Однако сегодня вечером... сегодня вечером Эмма не позволяла себе думать ни о чем подобном. Речь шла об индейке, слишком большом количестве вина, вкусных углеводах и пироге. Безусловно о пироге.

Собралась их обычная компания: Джули и Митчелл, недавно вернувшиеся с Мауи, Грейс и Джейк, Сэм и Райли. Камилла появилась на закуску и чтобы сообщить Эмме, что ее вторая спальня все еще свободна и что в ее «настоящем» доме есть лифт.

И Кэссиди был там.

Кэссиди был там весь день. Готовил индейку. Спорил с ней о лучшем способе приготовления картофельного пюре.

Он был везде и всегда.

И ей это нравилось.

— Я слишком много съела, — сказала Райли, убирая со стола салатницу и ставя ее у раковины с измученным стуком.

— Райли МакКенна. Я могу честно сказать, что никогда не думала, что услышу эти слова из твоих уст, — сказала Джули, слизывая ванильное мороженое с большого пальца, прежде чем положить ложечку в посудомоечную машину.

— Это была вина Эммы, — простонала Райли. — Что, черт возьми, ты положила в эту начинку, смалец? Это была самая ужасающе великолепная вещь, которую я когда-либо пробовала.

— Ужасающая только потому, что ты съела шесть порций, — крикнул Митчелл из-за стола, где ребята дегустировали виски Сэма.

Райли указала пальцем на Джули.

— Джулс, скажи своему партнеру, чтобы он заткнул свою варежку.

— Я пыталась, — сказала Джули. — Это никогда не срабатывает.

— Да, потому что я болтун в семье, — пробормотал Митчелл.

Эмма попыталась втиснуть последний стакан в посудомоечную машину, потом сдалась, потому что эта чертова штука была забита до отказа. Она добавила моющее средство и запустила ее, после чего потянулась за другой миской для мытья.

— Нет. Сядь, — сказала Грейс, ударив ее по руке. — Положи свою тощую задницу на барный стул и пей свой напиток. Мы уберем.

— Вообще-то, — сказала Эмма, вытирая руку о полотенце. — Давайте все сядем. Уборка может подождать до завтра.

— Вы слышали это, мальчики? — позвала Джули. — Вы можете оставить свой безумный порыв, чтобы помочь с посудой.

Мужчины не останавливались в своих дебатах о том, есть ли во вкусе виски элементы кожи.

Эмма подняла свой бокал вина и начала следовать за женщинами в свою крошечную гостиную, а затем остановилась, оглядываясь по сторонам и вглядываясь в открывшуюся перед ней сцену. Это была дурацкая мысль, но она действительно почувствовала, что ее сердце заколотилось.

Это не имело смысла, потому что картина была привычной: пары, игриво препирающиеся, Райли, съевшая слишком много, чудесный виски Сэма, вино, льющееся рекой, безостановочный смех...

Может быть, сегодня вечером все было по-другому, потому что почти наступили праздники.

Но в глубине души Эмма знала, что лжет самой себе. Конечно, сегодня вечером что-то было по-другому, но это было не приближение Дня благодарения.

Ее глаза искали и нашли глаза Кэссиди.

Это был он. Нет, они.

Они и раньше бывали на одном званом ужине, но никогда так. Никогда как пара.

А были ли они парой?

Не похоже. Это так отличалось от того, как все было с ее предыдущими парнями. Чёрт возьми, если уж на то пошло, это отличалось от того, что было с Кэссиди в прошлом.

Это было поразительно комфортно. Не нужно было примерять другого человека на себя, приспосабливаться к его причудам и привычкам. Не нужно было пытаться не раздражаться из-за того, что другой человек громко жует, не нужно никаких болезненных разговоров, пытаясь вспомнить, говорил ли Джексон о своём лучшем друге во втором классе или собаке из детства.

Они просто были. Они просто подходили друг другу.

Он поднял бровь, как бы спрашивая, все ли у нее в порядке, а она улыбнулась и слегка покачала головой.

Я не хочу говорить об этом.

Потому что разговоры об этом могут все испортить.

И в этом кроется настоящая проблема... обратная сторона того, что все кажется таким идеальным.

Это не могло продолжаться долго. Это никогда не длилось долго.

— Эй, Эмма. Бери бутылку и иди сюда, — сказала Райли.

Она подчинилась, наполнила всем бокалы и устроилась на своем новом сером диванчике рядом с Джули.

Джули ткнула ее в руку, как только она села.

— Хорошо, я клянусь, что это последний раз, когда я беспокою тебя по этому поводу, но мне нужно спросить еще раз, чтобы очистить свою совесть. Ты уверена, что не хочешь поехать с нами в Коннектикут в четверг? Мама Митчелла готовит отличную индейку.

— Или в Бруклин с нами, — добавила Райли.

— Или в Висконсин с нами, хотя наш рейс вылетает завтра, так что тебе лучше было бы принять это решение, например, ещё вчера, — добавила Грейс.

Эмма опустила взгляд на свое вино и почувствовала горько-сладкую боль, когда поняла, что каждый из них только что использовал слово «нами». Поехали с нами в Коннектикут. Поехали с нами в Бруклин. С нами в Висконсин.

Эмма не была частью «нами».

Потому что, как бы хорошо ни было между ней и Кэссиди в постели, как бы хорошо они ни были совместимы вне ее, были вещи, которые они не могли преодолеть. Словно их сексуальная химия вызывала какой-то выброс адреналина, который не позволял им чувствовать боль.

И как только этот адреналин выветрится...

Эмма знала, что такое боль в сердце.

— Эмс? — спросила Джули, коснувшись ее руки, на этот раз мягче. — Ты в порядке?

— Да. Я в порядке. И спасибо за приглашения, правда. Но вообще-то я еду в Северную Каролину на праздники.

Ее друзья обменялись озадаченными взглядами.

— С каких пор? Я могу поклясться, что мы только на прошлой неделе говорили о наших планах...

— С субботы. Мой отец доставал меня по этому поводу несколько недель, а я отказывалась, но... в итоге сдалась.

Вообще-то, это была не совсем правда. Ее отец пошел дальше и купил ей билет на самолет без ее согласия. Эмма могла бы не обращать на это внимания, если бы не... Дэйзи.

Ее близняшка все еще отвечала на сообщения Эммы, но больше не была их инициатором. И когда бы Эмма ни звонила, она сразу попадала на голосовую почту. Эмма хотела увидеть сестру лично, чтобы разобраться в ситуации.

Даже если это означало сидеть за столом и любезничать с ее отцом, пока он болтал о Sinclair Media и о том, что у него нет преемников в компании, поскольку ни одна из дочерей не заинтересована в этом, а Дэйзи пошла и получила «чертов развод», а Эмма... ну, Эмма вставала и уходила из-за стола всякий раз, когда ее отец осмеливался упомянуть Кэссиди.

Итак. Праздник должен быть отличным.

— Ну, это будет весело! — воодушевленно сказала Джули.

Эмма бросила на нее взгляд.

— Не будет. Но можем мы просто... не говорить об этом? Праздники должны быть стрессовыми, верно?

— Но...

— Сменим тему, — умоляла Эмма. — Пожалуйста.

— Оооо, у меня есть одна! — сказала Грейс, выпрямляясь и обращая свое внимание на парней за столом. — Эй, Кэссиди, это правда, что ты нанимаешь спортивного редактора?

Джули и Эмма повернулись на своих местах так, чтобы оказаться лицом к лицу с мужчинами.

Кэссиди прищурился и посмотрел на Грейс поверх своего стакана с виски.

— Где ты это услышала?

Грейс поджала губы и посмотрела на Джейка. Кэссиди бросил на своего сотрудника раздраженный взгляд.

— Ладно, слушай, дело обстоит так, — сказал Джейк, ставя свой стакан на стол. — Возможно, я был в твоём офисе сегодня утром и, возможно, увидел на твоём столе что-то, чего мне не следовало видеть. И, возможно, я упомянул об этом своей хорошенькой жене.

— Я даже не знаю, с чего начать, — сказал Кэссиди.

— О, я знаю! — сказал Сэм. — Я справлюсь с этим. Мистер Мэлоун, сынок, почему ты был в кабинете мистера Кэссиди?

Джейк уставился на него.

— Ты пытаешься изобразить главного?

Сэм терпеливо посмотрел на него, и Джейк поежился.