Вечером, уже можно будет монтировать изделие всё в единое целое, а завтра показывать горожанам. Конечно, лучше было бы изготовить пушку, продемонстрировав эффект картечи, но это значительно дольше. Я и так еле успел.
Убрав всё со двора, я присел на ступеньку, смотря на мишень. Немного смешно, но я ведь ничего не изобрёл. Рецепт взрывчатого вещества подсмотрел в книге по алхимии, ствол, механизм, система воспламенения — всё исключительно местное. Просто нужно знать, в какую сторону смотреть, чтобы собрать всё воедино, и не лезть во всякие сложные магострелы.
Взяв листок бумаги, уселся на ступенях, рисуя примерный чертёж того, что бы я хотел получить в итоге для себя. Выходит простая однозарядная переломка, даже двухстволка будет сложной. В любом случае, хороший ствол нужно будет сверлить, особенно, если пытаться играть с нарезами.
В принципе, можно будет пробовать, но уже не сейчас. К тому же, оттуда начинает расти куча проблем, опять упираясь в местную металлургию. Может когда-нибудь потом я исследую, как сталь производится тут, и смогу вспомнить хоть что-то подходящее. А может быть и нет, кто знает?
Закрыв мастерскую, вернулся на постоялый двор, где стал облачаться в новые доспехи. Что сказать? Прекрасная броня. Составной нагрудник, наплечники, поножи, наручи, сапоги, шлем. Не знаю, как такой тип доспехов называли на Земле, но сидит достаточно удобно, практически не стесняя движений, хотя и тяжелый.
Из спальни, услышав шум, вышла зевающая Элеонора. И, помогая мне с доспехом, пожаловалась:
— Ничего не успеваю после госпиталя, даже на стене уже три дня не была. Что нового? Когда нам ждать нападения?
— Вечером собираются пускать воду в ров, так что, может, уже и сегодня, — вздохнул я.
— Опять раненые, — поморщилась она и, стараясь выбросить из головы надоевшие проблемы, переключить внимание, спросила: — А как там твоё чудо-оружие? Когда будешь показывать?
— Тоже вечером, как раз после запуска воды в ров планировал.
— Я приду! Надо же посмотреть, на что ты надеялся, влезая в эту авантюру… — протянула принцесса, помогая закрепить наплечник.
— Уже авантюра? — усмехнулся я, вешая на пояс тесак. — А раньше подумать не было времени?
— Я делала то, что должно. Как и ты. Теперь нам нужно нести ответственность за наши действия и выбор, — не поддержала она мою иронию, ответив совершенно серьёзно.
— Эх, принцесса… — протянул я. И, подхватив свой новый арбалет, добавил: — Нам с тобой уже в любом случае идти до конца. Но если всё будет совсем плохо, я хватаю тебя в охапку, и мы бежим.
— Горожане не убегут. А, значит, и нам нельзя! — уверенно отчеканила слова девушка.
— Горе ты моё, — тяжело вздохнул я.
Откуда она только такая правильная взялась? Обычно аристократы ведут себя проще, приземлённей, интересуясь лишь землями и деньгами. Книжное детство? Тем не менее, поцеловав её на прощание, я отправился на линию обороны. И уже там по лестнице спустился в ров, из которого ещё по одной лестнице поднялся на другую сторону.
Повернувшись, окинул взглядом уходящую практически вертикально вверх насыпь и бревенчатый сруб над ней. По стенам сейчас ползали на лестницах десятки людей, обмазывая её глиной и мокрой грязью. Поджечь такое будет нереально, и даже если стрелять навесом зажигательными стрелами в город, не многое изменится.
Соломенные крыши все убрали, где можно обработав глиной или землёй. Мало того, что десяток метров внутри от стены города теперь чист от построек, так ещё и остальное обработано так, что, чтобы оно загорелось, нужен напалм или фосфор, но никак не зажигательные стрелы.
Вообще, начинаю понимать, почему крепости могли держаться в осаде месяцами и годами. Как вообще всё подобное штуромвать? Ров требуется засыпать, завалить чем-нибудь. И уже тогда можно подгонять осадные башни, если они у нападающих есть. И всё это под стрелами обороняющихся…
Хотя, если подумать, то за пару месяцев можно потихоньку подготовиться и обеспечить штурм. Но явно не сразу, рывком и сходу город не взять. Впрочем, посмотрим, как оно будет в действительности…
Уже через пару сотен метров от стен я наткнулся на первый пост. Несколько больших ростовых щитов, за которыми спрятался десяток лучников и арбалетчик. Таких пунктов впереди оказалось много, местами прикрывая и лесополосу. Свен сильно постарался за эти дни, организовывая ополчение, и даже скупердяи из местных согласны, что северянин стоит своих денег.
На моих глазах передний пост, контролирующий дорогу, начал отступать ближе к городу, приподняв огромные щиты из досок и медленно отступая. Стрелы свистели практически постоянно.
Перевесив щит на руку, я подошёл ближе, найдя взглядом матерящегося Свена. Глотнув воды, он сплюнул и, увидев меня, произнёс:
— Нужно отступать в город. Их слишком много. Ночью начали постоянно стрелять.
— Могу пройти вырезать несколько отрядов, а вы отойдёте.
Окинув взглядом поле за нами, он показал мне на отряд в паре сотен метров правее.
— Помоги парням, там совсем жарко.
Кивнув, я бегом бросился туда. В том месте, действительно, обстрел вёлся постоянно, не давая и носа высунуть из-за щитов. Один отряд противника подобрался метров на тридцать прямо по лесополосе, азартно обстреливая ополченцев.
Вытащив тесак и прикрывшись щитом, я подбежал к деревьям и тут уже пошёл шагом, внимательно смотря под ноги — нами же наставленные ловушки никто не отменял. Лучники сосредоточили огонь на мне, начиная отступать. А потом среди них поднялся закованный в полный доспех боец, со щитом и тяжёлой саблей в руках.
От него тянуло скверной. Так что когда он резко бросился на меня, я совершенно не удивился. Лишь выплеснул больше энергии и, шагнув вперёд, ударил навстречу. Лязгнул металл, и противник отлетел назад. Мой меч проломил ему щит и смял наплечник, но он бешено рыкнул и, отбросив обломки, обрушил на меня удар сабли.
Парировал тесаком, стремясь поберечь щит. Ответил ударом сбоку. Лопнула сабля которой аристократ пытался парировать удар, смялся металл горжета, и он упал с наполовину перерубленной шеей. Подняв глаза, я увидел его улепётывающих товарищей, в одного из которых прилетело несколько стрел. И одна удачно вошла в голень, заставив покатиться по земле.
Бросившись вперёд, я добил его ударом в голову и вернулся назад, где, подцепив труп благородного, потащил его к нашим. Ещё один боец будет хорошо экипирован, оборона станет легче.
Немного отдохнув за щитом, я выпил воды и направился к следующей сложной точке, а после и ещё. За моей спиной ополченцы отступали, активно отстреливаясь. Становилось очень трудно, враг постоянно наступал, возрастая в численности. Таскать трупы уже не очень выходило, всё чаще противники убегали, стоило им только меня заметить. Да и обстрел уж очень сильный.
Несколько раз меня встречали отряды, в том числе и усиленных скверной бойцов. Но хватило дюжины трупов, чтобы это прекратилось. Я бегал по полю, работая пугалом для зарвавшихся аристократов, и сам не заметил, когда наши силы, начали перебираться через ров, залезая наверх. А по аристократам начали стрелять уже со стен, давая возможность спастись ополченцам в поле.
Стоило мне и ещё десятку человек подняться наверх, как лестницу подняли, а от реки раздался грохот, и в ров, снося остатки дамбы, потекла вода.
Вот так, в отступлении и постоянном стрелковом бое, город и оказался в осаде. Совсем не так, как ожидал, основные силы ещё даже не появились.
Я просто отметил для себя, что моя помощь больше не требуется, спустился со стены, которую в нескольких местах ещё продолжали строить, прямо под стрелами, и, тяжело ступая, отправился на постоялый двор.
Сняв доспехи, расправил ноющие плечи. Тяжело. Скверна скверной, но подобный доспех не предназначен для постоянных пеших боёв. Умывшись тут же из бадейки, прошёл в спальню и завалился на кровать, где практически сразу уснул.
Проснулся я буквально через несколько часов. От голода. Так что пришедшая из госпиталя, осунувшаяся от усталости Элеонора увидела меня за заставленным снедью столом.
