— Уходим, — скривившись, скомандовал Свен.
Я же, чувствуя, как с озера быстро приближается мощный источник скверны, крикнул:
— Бежим!
И сам рванул в числе первых. На нашу беду, подлесок возле озера оказался довольно редкий, и мы не успели пробежать и полсотни метров, когда за деревьями мелькнула чёрная туша. Через мгновение затрещали сминаемые деревья и кусты, когда монстр бросился за нами в погоню.
Я бежал первым, полностью сосредоточившись на дороге перед нами. Взмах копьём отрезал щупальца небольшой паутинки, способной выхватить кого-нибудь из отряда. Именно в этот момент мои ноги дёрнуло, и я кубарем полетел прямо в заросли.
Бросив взгляд на ноги, я увидел боло, которым Свен мастерски стреножит некоторых тварей. Я похолодел, поднимая глаза на пробегающего мимо северянина, и рванулся обратно. Но в меня, с криком «Прости», прилетела пятка копья, отбрасывая глубже в сжавшиеся вокруг меня заросли.
— Су-у-ука! — выдохнул я.
Этот пидор всё рассчитал. Я сам пахну скверной и буду приоритетной целью для монстра в любом случае. И за то время, пока ящер будет выкорчёвывать меня из зарослей и доспехов, они точно успеют убежать достаточно далеко. По крайней мере, лес станет достаточно плотный, чтобы такая здоровая тварь не стала продолжать преследование.
Застыв, как статуя, я смотрел, как в поле зрения ворвался монстр. Всё же, несмотря на скверну, дракон был красив. Плотно сложенные на спине крылья, длинный хвост, стремительность и мощь движений мускулистого тела. И даже чернота скверны, проступающая под тёмно-зелёной чешуёй, складывалась в красивый узор.
Совсем не то же, что изувеченный скверной человек, бегающий по лесу с голыми яйцами. Красиво. Сжав копьё, я оценивающе пробежался по туше, отыскивая уязвимые места. Чешуя у драконов зависит от возраста и условий жизни. Сейчас, чаще всего, она не очень крепкая, но к экземпляру, медленно подходящему ко мне, это не относится.
Ороговевшие, даже на взгляд плотные, потемневшие пластинки так свободно не повредить. Поразить нужно мозг, но пробить череп — это и вовсе из разряда фантастики. Только если колоть в глаза. И даже в этом случае всё будет не так легко. Я, конечно, так просто не сдамся, но вариантов у меня не много.
Прутья паутинки, тем временем, оплетали всё крепче, начиная подбираться к открытой коже шевелящимися лианами. Дракон стегнул хвостом воздух и замер, медленно приближаясь к оплётшим меня побегам. Поросль не настолько сильная, чтобы удержать что-то такое большое и сильное, как эта многотонная туша.
В смотрящих на меня глазах я видел голод и ярость. Голод?
Усмехнувшись, я медленно, чтобы не тревожить оплетающие меня растения, полез в рюкзак и вытащил маленький мешочек с плодом вонючки. Было сложно развязать его одной рукой, но я справился. Поднеся плод ко рту, застыл на секунду, борясь со страхом. А после, оскалившись, проглотил, смотря на дракона. Хер ему, а не вкусный ужин!
Монстр шумно втянул воздух ноздрями, и в его глазах появилось сомнение. Умный. Хоть и потерял большую часть разума, но наработанные инстинкты на опасность остались. Мы замерли друг напротив друга, я, медленно сжимаемый паутинкой, и сомневающийся дракон.
В вертикальных зрачках ящерицы мелькнула осмысленность. И, оглянувшись вокруг, он в несколько ударов когтями свалил дерево рядом. Следом ещё одно и ещё, обрубая те, к которым крепилась паутина. А потом, невозмутимо зацепив бревном всю эту шевелящуюся мешанину лиан и веток, рванул. Кокон растений сдался перед многотонным усилием и пополз по земле вслед за ящерицей. Вместе со мной, разумеется.
В итоге, пока нас тащило по земле, лианы собрались на единственном крупном объекте. На мне. Опавшая хвоя и листья сменились песком, и, видя стремительно приближающуюся поверхность воды, единственное, на что меня хватило, это глубоко вдохнуть. Через мгновение я оказался под водой, прижатый сверху бревном.
Не знаю, как я умудрился не потерять драгоценный воздух. Особенно, когда меня начала сдавливать паутинка. Но через минуту она начала отцепляться и всплывать наверх. Эта дрянь во многом уже скорее животное, чем растение, и вода ей не по душе. Но радоваться этому не получалось.
Дерево нажало сильнее и, не выдержав, я выдохнул. А через десяток секунд вдохнул воду, боль в лёгких и спазмы заставили меня бить по воде и дереву, а сознание начало уплывать. Вдруг вода сменилась пляжем, и я рухнул на песок, выблёвывая воду и всё, что было в лёгких и желудке.
Вдохнув несколько раз, я не успел порадоваться жизни, как оказался подхвачен когтистыми лапами, и надо мной опять сомкнулась озёрная гладь.
Трижды. Эта тварь топила меня три раза, пока из меня не стала выходить только вода. И я не остался лежать на песке, пытаясь отдышатся, выкашливая остатки воды. Мешок с моей спины оказался давно сорван, как и пояс с тесаком и ножом. А копьё я выпустил ещё когда он волочил меня сюда.
Не знаю, что тварь хотела сделать, вырвать из меня кишки было бы быстрее, чем топить. Но не сложилось, так как через мгновение я услышал песню. Скорее просто ритм, сулящий обещание добычи и силы. Я начал подёргиваться, желая пойти в его сторону. Мощь ритма выросла, я встал на колени и на четырёх костях пополз в его сторону.
Ближе! Ещё ближе! Выплюнув воду, пошатываясь, поднялся и сделал первый шаг. Мимо прошёл забывший обо мне дракон. А через десяток секунд ящерица уже скрылась впереди, продираясь по лесу. Я же, подняв с земли своё копьё и опираясь на него, как старик, последовал за ним.
Ритм становился всё сильнее. А потом спереди раздались знакомые хлопки плётки. Ритм усилился, достигнув высшей точки. И я побежал вперёд, быстрее к своему счастью!
Но ритм заглох. И, сделав несколько шагов, я остановился, тряхнув головой.
— Что за херня?
Раздался полный злобы рёв дракона, а я, наконец, увидел впереди дюжину гоблинов. И картинка сложилась.
— Шаманы, блядь…
Выругавшись, я вдохнул поглубже и встал в стойку, поднимая копьё. В голове метались загнанными зверями мысли.
Их тут наверняка ещё много. Шаманы не ходят в маленьких группах. Они, судя по всему, пришли сюда охотиться на дракона. Надо бежать. И только я рванул в сторону, как по мозгам опять ударил Ритм, лишая воли. Но в этот раз я понимал, что к чему.
Сжав копьё, хоть и не имея возможности сопротивляться, я рванул к источнику ритма. За спиной что-то заверещали гоблины, но я вырвался вперёд и, сбив по пути обернувшуюся ко мне зелёную фигурку, вылетел на небольшую полянку. Вкруг были гоблины, несколько десятков. А по центру бился в путах нескольких здоровенных плёток и наброшенных на него паутинок дракон.
Но главное не ящерица. Впереди, в окружении полудюжины здоровенных троллей, сидело двое шаманов. Обвешанные черепами животных, они сидели возле костра, распространяющего вокруг себя странно пахнущий дым. И корявыми пальцами настукивали тот самый ритм. Один по чему-то, действительно напоминающему бубен, другой просто на деревяшке.
Набат ударил в голову ещё сильнее, и я замер, смотря на гоблинов, а после медленно рухнул на колени. И даже дракон рядом заглох. Один из шаманов, повелительно взмахнул рукой, показав мне на ящерицу, на секунду ослабив ритм. В голове немного прояснилось. Я встал и, подойдя к дракону, ткнул ему копьём в брюхо.
Но вошло совсем не глубоко. Я ткнул ещё, острие соскользнуло и поразило один из корней плётки. Я ударил опять и попал в ещё один корень. И ещё в один. Туша перед мной немного сдвинулась, а потом привстала. И, широко размахнувшись, я нанёс несколько рубящих ударов.
Сзади заверещали гоблины, сбившись с ритма. Я же прищурился в глаза ящерице и, развернувшись, метнулся в сторону шаманов. Ритм усилился. Но, всё же, как ни крути, во мне слишком мало скверны. Через десяток секунд я оказался возле шаманов. И отправил своё копьё в полёт, прямо в грудину одному из ублюдков. Он захрипел, хватая торчащее из груди древко.
Никакого ритма больше не было. Второй шаман встал и громко что-то заорал. Гоблины вокруг нас и, что хуже всего, тролли, перестали быть вялыми, введёнными в транс собственными шаманами. Я рванулся в сторону, спасаясь от свистнувшего рядом полноценного копья. Десяток гоблинов, держащихся ближе всего к шаманам, были вооружены нормальным оружием.
