Ненавижу себя в такие моменты. Я старше, сильнее и опытнее. По идее, именно мне нужно оберегать малышку от опасностей нового мира, но выходит всё наоборот.

Чтобы хоть как-то реабелетироваться не только перед Клем, но и перед самим собой, я начал обучать её всему, что знаю. Стрельба из арбалета, поиск следов и ориентирование в лесу. Всё то, чему меня когда-то давно обучил Дэрил. Будто это было в другой жизни.

Иногда я задумываюсь, а что бы было, если бы я не ушёл тогда. Остался с группой Рика и помогал бы им по мере сил. Быть может, всё сложилось бы по-другому. Возможно сейчас я бы сидел на сторожевой вышке и грыз свежую морковь, доставая всех мимо проходяших вопросами в стиле Багза Банни. Эх, мечты.

Сегодня мы, наконец, решили остановиться на зиму. Надеюсь, в этот раз не выпадет столько снега. Не хочу снова махать лапатой каждый день.

Выбрав небольшой городок на границе штата с Северной Каролиной, мы принялись обживаться. Дни летели быстро. Уборка, поиск припасов, утепление дома, заготовка дров. Только три недели ушло, чтобы обнести все ближайшие поселения. Ночи становились все длинее, а на улице всё чаще после дождя можно было увидеть изморозь на лужах и траве. Холода приходили постепенно, давая нам время на подготовку к зиме. Удалось сходить на охоту, на живом примере показывая девочка, как использовать навыки Дэрила. Пока что её стрельба из арбалета оставляла желать лучшего, но главное в таком деле практика, а учитывая, что мир рухнул, то её будет навалом.

Вчера вечером мы смогли подстрелить маленькую индейку. Я, сказать по правде, сначала даже не понял, что это за зверь. Худая и измождённая птица была абсолютна не похожа на тех индейк, что я видел в американских фильмах. Скорее всего, её загоняли мертвецы, других идей у меня не было и мне было всё равно.

Наплевательское отношение начало проявляться во всём. Всё чаще приходилось заставлять себя вставать и заниматься делами. Можно было скатиться, полностью сваливая все заботы на ребёнка, но подобные мысли помогали лучше адреналина.

Вообще в последнее время мозги стали работать с напряжением. Сказывалось постоянное пьянство. Я начал забывать слова, стал больше материться и выражаться с помощью звуков. Раньше я конечно тоже не блистал выражениями, но сейчас всё стало совсем плохо. Превращаюсь в настоящего дикаря. Обидно осозновать собственное затухание и продолжать способствовать этому, но я ничего не могу сделать. Страх уснуть сильнее моего страха отупеть и спиться.

На зиму я постарался заготовить себе как можно больше запасов. Придётся экономить по максимуму. Всё реже можно встретить целые бутылки. Похоже, что другие выжившие тоже начали активно поглащать алкоголь, а может делают из них коктейли Молотова.

Если виски закончится, то придётся убивать себя физически. Выматывая по полной, чтобы не было сил встать. Сейчас я себе не могу такого позволить, но встав на зимовку, мы будем в относительной безопасности, так что можно попробовать.

Я сильно недооценил свою зависимость. Практически месяц живя не просыхая, я выпил все свои запасы. Уже неделю мне приходится заниматься физическими упражнениями, чтобы хоть как-то поспать.

Смотрясь в зеркало, перестаю себя узнавать. Лицо осунулось, а под глазами висят настоящие спальные мешки, как у панды. Во рту до сих пор стоит небольшой привкус спирта, похоже, что я им пропитался. Надеюсь к весне он выветриться полностью.

— И как ты только меня терпишь?

Повернув голову скашиваю взгляд на Клем. которая сидела на кресле перед небольшим камином, подогнув под себя ноги. Девочка в ответ на мой вопрос пожала плечами. Её лицо всё так же оставалось каменной маской, будто скульптор сделал слепок, в память о старой Клементине.

Она ела какие-то законсервированные бобы, от которых обычного человека бы начало тошнить. По крайней мере я сам их уже ненавидел. Мы открывали по одной банке в день, чтобы не потратить все запасы. Возможно, у нас даже останется немного, после зимы.

Вернувшись к зеркалу, продолжаю рассматривать такое незнакомое лицо. Помимо вышеперечисленных признаков усталости, выделялись морщины и седина. Щетина покрыла весь низ лица кроме щёк. Смесь седых, рыжих и бурых волос на шее и бакенбардах превращала меня в какого-то горца. В голове сразу заиграла музыка из одноимённого сериала.

— Останется только один. Ну, наверное так и будет. Надеюсь это буду не я.

Слоган из сериала неплохо отражал действительность. Люди в постапокалипсисе тоже любили убивать друг друга. Бывало даже мечами.

— Забавно…

Спиной я почувствовал вопросительный взгляд Клементины. Подойдя к камину и присев в соседнее кресло, я перехватил из протянутой руки банку с бобами.

— Не обращай внимания, очередные глупые мысли.

Мы ещё долго сидели в тишине. Под треск горящих дров и хруст мерзких бобов. Все наши посиделки по вечерам проходили одинаково. После того, как начались холода, "ходячие" перестали забредать в наш небольшой посёлок на отшибе. Клементина смогла успокоить свою жажду крови мертвецов и теперь постоянно проводила время в доме. По утрам занимаясь вместе со мной ФИЗО, а днём выстругивая стрелы для арбалета.

Первые её поделки были похожи на бумеранги, но она быстро приноровилась стругать ровные деревяшки. Выглядело это жутковато. Особенно, когда малышка поднимала на меня свои пустые глаза. Картина, достойная учебников истории: как выглядели дети-патризаны.

Иногда мы практиковали небольшие потасовки. Я нападал на девочку, а она должна была уклоняться или пытаться повалить меня, сделав удачную подножку. Было весело имитировать "ходячего", хотя сначала я боялся, что у неё начнётся приступ или от страха она ударит меня настоящим ножом, но всё обошлось.

Под конец зимы я научился спать без сновидений. Пришлось увеличить нагрузку на тело, выматывая себя в ноль. Едва хватало сил растопить снега и ополоснуться, как я тут же отрубался. Когда впервые проснулся утром от небольших солнечных лучей проникавших в комнату, я подумал, что спятил и это очередной кошмар. Сомнения развеяла Клем, кинув в меня пригорошней снега. Заряд бодрости и радости не отпускает меня до сих пор. Правду говорят, отними у человека всё, потом верни ему половину, и он будет счастлив. Простой здоровый сон будто вдохнул в меня жизнь. Активность начала проявляться во всём. Ради такого дела даже открыли баночку с консервированными ананасами. Мне наверное показалось, но, по-моему, я видел, как Клементина улыбается, радуясь моему успеху. Осталось только помочь самой девочке и мы снова сможем жить дальше. Перестав представлять из себя лишь блеклые тени.

Моё тело вытянулось и усохло, лишний весь пропал вообще. Появилась мускулатура, о которой я так долго мечтал раньше. Казалось, что я сбросил килограмм тридцать и мог летать. Рюкзак перестал доставлять проблем своим весом, а лёгкие заработали словно поршень, качая воздух в организме без каких-либо проблем. Наверное, никогда прежде я не чувствовал себя так хорошо. Думаю, сейчас для меня не составит проблем пробежать несколько километров с Клементиной на руках.

Я уже просил её несколько раз забираться ко мне на спину, чтобы проверить. Почти час я смог бежать вокруг нашего посёлка без остановки. Вес ребёнка не мешал ни секунды. Она конечно тоже осунулась и схуднула на урезанном пайке, но всё равно. В ребёнке было три десятка кило, а мне хоть бы хны.

— Думаю можно продолжить путь. Нет смысла ждать дальше. Остатки снега растают на днях. Что думаешь?

Девочка удовлетворительно покивала, помогая мне собирать наши пожитки. Я собирался утащить от сюда максимум из того, что осталось. Даже хватит припасов, чтобы сделать тайник, на случай нашего возвращения сюда. Задолбался копать промёрзшую землю, но оно того стоило. Всегда лучше иметь запасной выход.

После нескольких месяцев в нашей маленькой берлоге огромные пустые пространства вызывали лёгкое головокружение и дезориентацию. Окрылённый успехами в решениях своих физических и психологических проблем, я прошагал весь день, не делая остановок на привал. Укоряющий взгляд ребёнка стал мне наградой за моё блаженное состояние.