— Привет, Эмс.

— Джоэл.

Он раскрыл объятия, и она прижалась к нему, потому что он чувствовался приятно. Как теплое одеяло, которое достаешь из шкафа в первую ночь осени и чувствуешь себя очень уютно.

Его объятия окутали ее, и он крепко сжал ее. Она сжала его в ответ, слегка рассмеявшись, прежде чем отстранилась и впустила его внутрь.

Он сбросил пальто, повесил его на крючок и огляделся.

— Я совсем не так представлял себе твою квартиру. Раньше ты ненавидела беспорядок.

— До сих пор ненавижу, — сказала она. — Я в процессе переезда. Это дом моей начальницы, но она разрешила мне пожить в гостевой комнате, пока она в отъезде с новым парнем.

— Ну, вид из окна отличный, даже если остальная часть дома выглядит как копия Версаля, — сказал Джоэл, подойдя к окну, чтобы полюбоваться вечерним видом.

— Так? Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? Пиво? Виски?

Джоэл никогда не любил вино.

— А скотч? Если он у тебя есть, было бы неплохо.

— У меня есть скотч.

Ну по крайней мере у Камиллы оно было. Она сама сказала угощаться. Надеюсь, скотч не был до смешного дорогим. Но, эй, даже если и так... это можно считать рабочими расходами. Вроде как.

— Итак, Эмс, статья о бывших парнях? — сказал он, улыбнувшись в знак благодарности, когда она протянула ему стакан. — На тебя это не похоже.

— А на кого это вообще может быть похоже? — спросила она, наливая себе стакан холодного чая. — Признаюсь, это не совсем мое представление о хорошем времяпрепровождении, но это часть работы.

— Точно. Шпилька, если не ошибаюсь? Это то, что ты написала в своем письме? Когда мы были вместе, ты все еще была в модном...

— Подиуме, — сказала она, взяв со стойки свой блокнот и перейдя в гостиную.

— Верно.

— А ты? — сказала она. — Все еще в той же фирме?

— Да. Если я правильно разыграю свои карты, то в ближайшие пару лет стану партнером.

— Поздравляю, — сказала она, имея в виду это. Джоэлу не нужно было работать. Его семья была богаче, чем грех. Но ему нравилась его работа в качестве адвоката по корпоративному праву.

Он сел напротив нее, возвышаясь над креслом так, как никто из других мужчин, и наклонился вперед со стаканом между своими большими руками, пристально изучая ее. Любопытно.

— Ты выглядишь совершенно так же, — сказал он, слегка ошарашенный.

Она рассмеялась.

— Ты так говоришь, как будто это плохо. Уверяю тебя, нам, женщинам, нравится это слышать.

— Я серьезно! — сказал он. — С тех пор, как я получил твое письмо, мне было интересно, как ты изменилась. Изменилась ли ты. Но ты все та же женщина, которую я помню.

Она приподняла бровь.

— Не знаю, нравится ли мне это, учитывая, как все закончилось.

Его улыбка не померкла, но немного смягчилась.

— Ну... скажем так, одна действительно дерьмовая ночь не перечеркнет кучу замечательных.

Эмма проглотила комок в горле. Это будет тяжело.

Она опустила взгляд на свой блокнот.

— Ладно, итак... Я спрашивала всех парней...

— Всех?

Она настороженно подняла глаза, но он лишь игриво подмигнул ей и откинулся в кресле.

— Извини, продолжай. Ты спрашивала всех нас...

Эмма улыбнулась.

— Те же три вопроса. Отвечай как можно честнее. Я обещаю не указывать нигде твое имя.

— Да, но ты обещаешь не плакать?

Ее рот открылся, и он рассмеялся над ее выражением лица.

— Шучу. У меня нет намерения быть жестоким, а даже если бы и было, я не могу представить, чтобы Эмма Синклер пролила хоть одну слезинку.

Она посмотрела вниз. Нет. Все высохло.

— Хорошо, Ламберт, первый вопрос, — сказала она, подражая веселому тону. Затем она подняла голову и встретилась с его глазами. — И помни, будь честным.

Он жестом показал своим стаканом, чтобы она продолжала.

— Когда ты получил мое письмо с просьбой о встрече... какова была твоя первая реакция?

Джоэл не сводил с нее глаз.

— Надежда.

Эмма собралась было сделать заметку, но ручка подвела ее. Это было все, чего она боялась.

— Прости. Я знаю, что это не то, что ты хочешь услышать, — мягко сказал он. — Но ты одна из тех девушек, которых парни не забывают, Эмс. Особенно парень, который хотел жениться на тебе.

Ее глаза ненадолго закрылись, и она открыла их, заставляя себя записать его ответ, хотя она знала, что не скоро забудет этот неловкий момент. Чёрт бы побрал Кэссиди за то, что он поставил ее в такое положение.

— Хорошо, следующий вопрос, — пробурчала она, хотя его заявление заслуживало ответа. Ответа, который она не могла дать. — Когда ты вспоминаешь наши отношения, время, которое мы провели вместе, что ты помнишь? Это может быть момент, чувство...

Он сделал глоток скотча, выражение его лица было задумчивым.

— Я сомневаюсь, что это самый умный ответ, который ты получила на этот вопрос, но та первая ночь, когда мы встретились, как будто навсегда запечатлелась в моей памяти. Я знал, что ты была единственной для меня. Я знал, что это было односторонне. Я знал, что с твоей стороны не было любви с первого взгляда. Но это было нормально, говорил я себе. Я сказал себе, что заставлю тебя полюбить меня. В непсихотическом смысле, конечно, — добавил он с ухмылкой.

— Конечно, — пробормотала она, ее пальцы дрожали, когда она писала в своем блокноте.

Затем она заставила себя поднять глаза.

— Джоэл...

Он покачал головой.

— Тебе не нужно ничего говорить. Просто задай свой последний вопрос.

Она вздохнула, не зная, испытывать ли ей облегчение от того, что он не собирается навязывать разговор, или смущение от того, что он вываливает на нее всевозможные истины, а она просто сидит здесь, как безэмоциональный комок.

По сравнению с ним она чувствовала себя... холодной. Ну, по сравнению почти со всеми, она чувствовала себя холодной. Как будто вся любовь и чувства, которые без труда приходили к другим людям, были мертвы внутри нее. И слова Джоэла усилили это чувство в десять раз.

— Хорошо, последний вопрос, — ее голос был хриплым, поэтому она попробовала еще раз. — Последний вопрос. Что ты помнишь о причине нашего расставания?

На этот раз его улыбка была вынужденной.

— Ну... это просто. Я хотел жениться. А ты нет. Парень определенно не забудет, как его отвергли на публике, когда он стоял на коленях.

Эмма сдержала дрожь. С трудом.

— Я должна была это спросить, — сказала она, чувствуя себя глупо. — Я имею в виду, я пытаюсь, чтобы вопросы для интервью были одинаковыми для всех, так что это не то, чтобы я хотела добавить...

— Эмс, — он наклонился вперед и улыбнулся. — Прошло несколько лет. Я сказал, что не забыл, но это не значит, что я не исцелился. Я обещаю, что не выброшусь из окна на этом невероятно высоком этаже, на котором ты живешь.

Она кивнула в сторону его почти пустого стакана с виски.

— Еще?

— Нет, мне хватит. Что еще тебе от меня нужно?

Она покачала головой.

— Ничего. Как и обещала, это было коротко и мило. Мне нужно было всего пять минут. Но если ты хочешь что-то еще добавить...

Он выдержал ее взгляд.

— Я много чего хочу добавить. Но ты ничего не хочешь услышать.

И затем он встал, осушил остатки своего напитка, прежде чем отправиться на кухню и аккуратно поставить стакан в раковину. Она не помнила, чтобы он был таким аккуратным, когда они были вместе.

— Спасибо, что пришел, Джоэл, — сказала она, положив свои записи на журнальный столик и вставая. — Я знаю, что это было нелегко.

Он пожал плечами.

— Признаюсь, моей первой реакцией было сказать «нет», но потом я понял, что мне нужно что-то сказать тебе.

Эмма сглотнула.

Он сцепил руки за головой и посмотрел на потолок, словно подыскивая нужные слова.

— Я хотел сказать, что мне жаль, — сказал он.

Она моргнула. Это не то, чего она ожидала.

— Прости, что устроил сцену той ночью. И конечно прости, что оставил тебя одну со счетом. Но в основном... Я сожалею, что попросил тебя выйти за меня замуж. Я имел в виду это, когда сказал, что ты сделаешь меня самым счастливым человеком на земле, но я знал — я знал — что я не тот, кто может сделать тебя счастливой. Но я все равно попросил.