Казацкие атаманы и местное население помогли воеводам разгромить вражеские отряды, бесчинствовавшие в Вологде, Каргополе, Двинской земле. Но война затягивалась, и в деревне становилось все более неспокойно. Вологодский край не знал дворянского землевладения. Большинство населения там составляли черносошные государственные крестьяне.

Романовы не считались с традициями и жаловали вологодские земли своим придворным. Крестьяне не желали подчиняться новым господам, находя помощь у казацких атаманов.

Поражение царских войск под Новгородом дало новый толчок движению казацкой вольницы. Покидая отступавшую армию, казачьи станицы отказывались подчиняться приказам воеводы. Под знаменами мятежного атамана Михаила Баловни собралось целое войско.

Вновь, как при избрании царя Михаила, дело решал казачий круг. Казаки постановили идти на Москву. Если государь согласится на их условия, примет на службу всех казаков и выдаст им жалованье, тогда казаки после готовы отправиться под Смоленск и воевать с поляками. Если же царь их не пожалует, «вины им в их воровстве» не отдаст, тогда им остается «идти в Северские города»: если «государь велел бы разбирать, которые были в казаках боярские люди холопы или крестьяня, и им было за то помереть всем за один, и идти по городам либо на Дон». Все помнили, что Северская Украина и Дон была главной базой мятежей в начале Смуты. Россия вновь оказалась на пороге взрыва.

Летом 1615 года до четырех-пяти тысяч казаков неожиданно для царя появилось в окрестностях столицы. Численно их войско превосходило весь московский гарнизон, так как значительная часть гарнизона была отправлена против Лисовского. Возникла критическая ситуация.

Переговоры не удавались, и казаки стали поговаривать о соединении с Лисовским и переходе на королевскую службу.

Власти успели перебросить в Москву войско боярина князя Бориса Лыкова. Воевода напал на мятежников и отбросил их от стен столицы.

Под Малоярославцем Лыков нагнал казацкое войско и принудил к сдаче. Воевода привел в столицу 3256 казаков, сдавшихся ему «за крестным целованием». Лыков поклялся, что царь примет их на службу, что и исполнил.

Заводчики зла Михаил Баловня и 35 старшин были повешены в Москве. Но время массовых казней, устрашавших страну во времена Болотникова, миновало. Прощение «воров» и определение их в полки на службу способствовало окончанию гражданской войны в стране.

Бремя войны стало непосильным для опустошенной, уставшей страны. Со всех границ в Москву шли неутешительные вести. Тщетно взывали о помощи Трубецкой из-под Новгорода и Черкасский из-под Смоленска.

Полки Трубецкого, стоявшие в двадцати верстах от Новгорода, таяли от потерь и голода. Надежды на восстание русского населения в Новгороде оказались тщетны.

Шведы разместили в крупнейших крепостях Новгородской земли воинские силы. Штурмовать неприступные крепости у дворян не было сил. Надо помнить также, что Швеция получила русские территории, подвергшиеся неслыханному разорению. Господство иноземных завоевателей усугубило разруху.

В июле 1614 года Трубецкой отдал приказ об общем отступлении. При отходе в войсках вспыхнула паника. Ратные люди искали спасения в лесах и болотах. Бывший земский правитель Трубецкой не помышлял об арьергардных боях. Он свернул с дороги в лес и долго блуждал в чаще, прежде чем добрался пешим до Торжка.

Под Смоленском воевода князь Дмитрий Черкасский поначалу добился успеха. Его войска выстроили крепкие острожки вдоль старой границы и блокировали смоленский гарнизон. В осажденном городе начался голод. Сдачи крепости ждали со дня на день. Но русским недоставало сил, чтобы завершить смоленскую войну. Без совета с Черкасским передовые отряды отступили из острожков в лагерь под Смоленск. Литовские войска пробились в крепость и доставили туда обозы с продовольствием. Воеводы, посланные на рубеж для строительства нового острожка, подверглись разгрому и потеряли более двух тысяч убитыми.

Неблагоприятная ситуация складывалась на южной степной границе. В 1614–1615 годах степняки многократно вторгались на Русь на всем пространстве границы от Алатыря до Брянска. Жители южных уездов жаловались, что татары жгут деревни, разбивают свои становища и «живут у них без выходу».

Швеция использовала новые неудачи русских войск для расширения интервенции. Король Густав Адольф решил завладеть Псковом. Он пытался осуществить то, что оказалось не по плечу польскому королю Стефану Баторию в конце Ливонской войны. В 1615 году армия Густава Адольфа осадила Псков. Падение Пскова означало бы крушение всей русской обороны на северо-западе. Почти три месяца псковичи мужественно отражали приступы королевской армии, и шведы отступили.

Около четырех лет держался в псковских пригородах пан Лисовский со своим отрядом. Много бедствий причинил он за это время местному населению. Весной 1615 года лисовчики явились под стены Пскова «мириться». Разграбив округу, Лисовский ушел из-под Пскова к Смоленску с обозами, груженными продовольствием.

Когда лисовчики обошли Смоленск и захватили Карачев, бояре в Москве всполошились.

Царь Михаил и дума должны были уступить общественному мнению и вернуть на службу в полки Пожарского. Прошло более двух лет, заполненных битвами. Все это время князь Дмитрий не получал командных постов в действующей армии.

В Москве не осталось почти никаких воинских сил. Между тем без значительного войска нечего было и думать о разгроме Лисовского. Назначение не сулило Пожарскому легких побед.

Дьяки составили роспись, по которой общую численность войска Пожарского предполагалось довести до семи тысяч человек. На бумаге эта армия выглядела очень внушительно. В действительности же ратников еще предстояло собрать. Отряды и сотни разбросаны были по разным городам, помещики находились на отдыхе в своих усадьбах.

В Москве Пожарскому удалось отыскать менее тысячи человек дворян, стрельцов и казаков.

29 июня 1615 года он выступил из Москвы во главе небольшого войска. Прибыв в Боровск, он тотчас разослал по всей округе сборщиков с наказом собирать служилых людей. В Белеве князя Дмитрия нагнали казаки из войска Баловни. Многие из них служили в земских ополчениях. Пожарский взял их в свой полк и привел к присяге. Из Волхова воевода направил гонцов в дальние города с требованием прислать людей. К Пожарскому прибыло две тысячи татар.

Но проку от них было немного. После первых же стычек они бежали от поляков сломя голову.

В августе 1615 года Лисовский находился в Карачеве. Узнав о приближении Пожарского, он бросился к Орлу. Князь Дмитрий подошел к Орлу почти сразу вслед за лисовчиками. 30 августа голова Иван Пушкин с конными сотнями ворвался в польский лагерь. Там поднялся переполох. Лисовчики, ставившие шатры, едва успели вооружиться и отбить нападение.

Тем временем подоспел Пожарский. Бой в поле под Орлом продолжался несколько часов. Князь Дмитрий с большой настойчивостью трижды атаковал Лисовского. Русские захватили десятки пленных, несколько знамен, литавры. Постепенно их натиск стал ослабевать. Тогда-то лисовчики предприняли контратаку и сбили с позиций полк Исленьева. Дрогнули и побежали татары, а вслед за ними и прочие ратные люди. Пожарский выстоял. Но с ним осталось всего две сотни дворян, сорок стрельцов и несколько сот других ратников. Русские отбивались с такой яростью, что Лисовский вынужден был прекратить атаки. Князь Дмитрий использовал передышку и укрепился в обозе, «кружив» свой отряд повозками, поставленными в несколько рядов. Подле воеводы оставался голова Иван Пушкин. Некоторые из дворян предлагали Пожарскому отступить к Волхову, но он отвечал им: «Лучше погибнуть всем на месте, чем уступить поле боя врагу». Пожарский удержал при себе не более 600 человек, Лисовский имел много больше сил. Но поляки не подозревали о подлинной численности русских. Сражение было утомительным и имело неопределенный успех. В сумерках лисовчики отступили на две версты и расположились на ночлег.