— Я люблю тебя, Лёка! И прошу тебя стать моей женой.

— Он что, шутит? — подумала я. — Зачем Таирову — молодому, красивому, успешному, далась я — обычная провинциалка с двумя детьми на руках? В той же Москве пруд пруди девочек с модельной внешностью, с которыми не стыдно выйти в свет.

— Рус, ты с ума сошёл?

— Здесь не самая подходящая обстановка для такого предложения, — лаская меня взглядом, сказал Руслан. — Может, мы поговорим в другом месте? Ну хотя бы на улице, что ли.

Я испугалась. Блин, я и так-то держусь из последних сил, а Рус так смотрит, что я уже мало что понимаю и боюсь напортачить! Боюсь не сдержаться и броситься в его объятия. Боюсь влюбиться… Но у меня дети. Мне в первую очередь нужно думать о них.

— Нет, не надо. Там соседи. Очень шумно.

— Знаешь, Лёка, — начал говорить Руслан и уже хотел взять развернуть меня к дверям, но тут, на моё счастье, подбежала Милана и потянула меня за руку.

— Мама, Дедушка Мороз, дядя Тахир говорит, что мы можем выйти на улицу. Он привёз с собой из Москвы петарды. Давайте, салют запустим?

— Ну, конечно, доча. Салют на Новый год — это святое.

Я обрадовалась. Ведь к разговору с Русланом я абсолютно не готова.

— А как же чай? — растерялась мама, узнав от Миланы о наших планах запустить во дворе салют. — У нас уже всё готово.

Мои двойняшки тревожно переглянулись между собой. Как я их понимаю! В кои-то веки их не отправили в постель в 10:30 вечера. Да и как можно заснуть, зная, что взрослые сидят в соседней комнате и радуются жизни?

Зато если они отправятся запускать петарды, потом никому не придёт в голову переживать, что дети до сих пор не спят. Ведь новогоднее чаепитие никто не отменял.

— Попить чай, Нина-опа, мы ещё успеем, — успокоил маму Тахир. — Салют важнее!

Лица малышей расплылись в довольной улыбке. С превеликим удовольствием я мысленно поставила лайк Тахиру. Не подвёл детей, джигит! Мне-то самой просить маму было как-то неловко: авторитет бабушки следует поддерживать. Другое дело — гость. Ему отказывать уже моей маме было бы неудобно. А теперь все довольны!

Всей гурьбой, включая бабушку, мы вывалили на улицу. Соседи поприветствовали нас из-за забора. А тётя Валя не утерпела и слащавым голосом поинтересовалась у мамы:

— Петровна, у вас сегодня гости? Небось, издалека приехали? А то и вовсе из Москвы?

— Да, — мама не стала растекаться мыслью по древу. И я её полностью поддерживаю. Ну а чего вопросы задавать, если тётя Валя прекрасно знает, что мама с бабушкой живут вдвоём, и только на Новый год, когда я приезжаю с детьми, в нашем доме становится многолюднее и веселее?

Но, походу, соседке очень хотелось узнать, что за люди у нас в гостях? Однако обломилось. Нет, вообще-то, и у меня, и у мамы со всеми соседями хорошие отношения. Но так устроены люди, что обязательно что-то не так поймут, и поди докажи потом, что ты — не верблюд!

Сообразив, что ей не удастся вытянуть из мамы ничего интересного, тётя Валя вернулась к своим баранам, ой, конечно, к домочадцам! И там тут же началась движуха. Сыновья тёти Вали принялись один за другим запускать в небо петарды. А её невестки и сама тётя Валя, как мне показалось, стали преувеличенно громко смеяться и разговаривать.

Я сразу сообразила, что означает их веселье. Дело в том, что наша соседка, всю свою жизнь проработавшая в торговле, привыкла кичиться тем, что она живёт лучше учительницы, то бишь моей мамы. И теперь тёте Вале стало обидно, что к Нине Петровне приехало столько гостей, да ещё из самой Москвы, а у неё ничего не меняется: всё те же лица и те же петарды. Вот она и решила показать, что у неё тоже всё окей.

Естественно, я разозлилась. Но пока я думала над нашим ответом чересчур завистливым соседям, Мартин с Миланой вдруг бросились со всех ног куда-то бежать. Поднимаю голову и вижу: из двух концов нашего двора одновременно в небо устремились шикарные салюты.

Оказалось, что Руслан также захватил с собой петарды, и теперь они с Тахиром устроили что-то вроде соревнования.

Я восхитилась. А ещё поняла: вот для чего, оказывается, нужны мужчины! Какие же они — молодцы! Пока женщины ломают голову над какой-либо мстёй, мужчины просто делают то, что в конечном итоге приносит пользу женщине.

Признаться, в ту минуту я даже подумала, что, наверное, быть замужем — не так уж и плохо. Во всяком случае, без яркого красивого зрелища на Новый год ты точно не останешься. А сколько радости нормальный папа может доставить детям — это просто выше всяких похвал.

— Впрочем, — одёрнула я себя, — звание папы нужно ещё заслужить. Да и потом, я думаю не о том. Такую красоту можно увидеть лишь раз в году. Ну а о предложении Руслана я успею подумать. Столь деликатные вещи с ходу не решаются.

О, какие роскошные огни от фейерверков осветили наш скромный тихий дворик! Милана с Мартином то смотрели в небо с благоговением, то разбегались врассыпную при хлопке петарды. Мама и бабушка от души радовались, ведь после ухода папы их никто не баловал такими забавами: я-то, если честно, петарды запускать не умею, да и побаиваюсь лишиться зрения, ежели что пойдёт не так. Да и не женское это дело.

Тем временем Андрей Семёнов раздобыл где-то бенгальские огни (у меня подозрение, что бывший ученик моей мамы втихаря принял на грудь) и бегал с ними по периметру двора. А я смотрела в небо, как зачарованная и мысленно повторяла:

— Хочу сказку!

Да, я хотела сказку, и в то же время этого боялась. Ну вот такие мы женщины: загадочные.

Мне было сейчас так хорошо, что я готова была стоять посреди двора до самого утра. Хотя поначалу я опасалась, что Руслан снова заведёт со мной разговор о замужестве.

Но, к счастью, Рус отвлёкся на запуск петард. Думаю, с одной стороны, ему очень хотелось порадовать малышей. А, с другой, он, наверное, в душе немного ревнует меня к Тахиру и теперь хочет доказать ему свою крутизну. А Тахир тоже парень самолюбивый. Короче, по-русски говоря: нашла коса на камень.

И вдруг сквозь счастливые крики двойняшек, смех мамы и бабушки, вопли Андрея, треск и шипение взрывающихся петард я вдруг услышала визгливый голос. Оказалось, это тётя Валя устроила в своём дворе разбор полётов.

— Кирилл, ты чегой-то стоишь, рот раззявил? Давай, взрывай свою хлопушку! У нас должно быть всё лучше, чем у других людей.

— Так, мамань, петарды-то закончились!

— Как закончились? Давай, дуй в магазин к Оксане!

— Какой магазин в час ночи? Ну вы, мамань, даёте!

— Ты как, охламон, с матерью-то разговариваешь? Я и сама знаю, что хозтовары закрылись. Но Ксюха из дома тебе всё, что хочешь, продаст. Главное, чтоб ей заплатили побольше.

— Да я только что от Оксаны, — раздался голос запыхавшегося старшего сына нашей соседки Николая. — Она говорит, пошли все на фиг, у меня сегодня Новый год, ничего не знаю.

— Да ну на фиг? — хлопнула себя тётя Валя по ляжкам. — Ксюха совсем нюх потеряла что ли? Я ей московских конфет с последнего завозу оставила, а она, змея подколодная, от стола ради меня оторваться не может!

— Ну дык Новый год, мамань. Чего вы хотели, я не понимаю? — прогундосил Николай.

— Цыц, малявки! — закричала их донельзя расстроенная мамаша. — Не позорьте меня перед соседями.

И в этот поистине драматичный момент Руслан с Тахиром запустили ещё по одному, очень впечатляющему фейерверку. Всё небо окрасилось в розово-сиренево-красную радугу. Дети закричали от восторга. А наши соседи чуть ли не бегом бросились к себе домой. Я кинулась на шею Руслану. Он закружил меня в воздухе, а, опустив на землю, тихо шепнул: “Люблю”.

После одного-единственного (но зато какого!) слова Руслана у меня закружилась голова, и я едва устояла на ногах. Рус сказал: “Люблю”. И этого мне уже хватило, чтобы улететь.

Вот уж не думала, что я, как мне казалось — сильная, самостоятельная женщина, способна потерять голову от парня, с которым мы общаемся всего лишь третий день. И хоть Таирова я знаю давно, но год нашего общения: учитель-ученик, разумеется, в счёт не идёт. Теперь мы с Русланом типа на равных.