— Ты просто не умеешь с ними обращаться, — нагло ухмыльнулся Исмаил.

— Избавь меня ради Богов от своих наставлений, — устало вздохнул Джайра, — я не собираюсь с тобой спорить. Как учат твоих гаремных красавиц стонать и закатывать глаза, изображая удовольствие, мне известно. В отличие от тебя, дорогой брат, я предпочитаю женщин завоёвывать, а не покупать и принуждать. И потом, у Луду руна непорочности, тебе ли не знать.

— Ты и это уже выяснил?

— Я маг, Исмаил, и в состоянии увидеть защиту на ком угодно, тем более такую сильную.

— Луду вернётся со мной. Она поклялась.

— Она исполнила клятву.

— Она вернётся со мной в Махитанию, у неё будет сытая, счастливая жизнь, о которой многие только мечтают, — отрезал Исмаил.

— А она об этом мечтает?

— Хватит, — рявкнул Исмаил, заправляя рубашку в штаны. — Я больше не намерен это обсуждать!

В это утро завтрак в Махитанском посольстве проходил в почти дружественной и временами вполне тёплой атмосфере.

За столом собрались посол Джайра, его молодой помощник — секретарь Посольства Левкой, комадор Исмаил и Луду.

Исмаил хотел отправить Луду на кухню к слугам, но Джайра не позволил, сказав, что она — его гостья и он лично пригласил её на завтрак, а если кого-то что-то не устраивает, то он может сам катиться ко всем хортам завтракать на кухню, или куда ему будет угодно.

Комадор в ответ одарил брата свирепым взглядом и сел напротив Луду.

Бедняжка Луду смущалась и чувствовала себя неловко.

Джайра внимательно наблюдал, как девушка неуверенно, но правильно, выбирала столовые приборы и аккуратно пользовалась ими.

Исмаил хмурился и бросал на Луду недовольные взгляды.

Левкой был безупречен: поддерживал непринуждённую беседу, мило улыбался и галантно ухаживал за единственной дамой за столом, чем смущал её ещё больше.

— Я договорился с капитаном махитанского торгового судна, они возьмут вас на борт, комадор, — сказал Левкой, насаживая на вилку фасолину, — большая удача, что они оказались в Дарамусе, в сезон штормов мало кто рискует выходить в открытое море.

— Когда запланировано отплытие?

— Завтра утром, комадор.

— Мы будем готовы.

— Мы? — насмешливо уточнил Джайра, делая глоток кофе и глядя на Исмаила поверх краёв чашки.

— Мы, — уверенно повторил Исмаил, — я и Луду.

Луду смущенно прокашлялась.

— Я ещё не решила, хочу ли я возвращаться, — впервые с начала завтрака робко подала она голос.

— Мы это обсуждали ещё в Махитании, ты забыла? — холодно, но спокойно произнёс Исмаил.

— Мне кажется с того момента, как вы обсуждали это в Махитании, много чего изменилось и у Луду появилось право поступать так, как она считает нужным, — особое ударение Джайра сделал на слове «изменилось».

Комадор недовольно сверкнул глазами на брата:

— Мы покидаем Валорию завтра утром. Это не обсуждается.

Едва закончив завтрак, Луду упорхнула из-за стола в свою комнату. Исмаил проводил её долгим тяжёлым взглядом.

— Я бы предпочёл, чтобы ты не лез не в своё дело, Джайра, и не давал Луду поводов думать, что она может что-то решать сама.

— Почему? Не забывай, мы не в Махитании, здесь другие законы, дорогой братец…

— Поэтому ты сюда и сбежал?

— Почему сбежал? Посольская миссия очень ответственна, особенно с такими любителями нарушать чужие законы и обычаи, как ты. И потом, должен же был кто-то выполнять эту миссию, когда посол Зафар стал стар, пожелал сложить полномочия и удалиться на покой.

— А ты и обрадовался, — ехидно заметил Исмаил.

— Обрадовался, — невозмутимо согласился Джайра. — Я освободил тебе дорогу в Верховные маги Махитании. Так что ни тебе на меня гневаться.

— Отец возлагал на тебя большие надежды, очень большие.

— И я все их оправдал. Но перед тобой не собираюсь отчитываться.

— Ты предал обычаи Махитании, живешь на валорийский манер, отступник.

— В валорийских обычаях нет ничего постыдного. Да они ближе мне, чем махитанские, ведь я провёл в Дарамусе почти всю юность, пока учился в Академии, и приобрёл много друзей среди валорийцев. Но послом стал именно потому, что предан Махитании, и никто лучше меня не сможет защитить её интересы здесь.

— С тобой бесполезно спорить, — поднял вверх руку в останавливающем жесте Исмаил. — Будь любезен, не сбивай с толку Луду, она вернётся со мной домой. И я больше не намерен это обсуждать.

***

Едва закончив завтрак, Луду сбежала в свою комнату и не выходила до обеда. Там она металась из угла в угол, как дикий зверёк в клетке.

В Махитанию она больше не хотела возвращаться.

Посол Джайра обещал дать работу, а значит, она сможет сама себя содержать, да и продать браслет можно.

До неё долетали слабо различимые голоса, в столовой о чём-то громко спорили Исмаил и Джайра. Луду особого значения этому не придавала, мало ли что братья обсуждают, у них тем для разговора достаточно.

Нет, она решительно не вернётся в Махитанию, так и скажет комадору Исмаилу. Сейчас она имела право выбирать, она точно знала.

***

Левкой терпеливо ждал, когда Джайра заговорит первым.

Посол сидел в кресле за кабинетным столом, рассеянно смотрел в окно и барабанил подушечками пальцев по столешнице.

— Если мы открыто пойдём против воли Исмаила и оставим её здесь, он не успокоится, и сделает всё, чтобы вернуть Луду в Махитанию любыми способами. Я его натуру знаю. Он не остановится ни перед чем.

— А вы хотите оставить девушку здесь?

Джайре показалось или в голосе помощника прозвучала робкая надежда?

— Этого хочет она сама. И да, Луду могла бы быть полезной мне здесь.

— И что мы предпримем?

— Пока не знаю. Но предпримем обязательно…

***

Обедала Луду в одиночестве, господин Джайра и Исмаил куда-то ушли. После обеда слуга подал ей в комнату кувшин с напитком.

— Господин посол велел принести, — он поставил кувшин на столик и вышел.

Луду проводила его настороженным взглядом и понюхала напиток.

Пахло вкусно.

Она налила немного в бокал и глотнула. Потом ещё.

Вдруг накатила слабость, комната качнулась, стена поплыла и наклонилась.

Луду выронила бокал и свалилась на ковер, моргнула, ощутив мягкий ворс под щекой и пытаясь сбросить тяжесть с век, и провалилась в сон.

Шесть лет назад.

Третий, открытый лордом Суримом, мир.

Царство желтых песков Владыки Фахтала.

Дом айка Яфа Нагуру.

Пирху пришёл в сознание только на третий день после нападения на дом айка.

— Боги, Вивьен, — хрипло простонал он, едва открыв глаза, — твой голос не оставил мне ни единого шанса пройти Грань. Сторожевые псы Сумрачных врат вытолкали меня взашей, когда узнали, что это меня призывает Песня Света.

— Им так понравилось мой голос?

— Их восторгам не было предела. Они сказали мне: «Ступай, Пирху, и угомони эту дикую кошку, которой камнем придавило хвост. Дай нашим ушам отдых от этих воплей».

Вивьен рассмеялась и обняла парня.

— Я тоже скучала по тебе, Пирху… Позову айка и пойду наловлю к обеду буркунов.

***

Лорд Вальтер Сурим с айком прогуливались по саду.

Здесь давно ничего не напоминало о недавней бойне. Дом, двор и сад привели в порядок, смыли с камней кровь, насыпали свежий песок на дорожках.

— Вивьен чувствует себя виноватой в том то, что здесь произошло. Я объяснил ей, что невозможно нести ответственность за поступки и решения других, и что её действия были лишь ответом на вторжение и насилие. Но ей потребуется время, чтобы осознать и принять это окончательно.

— Надеюсь, она справиться.

— Я склонен считать, что да. Сейчас она расстроена, ей кажется, что всё было напрасно и она опять вернулась в прежнее состояние. Лечение и медитации дали хорошие результаты, но… нужно понимать, что Вивьен будет жить с этим всегда, и сомневаться, и выбирать будет всякий раз заново. Я верю, что с вашей поддержкой, вархан Вальтер, у неё всё будет хорошо. Вивьен важно чувствовать, что она не одна, что есть те, кто в неё верит, кто её любит. Эти крючки удержат её на краю бездны, не дадут сорваться…