— Милорд Тэрин.

— Брось, Одрин, лучше глянь, что у нас снаружи.

Руки женщины покрылись льдом и снегом.

— Дети? — она сильно удивилась, выглянув из дольмена.

Фаргрен удивился совсем другому. Вокруг них высилось кольцо ледяных стен. Двойных. Между ними оказались полукровки и Твари, нападающие на них. Некоторые монстры угодили в лёд, но полукровки могли двигаться.

— Ага. Маагены, думаю, разнесли бы твоего Утреда на угольки.

Взгляд её на миг стал отстранённым.

— Милорд приказал отправить их к нему.

— Так отправляй, только потом вернись. И забери Рейта с Лорином в Палаты!

Последнее Геррет почти прокричал.

Взвились тринадцать вихрей и опали капельками воды на землю. Полукровок на их месте больше не было. Одрин тоже исчезла. Твари мотали головами, не понимая, куда делся враг. Потом увидели оставшихся двуногих у дольмена, но ледяная стена мешала им добраться до желаемого.

Рыцарь опять вернулась в вихре льда и снега.

— Леди Одрин, — обратилась к ней Мильхэ, — у тех взрослых в крови какой-то яд. Они могут умереть от него за пару минут.

Взгляд женщины снова стал рассеянным.

— Я передала милорду, — кивнула она через мгновение. — Раненые уже в Главных Палатах.

А потом Одрин отправилась в центральную камеру дольмена. Фаргрен отправился было за ней, но Мильхэ остановила его и сунула в руки клочок бумаги.

— Что это?

— Это для целителей, — прошептала Мильхэ. — На всякий случай.

Одрин, осмотрев камеру с Араной, решила забрать всё, что там было: волчицу, писклявку, баки с непонятной жидкостью, пирамидки. Сделать это за один раз Одрин не смогла, понадобилось три переноса.

Фаргрен наблюдал за всем, находясь будто в тумане. В его голове билась только одна мысль: ему не пришлось бросать котёнка, писклявку и… И мать.

Это слово казалось горьким на вкус. Он почти не вспоминал его, считая себя недостойным, но… Как ему ещё называть Арану? А Илайну?

***

Ледяная ведьма в очередной раз начудила. Когда Одрин переносила всех, та взяла… И не перенеслась. Рыцарь с круглыми глазами отправилась обратно, обыскала всё рядом с дольменом, но эльфийку не нашла.

Переполох поднялся неслабый. А Фаргрену было плевать. Ну их, эти генасские штучки. Всё равно ему не понять большую часть. А то, что ледяная ведьма — уникальная ледяная ведьма, это он уяснил давно.

— Так не бывает, Фар, — пытался ему объяснить Геррет. — Перенос рыцаря — окончателен и бесповоротен. По крайней мере, всегда так считалось. Сраный пепел, у меня так много вопросов к ней осталось.

Что ж, задать их лорд Геррет Тэрин, девятнадцатый в очереди на эйсстурмский престол, теперь не мог. Мерзопакостным бородатым дедом, которого он упоминал, оказался сам легендарный рыцарь воды первого ранга, владыка Северных земель. Его Геррет и называл дядей. Чудила. Предок в каком-то там колене, а не дядя.

Коротышка пришёл навестить всех на второй день, как отряд перенесли в Эйсстурм.

Сейчас Фаргрен и Геррет сидели напротив палат близнецов и Араны. Писклявку положили к матери. По просьбе Геррета и приказу Эйгейра им предоставили лучших врачей. Впрочем, лучшие врачи сами были не прочь заниматься ими. Такое они видели впервые: оборотня, превращённого в Тварь, и оборотня, превращённого в… в нечто, существующее без крови.

Лечить Арану собирались, взяв за основу идею, описанную в бумажке, которую им отдал Фаргрен. И у лучших врачей было много вопросов к автору этого гениального медицинского трактата, написанного на коленке за минуту, но автор пожелал остаться неизвестным. Вопросы касались и Рейта с Лорином. Всё, что с ними сделала Мильхэ, не поддавалось простому объяснению.

Лорин действительно оказался живее брата — пришёл в себя раньше, попытался встать, но целители запретили ему двигаться и даже держали на снотворных, решив, что так кровь быстрее заменится. Или, скорее, что так неугомонный больной не навредит сам себе.

Фар и Геррет увидели, как Ирма тонкими пальчиками сжала ладонь Рейта.

— Фар, матерью прошу, не мешай им.

— Сколько ему лет, Гер?

— Двадцать семь или двадцать девять. Я точно не помню.

— Хочешь сказать, он её старше или на восемь, или на десять лет?

— Если им будет неважно, то какая разница?

Фаргрен не ответил. Факт, что Ирме понравился безбашенный блондин, его удивил. Но разве Фар может чему-то мешать? Право быть братом в полном смысле этого слова он потерял много лет назад, став ар-вахану. Но если котёнок будет плакать, он просто голову Рейту оторвёт и всё.

— Знаешь, почему он такой безбашенный? — тихо спросил Геррет и продолжил, не дожидаясь ответа: — Даже Лорин не такой, он Рейту в основном мозги на место и вкручивает. — Геррет помолчал. — У него была жена и ребёнок. Погибли. Ночной грабитель. Рейт, наверное, сам себя убил бы, если бы Лорин не уговорил его пойти в Гильдию наёмников зарабатывать младшей сестре на Королевскую академию. Она у них аироген. Они накопили денег на полный срок обучения контракт назад. Так что… Может, в твоей сестре он снова найдёт счастье? Сраный пепел, Фар, пусть попытаются.

— А если он ей сердце разобьёт?

— Думаешь, можно уберечь от разбитого сердца?

Фаргрен молчал, глядя, как сестра оправляет одеяло на постели Рейта.

Сейчас Ирма отлучалась из палат только по нужде. Она ухаживала и за близнецами, и за Араной с писклявкой.

Последнее казалось Фару почти невозможным. Дочь женщины, которую он убил, ухаживала за женщиной, которая его родила. Самого Фаргрена девушка всё ещё сторонилась. Но ненавидящий взгляд куда-то исчез.

— Что сказал лорд Эйсгейр о наших находках? — спросил Фар, решив сменить тему.

— Он будет разбираться. Тут такое творится. И тоже Общество Знающих пригорело к этому. Только сначала одну проблему решат. Не опоздать бы.

Об этой проблеме Фаргрен слышал вполуха. Искали, вроде как, едкую воду и гремучую соль. Он подумал, что сможет быть полезным. Едкая вода не пахнет, но соль… А здесь о его родных позаботятся.

— Слушай, Гер, может, смогу помочь?

Он встал и хотел было идти за Герретом, но взгляд его снова упал на Ирму.

Та ушла от близнецов в палату к Аране. Что-то ей сказала, проверила медицинские трубки, поправила кровать, улыбнулась писклявке, хотя та вряд ли что-то понимала и вообще рычала на всех.

У Фара в горле вспух ком. Он медленно сделал два шага к сестре, а потом не выдержал и бросился перед ней на колени. Обнял её ноги. Ирма тихо ойкнула. И провела рукой по его волосам.

Уже идя вслед за Герретом, Фаргрен подумал, что у него полжизни не было родных. А вот теперь есть.

11 день 4 месяца 524 года новой эпохи

Эйсгейр плохо спал. Да и как можно спокойно спать, если даже Ортхирский Мясник сказал: дело дрянь! Малкир, конечно, добавил сразу, что лучше подождать полного перевода, но…

Рыцарю казалось, будто весь Эйсстурм превратился в гору гремучей соли, политой едкой водой. Осталось ткнуть факелом. И ведь не только факелами можно тыкать во взрывчатку! Жаль, все источники огня в Эйсстурме не изъять.

Под утро рыцарь оставил жалкие попытки уснуть и вернулся в кабинет. Не высидев там и минуты, он перелился в архив. Вчера главному архивариусу наказали работать перво-наперво с записями, в которых имелась «жгучая вода». И рыцарь попросил известить, как только всё будет готово, или станет ясно, о чём речь. Хелгар пока ещё никого не присылал.

В архиве было тихо. Слишком рано для писцов. И темно. Сердце рыцаря утекло в пятки. Хелгар не мог уйти, не закончив работы, а если закончил, то сказал бы…

Кулаки Эйсгейра покрылись снегом, рукава заледенели. Стражники, которые несли караул снаружи, выпучив глаза, смотрели, как холодная стена окружает Ледяной дворец. Теперь никто не уйдёт. Но тяжёлое предчувствие подсказывало рыцарю, что уже поздно. Поздно для Хелгара.

Главный архивариус нашёлся в своём кабинете. Старик сидел за столом и будто дремал. А на полу под ним стыла лужа крови.