Сама девушка была рядовым первого класса, что бы это ни значило. Скорее всего, аналог российского ефрейтора. Это вызывало вопросы. Она была одета в свободную одежду, никак не похожую на военную форму, ещё и причёска эта. Похоже, что у них там довольно свободные нравы.
Про остальные лагеря выживших она рассказала вкратце, но всё равно вываливая на меня огромные объёмы информации. Больше всего мне понравилась интригующая политика партии. Когда все остальные в принципе хорошие, но делают всё неправильно, а мы все такие классные — несём дисциплину и порядок, так нужные в нынешнее время. Даже Клем со скепсисом смотрела на Ризу, во время этих ах*****ных историй. На мой вопрос, как у них относятся к детям, девушка лишь пожала плечами. Точного ответа она не знала. Всех младше пятнадцати забирали в укреплённый лагерь, там их воспитывали и заботились, потихоньку привлекая к работе, чтобы не бездельничали. Стало немного не по себе. Не хотелось бы встретить там подобие "Гитлерюгенда".
Группа выживших под предводительством "Быка" Ромеро звучала куда интереснее. Костяк организации составляли бывшие эмигранты и чернорабочие. Раньше Ромеро возглявлял профсоюз, поэтому ему легко удалось стать лидером. Работяги с радостью пошли к нему под руку, создавая крепкую группу, объединённую по расовому и социальному признаку. Недавно они начали набирать к себе вообще всех. По словам Ризы, Ромеро вооружает своих людей и старается всеми способами увеличить приток новой крови. Начальство Ризы "опасается", что Ромеро попробует решить вопрос контроля над штатом радикально. Продолжая слушать девушку, в какой-то момент я потерял контроль над мимикой, что не осталось незамеченным.
— Ой, б**, перестань. Я и сама понимаю, как звучит это дерьмо, но таковы правила. Если ты отправишься со мной, то тебя точно расспросят о том, что я тебе говорила. И я тебя уверяю, они сразу придут ко мне, когда поймут, что ты пропустил мимо ушей эти бредни.
Перебивки на комментарии с реальным положением вещей оживили диалог. По сути, организация Ризы подминала под себя всех, кого встречала на пути. Маленькие анклавы они поглощали, а большие скопления людей уничтожали. Лагерь Ромеро принял под свою руку всех, кто отказался подчиняться воякам. "Бык" сделал их своими вассалами, если так можно выразиться. Они платили ему за защиту, закупали у него оружие и всегда могли спрятаться в лагере Ромеро.
Видимо, скоро Северную Каролину ожидает нехилая заварушка. Люди просто потрясающие существа!
Последними и самыми интересными представителями местного авторитета были коренные жители. Я не силён в истории американского континента и не знаю, какие здесь проживали племена, но по словам Ризы, индейцы составляют самую большую группу. Разбившись на несколько крупных отрядов, они путешествовали по огромной территории в поисках еды, возвращаясь на зимовку в своё убежище. Никто кроме самих краснокожих не знал его местоположение, а захватить "языка" не получалось. Уж больно большими отрядами те передвигались. Не будь у Ромеро и вояк столько оружия, индейцы давно бы их прогнали.
Подводя итог, ни одна из организаций мне не понравилась…
Вообще в Каролине с оружием всё обстояло очень плохо. Единственные крупные склады оказались запечатаны или уничтожены, а полицейские участки и небольшие арсеналы находятся в так называемой "красной" зоне, где от "ходячих" не протолкнуться. У начальства Ризы было достаточно огнестрела, но вот патронов с каждым днём становилось всё меньше, а сколько их осталось после миграции тварей с севера на юг, даже представить грустно.
Многие местные использует самодельное оружие. Различные собранные из г**на и палок агрегаты, встречались здесь повсюду. Классические копьё, лук и тому подобное добро было вообще у каждого. Патроны же старались использовать лишь против крупных орд мертвецов, когда уже нечего было терять.
— Мда, интересная у вас тут жизнь.
— Ну, а хуле ты думал. Это ты блаженный с арбалетом бегаешь. Он же медленный, ну заряжать долго.
— Да я с ним только охочусь, любого зверя наповал валит.
— Уууу, как всё запущено. Ты ещё и толераст-пацифист?
— Кто?
— "Ходячих" небось людьми до сих пор считаешь?
— Что? Нет! Я могу справиться с мертвяком, таких проблем у меня нет. С чего ты вообще взяла то?
— Ты мягко говоря, странный…
— Спасибо, блин. Приятно знать, что моё нежелание крошить "ходячих" налево и направо — это неправильно.
— Какой же ты душнила.
— Ой, всё.
Под смех Ризы я встал с пола, чтобы немного размять ноги. Она через смех продолжала что-то мне говорить, но махнув на девушку рукой, спускаюсь вниз. Клем нашла стремянку, можно будет попробовать подтащить её к окну, вдруг удастся что-то рассмотреть.
Только вспомнив о ребёнке, замечаю её сбоку от себя. Было приятно, что она рядом. В тишине с Клем в разы комфортнее, чем с Ризой. Девушка выводила меня из себя всего за несколько минут. Грубость и вульгарность, казалось, сочились из неё тоннами. Вот вроде недавно жаловался на тишину, но снова по ней скучаю.
Мерзкий звук от волочения стремянки разносился по всему складу. В большие двери, к которым раньше подгоняли грузовики, застучали мертвецы, разрушая мои надежды на скорое расставание с этим местом. Сквозь пыльное окно пробивался солнечный луч, освещая огромное помещение. Хорошо, что здесь достаточно окон, иначе слабо представляю, как ходить между этими стеллажами в темноте. Поднявшись наверх, открываю окно. Нужно немного подышать свежим воздухом. На складе было грязно и пыльно, делая дыханием трудным. Клементина периодически чихала, закрывая ладонями лицо, не издавая при этом ни звука. Выглядело это умилительно.
— Сейчас сам посмотрю, если там безопасно, то пущу тебя тоже, хорошо?
Несколько раз кивнув, малышка устроилась на каких-то коробках рядом. Внимательный взгляд детских глаз, словно машина, сканировал помещение. Иногда она бывает жутковатой, но с каждым днём я всё меньше и меньше обращаю внимание на её странности.
За окном была отличная погода, вызывая вздох разочарования. Мы могли бы далеко пройти, может даже выйти к побережью. Наполовину вытащив своё тело наружу, начинаю считать "ходячих" под окном. Около трёх больших дверей ошивалась почти полсотни, ещё десяток толпился рядом с маленькой дверцей, через которую пришли мы с Клем.
— Многовато вас.
Даже если удастся запускать их по одному в узкий проход, у меня просто не хватит сил убить их всех. Спустившись обратно к Клем, сажусь рядом на коробки. Девочка переводит свои карие глаза на меня. Сняв с Клем кепку, накрываю её голову рукой и начинаю гладить по волосам. Она долго смотрит на меня, в конце концов залезая мне под бок, и обнимает. С недетской силой сжимая меня своими маленькими руками.
Сидя на грязных коробках тёмного склада. Без возможности выйти. Без запасов еды и воды, окружённый толпами каннибалов-мертвецов я чувствовал умиротворение. Хотелось просто расслабиться и уснуть, как Клементина. Девочка сопела, расслабившись рядом со мной. Иногда я забываю, что ей всего десять. Если такой лоб, как я, постоянно поддаётся панике и отчаянию, то что же творится в этой маленькой голове, даже боюсь себе представить. Минуты текли быстро и легко, несколько раз я дремал, но потом снова просыпался.
— Надо бы пойти наверх.
Взяв малышку на руки и идя по складу, я представлял, как раньше здесь работали люди. Их силуэты и разговоры звучали будто наяву. Шутки про свою работу, жалобы на семью и начальство. Проходя мимо них, создавалось ощущение, будто я разрушаю четвёртую стену и могу отмотать время, чтобы увидеть, как раньше здесь текла жизнь. Было приятно снова понаблюдать за обычной бытовой суетой. Без убийств и постоянного страха за свою жизнь. Жаль фантазия развеялась так же быстро, как появилась. Поднявшись в наше маленькое укрытие на втором этаже, я открыл дверь.
В кабинете хозяина склада я застал спящую Ризу. Видимо, тоже вырубилась. Присев рядом с девушкой, я облокотился спиной на стену, обнимая Клементину двумя руками. Немного поворочавшись ребёнок продолжил спать. Смотря на её спящее лицо, я всё больше понимал, что поступаю правильно, продолжая заботиться о ней и помогать.
