Рассказы о том, как наложить шов затянулись до обеда. Тяжело было объяснить ребёнку сложности данного процесса. Пришлось даже тихонько тыкнуть её иглой в палец, схлопотав за это подзатыльник от Кристы. Эта женщина бесит меня всё больше и больше. С её синдромом наседки сейчас я боюсь представить, что будет, когда она родит. С другой стороны, я тоже не лучший воспитатель. Ведь вместо ответов на вопросы Клем, я бы наверное просто ушёл. Мда.
— Марк, а когда мы найдём убежище, ты останешься с нами?
Вот именно из-за таких вопросов я не люблю возиться с детьми. Криста и Омид давно поняли, что я покину их при первой возможности. Клем же задала вопрос, на который я не хочу отвечать. Может внутренний стыд… А может просто не хотелось расстраивать девочку.
— Посмотрим, ещё далеко до этого.
Как только я закончил говорить, на дороге впереди появилась машина. Огромный внедорожник, больше похожий на грузовик, ехал прямо на нас. Наш маленький пикник у обочины пришлось моментально сворачивать. Недалеко был въезд в очередной городок, куда мы все сразу же и рванули.
Звук мотора приближался, если бы я не увидел машину, подумал бы, что нас преследует какой-нибудь броневик или танк. Мощный рык движка разносился по округе, наверняка привлекая к нам всех тварей вблизи. Проклянув собственные мысли, я увидел, как из леса на окраине посёлка собираются "ходячие". Мертвецов было много, может быть несколько десятков, и все они шли в нашу сторону.
Рука на рефлексах метнулась к поясу. Не нащупав топорик, я хотел удариться лбом о ближайший дом. После того, как я отдал своё оружие Кристе, у меня остались только нож и арбалет.
— Идиот!
— Сюда, быстрее!
Омид держал дверь в один из многих одинаковых домиков. Его окружал небольшой декоративный забор, что обещал задержать мертвяков хотя бы на пару секунд. Мне не хотелось заходить в здание, это был тупик, оттуда не убежать, если "ходячие" нас окружат. Не стоило забывать про тех идиотов на внедорожнике. Не просто так они ехали прямо на нас, да и свернули за нами в посёлок. Хотелось выть от бессилия. Будь я один, не пришлось бы загонять себя в ловушку без выхода. Прихватив под мышки Клементину, которая начала отставать, я побежал вперёд.
— Бл**ь, бл**ь, бл**ь.
Криста ввались в дом сразу за мной. Упав на колени, женщина схватилась за живот, протяжно крича от боли. Её лицо искажалось от ярости и обиды. С ненавистью взглянув на меня, женщина сняла с плеча ружьё, направляя его мне в голову.
— Это ты их привёл! Отвечай! Кто это!?
У меня на руках застыла Клементина. Девочка с ужасом смотрела в лицо Кристы, боясь спровоцировать девушку любым своим действием.
— Дорогая…
— Заткнись, я же говорила. Я предупреждала, мать твою! Из-за него мы всё здесь сдохнем.
Воспользовавшись моментом, я аккуратно поставил Клем на пол. Руками задвигая её себе за спину. Повернувшись на краткий миг взглянул на Клементину, которая абсолютно не понимала, что происходит.
— Поищи выход, мы скоро придём.
Криста с Омидом продолжали ругаться, привлекая к нам внимание всех неживых в округе.
— Иди. Иди скорее.
Глаза ребёнка расширились от ужаса. Она посмотрела мне за спину не способная вымолвить и слова.
Начав поворачивать голову, я содрогнулся от невероятной боли. Жена Омида стояла надо мной, держа ружьё. С приклада стекала кровь. В глазах потемнело, хотелось выплевать весь свой обед. Похоже, что она зарядила мне прикладом по лицу. Лишь бы не проломила череп.
— Клем, иди ко мне!
Девушка отвлеклась на секунду, подзывая ребёнка к себе.
— Я сказала, иди сюда!
Криста оставила меня лежать на полу, полностью сосредоточившись на ребёнке. Попытавшись подняться, я сделал себе лишь хуже. Казалось, что весь мир сошёл с ума. Меня мутило в разные стороны. Никак не получалось найти точку опоры.
Послышались торопливые шаги, похоже что Клем убежала. В окна начали ломиться ходячие, потихоньку окружая дом со всех сторон.
Чьи-то руки подняли меня. Голос Омида прорезался сквозь пелену. Ощутив под своей головой подушку, я с трудом удерживал себя в сознании.
— Марк, Марк! Чтоб тебя! Чёрт, чёрт, чёрт. Сколько же крови.
Скинув мой рюкзак, мужчина начал потрошить мою аптечку. Запихнув несколько таблеток мне в рот, он начал забинтовывать голову. В середине процесса сверху послышались крики.
— Вот так старина, полежи чуток. Я сейчас вернусь.
Бах. Бах. Бах.
Несколько выстрелов прозвучали на втором этаже, всполошив всех "ходячих", что с удвоенной силой начали долбиться в двери и окна. Звон стекла помог мне прийти в чувство. Несколько мертвецов висели на оконной раме, проломив её своими телами.
— Давай, давай, надо идти.
Подбадривая себя и опираясь на всё что можно, я побрёл в сторону лестницы на второй этаж. Голова с каждым шагом становилась всё тяжелее. Руки скользили по стенам, не находя, за что зацепиться. Спустя несколько минут, что оказались сложнее всего, что я испытал в жизни, я вошёл в комнату.
Первым, что попадалось на глаза, была огромная лужа крови. С ошмётками человеческого тела и кусками мяса. Следы борьбы и кровавые следы рук. На полу в разных позах лежало несколько "ходячих". В углу сидела Клем, обхватив ноги руками, тихонько плача. Девочка не сводила глаз с Омида. Он застыл, сидя на коленях, перед телом своей жены. Мужчина, казалось, перестал дышать. В одной руке он держал пистолет девочки. Содержимое второй руки всё-таки заставило меня опорожнить желудок.
В левой руке Омида лежало тело разорванного на куски, ещё неродившегося, ребёнка. Совсем крохотный, чуть больше ладони. У него не хватало одной руки и ног. Попытавшись удержать ровное дыхание, я подошёл к мужчине. На звук моих шагов голова его дёрнулась; он наставлял на меня пистолет.
— Марк, это девочка. Ха-ха, представляешь, девочка.
По его лицу градом катились слёзы. Губы изогнулись в безумно счастливой улыбке. Продолжая держать меня на мушке, Омид повернул голову к трупу ребёнка.
— Моя девочка, моя малышка.
Снизу раздался очередной звон стекла. Стоны ходячих становились всё ближе
— Омид, нам надо уходить.
Словно сломанная кукла он повернул голову на бок, всматриваясь в моё лицо.
— Я никуда не уйду, моя семья здесь. Прости за то, что Криста ударила тебя. Я уверен, она извиняется. Да, дорогая?
Положив пистолет на пол, мужчина погладил безжизненное лицо своей жены. Из её шеи толчками вываливалась кровь. На месте трахеи отсутствовал огромный кусок. Я боялся переводить взгляд на её живот. Краем глаза замечая кровавое месиво вместо брюшной полости.
— Я сожалею, Омид.
Мой шёпот никак не повлиял на мужчину, продолжавшего прижимать труп своёго ребёнка. Когда его жена начала шевелиться, я услышал тихий всхлип Клементины. Протянув руку, я подозвал её к себе.
— Клем, живо уходим.
Спотыкаясь и не отрывая взгляда от Омида, девочка подбежала и схватила мою руку. Она дрожала. Я почувствовал, как её маленькие пальцы с силой сжимают мою ладонь.
— Ты не ранена? Тебя укусили?
Она даже не могла говорить. Лишь отрицательно покачав головой, ребёнок прижался ко мне посильнее. Приобняв девочку, я пошёл спиной на выход. Закрывая за собой дверь, оставляя Омида наедине со своим горем.
Времени на размышления не было. Голова раскалывалась с каждым шагом всё сильнее. Снизу послышались шаркающие шаги "ходячих". Направившись к ближайшему окну, я не раздумывая открыл его нараспашку. Будет больно. Перекинув Клем через раму, я вылез следом. Сидя на окне было отлично видно мертвецов, уныло бредущих в нашу сторону.
— Ещё есть шанс.
Держась одной рукой за окно, на второй я спустил Клем, как можно ниже и отпустил.
Сзади послышались звуки борьбы. Из комнаты, где остался Омид нарастал шум, а на лестнице появились новые гости.
— Дерьмо.
Не раздумывая спрыгиваю вниз, завалившись на бок после приземления. Казалось, что мне снова зарядили прикладом по голове. Зрение поплыло. Воздух стал невероятно тяжёлым. Малышка Клементина попыталась помочь мне встать, присев рядом и помогая опереться на себя. Из дома раздался мужской крик боли.
