-то рассмеялся.

— Хорошо вы о себе думаете, девушка!

Я обернулась и увидела щуплого паренька, который насмешливо скалил зубы.

— Хромая пони, вот вы кто! — выдал нахал и опять загоготал.

Это я-то пони?! Да у меня рост 156 сантиметров! А пони обычно бывают в районе метра.

— Тоже мне, Илья Муромец нашёлся! — не осталась я в долгу.

— Ах, так? — парень недобро сузил глаза и выхватил у меня из рук рюкзак.

Я не стала его одевать на плечи, потому что до работы мне оставалось уже рукой подать. Вот растяпа! Бдительность никогда нельзя терять.

А ведь, казалось бы, у меня есть достойный пример перед глазами. Пример бдительности.

Моя бывшая однокурсница тоже перебралась в Москву и теперь торгует на рынке. Так вот эта Таня со своим рюкзаком не расстаётся даже в постели. Нет, конечно, она с ним не спит, а кладёт под подушку. Говорит, так надёжнее.

У Татьяны есть гражданский муж. Вместе они снимают однушку. Вроде бы собираются в будущем пожениться. Но до официальной регистрации брака она не рискует оставлять свой кошелёк и документы без присмотра.

А вот я привыкла носить кошелёк в кармане куртки. Теперь удивляюсь, как его раньше не умыкнули? Может, на моём пути встречались более опытные карманные воры, которые с ходу понимали, что с меня взять особо нечего?

Но этот странник, выхвативший из моих рук рюкзак, меня рассмешил. Тоже мне, возомнил себя Соловьём-разбойником! Я крикнула ему вслед:

— Брось рюкзак, идиот! Там, кроме моего обеда, ничего нет.

Парень оказался редкостным нахалом. Обернувшись, он ответил:

— Сейчас посмотрим! — после чего злорадно улыбнулся и снова выкрикнул:

— Хромая пони!

— Мал золотник, да дорог, — я насмешливо улыбнулась. Я и вправду по поводу своего роста не комплексовала, хоть в школе некоторые умники, бывало, называли меня “метр с кепкой”.

А парень ка-ак грохнется на землю! Прям, как я давеча у остановки. Лежит на спине и, как лягушка, дрыгает ножками. Мой рюкзак ему даром уже не нужен. Понимаю, не до жиру…

Испугавшись, как бы горе-грабитель не сломал позвоночник, я кое-как до него доковыляла.

А он вдруг поднялся и, волоча больную ногу, бросился от меня наутёк. Ну как — бросился? Попытался бежать. Я смотрю, а моя баночка вывалилась из рюкзака на асфальт и разбилась. Видно, не судьба мне сегодня пообедать.

Чертыхаясь на парня, который не столько хотел меня ограбить, сколько досадить, я собрала вареники и, как учила меня бабушка, сложила их на пенёк. Пусть птички поклюют.

Наконец, я добралась до овощного ларька, где работаю продавцом последние три года. А там уже народ собрался. Одновременно со мной подъехал дядя Абдулла — хозяин ларька.

Очень хороший человек, между прочим: зарплату всегда вовремя выплачивает, Милане с Мартином передаёт при случае разные вкусности и, если мне надо отпроситься, чтобы, к примеру, сводить детей в больницу, никогда не отказывается меня подменить.

Мы с ним хорошо сработались. Поэтому, зная, как важно для меня встретить Новый год в кругу близких, дядя Абдулла с 31-го декабря и до 5-го января стоит сам за прилавком. Ну а я раз в году наслаждаюсь теплом родного очага.

Работаю шесть дней в неделю, выходной — воскресенье. Отпуск не беру. Иначе мне нечем будет платить за квартиру и детсад.

А ещё я плачу одной молодой девушке, которая по субботам сидит с моими детками.

Это наша соседка. Она работает в садике воспитателем и не прочь немного подзаработать. И хоть двойняшки в свои пять лет — люди вполне себе самостоятельные, одних их всё равно дома не оставишь.

В общем-то, обычная жизнь матери-одиночки. Я рада, что у меня есть работа и стабильный заработок.

Надо сказать, что наш ларёк пользуется большой популярностью в округе. Люди доверяют качеству овощей и фруктов, которые доставляют прямиком из Узбекистана. Вот и сегодня с утра собралась очередь. Я убыстрила шаг, насколько это было возможно.

Увидев, что я хромаю, дядя Абдулла покачал головой и сам открыл магазин. Народ хлынул вовнутрь. Понимаю, в Москве мёрзнешь не столько из-за холода, сколько из-за сырости. Но я же не виновата, что у меня сегодня день с утра не заладился.

А ещё, глядя на озабоченные лица покупателей, я подумала, что была бы не прочь с кем-то из них поменяться местами, а не торговать с больной ногой в холодном помещении. Хотя люди, похоже, не очень-то ценят, что у них есть деньги, чтоб закупиться перед праздником: какие-то не слишком радостные. Ну да, помню-помню, “богу — богово, кесарю — кесарево”.

Или, как там говорил в своей программе Андрей Малахов? “Девочки, завидуйте молча”? Да я никому бы и не завидовала, если б ногу сильно не ушибла. У-у, болит, зараза такая!