Взору предстал маленький кабинет. В стенном камине тут же вспыхнул огонь. Несмотря на слабый источник света, в комнате не было темно, несколько дюжин стеклянных диковинок разных размеров и форм, осветили окружение. Они свисали с потолка, стояли на полках шкафов, и даже украшали одну из стен.

У второй стены на широком стеллаже выстроились в ряд стеклянные колбочки, мензурки, деревянные и глиняные бутылки и сосуды с множеством причудливых наростов и отверстий.

Ни попить, ни выпить.

Глядя на странные кувшины, Комен решил, что если к старости сойдёт с ума, то обязательно соберёт подобную коллекцию.

Маг, усевшись на кресло качалку возле камина и достав из складок мантии трубку, затянулся и медленно выдохнул. Из сложенных трубочкой губ мага сорвалась маленькая дымная птица и, сделав пируэт вокруг головы альбоса, растворилась в воздухе.

— Располагайтесь, Комен, что стоять, — сказал седобородый. — Меня зовут Толкрингар, а ваша спутница…?

— Мия из Хейдинбурга, — отозвалась она.

Альбос усадил подругу на оббитую потёртой тканью скамью, туда же сели и сопровождающие Толкрингара мужчина с девушкой. Комен сел на второе кресло и неуверенно вымолвил:

— Я не знаю с чего начать… Мне было бы проще рассказать всё самому Иердориану…

— Вынужден вас огорчить. К архимагу мы попасть не сможем, в этом нет смысла, — ошарашил его маг.

— Но это очень важно! Что-то случилось… Мои друзья в опасности! Вся Иония в опасности!

— А Иония — это…? — подала голос темнокожая девушка.

— Внутренний мир. Мой мир!

Толкрингар затянулся трубкой.

— Интересно… Пожалуй, следует объясниться. Все высшие маги сейчас обсуждают произошедший катаклизм, ставший переломным событием в жизни Элларии. За порядком в Ласкерле сейчас слежу я и мои помощники, гости из дружественного Игнфтонта.

— Катаклизм? Это тот здоровенный столб света? — указав пальцев в потолок, сказал Комен.

— О, вы весьма проницательны, мой юный друг, — хохотнул седобородый и с его губ сорвалась снежная лавина, покрыв мантию плотным дымным одеялом. — Всё началось несколько раньше. Но, в целом, ты прав, такие вещи нельзя игнорировать. Но и не игнорировать тоже не получается. Мы не можем понять с чем связаны происходящие изменения.

— Так, а что изменилось-то?

— Должен отметить вашу любознательность. После первого всплеска энергии наши разведчики обнаружили на севере Тефтонга, крупную дыру в толще льда. Туда сейчас льётся вода, но уровень моря практически не изменился, а значит там находится такой же портал, как и под Ласкентой.

— Стойте-стойте… — прервал рассказ альбос. — Первого всплеска энергии? Портал?! Ничего не понимаю.

Толкрингар погладил густые брови и, сев в кресле поудобнее, сказал:

— Пу-пу-пу… Вот как мы поступим: ты расскажешь всё, что посчитаешь нужным, а потом я объясню тебе, как устроен наш мир. Итак?

И Комен рассказал обо всём, что помнил. О восхождении к Ион Солу, о попадании в деревню пика Гира, о странном сне, в котором повстречал двух загадочных мужчин в мантиях. Описал их, как мог, и Толкрингар узнал в них молодого Эмпириана и его отца Преоритана.

Далее следовал эмоциональный пересказ путешествия по затопленной шахте и гроту Уты. Маги помощники с открытыми ртами слушали об огромном ящере, обратившемся в девушку и о живности, что преследовала Комена в лесу. После он поведал о визите к лорду Хейдина и его просьбе найти сына. Шкатулка всё ещё лежала у в сумке и, достав её, передал седобородому магу. Тот покрутил коробочку в руках, потряс, поднеся к уху. Затем бросил её своим подопечным и равнодушно спросил:

— Стандартный резонанс. Как думаете, коллеги, справитесь?

Те двое молча кивнули и вышли из комнаты. Толкрингар слегка понизил голос и спросил:

— Не сообщил ли Эмпириан, где находится?

— По-моему он говорил о какой-то «Миахаре».

— Неужели?

— Да, он сказал что-то вроде: «ты и так уже долго находишься в Миахаре».

— Очень интересно… Но такого фактически не может быть. Эмпириан умер в «Хватке бесконечности», устроив невиданный доселе взрыв. Неподалёку от эпицентра нашли его печать и молот.

Позади послышался резкий вздох. Мия явно не ожидала услышать о кончине дедушки Эмпириана.

— С кем же я тогда разговаривал?! — недоумевал Комен.

— Наверняка неизвестно, но, кажется, с ним. Только встретились вы не в Миахаре. Так называется место, куда попадают энергетические отпечатки магов, погрузившихся в искусственную летаргию. Время там течёт иначе. Понимаешь ли… маги народ гордый и весьма упрямый. Они могут месяцами спорить, где выращивать мелоны, а где сад с дюшами высаживать. Что уж говорить, когда речь зашла о принятии мер в невиданной ранее ситуации. Дабы не терять времени, было решено созвать Консилиум Магистикус и погрузить лучшие умы Ласкенты в Миахару. Там они не смогут навредить друг-другу и решат разногласия с помощью старой доброй Гармонии стихий.

— И что, нет никакого способа достучаться до них? — расстроился альбос.

Толкнрингар привстал в кресле и, бросив быстрый взгляд на дверь, прошипел:

— Пойми, парень! Они сидят там уже почти неделю! Для них прошли годы! Старые дурни не могут решить, что делать с мощной вспышкой энергии, совершенно не догадываясь, что случилась ещё одна, в десятки раз сильнее! Столп света, который ты видел, ничто иное, как ответная реакция на проделки Эмпириана! Если бы я мог вытащить хоть одного высшего идиота, то обязательно это сделал, можешь не сомневаться. Маг сам решает, когда проснуться, а резкий выход из Миахары грозит помутнением рассудка.

— Но вы же здесь! — вторя магу понизил голос Комен. — Сделайте что-нибудь, мои друзья в опасности!

Маг покосился на Мию, сделал затяжку, наклонился и что-то прошептал. Дым тонкой спиралью подобрался к уху Комена и тогда он услышал:

— Если у тебя ещё остались друзья, советую исправить это недоразумение. Может статься, что скоро придётся выбирать: либо ты, либо они.

Затем маг обычным голосом сказал:

— Я не погрузился в Миахару лишь по той причине, что мне выпал жребий следить за безопасностью полуострова. Но смею тебя заверить, вскоре светочи Элларии вернутся к нам с феноменально простым решением и мы заживём как раньше. Или даже лучше…

— К Солу всё, нельзя ждать! — воскликнул Комен, раскачиваясь на кресле всё сильнее. — Я должен быть рядом с друзьями! Скажите, как мне вернуться в свой мир и я уйду.

Толкрингар взглянул на Мию, та, тихо всхлипывала, пряча лицо в ладони. После он долго смотрел как в камине выплясывают языки рыжего пламени. Комен не торопил, понимал, что вспылил. От следующих слов седобородого мага зависело слишком многое.

А начал маг с ужасно скучной истории.

Сперва Ласкерль был маленьким островком на северо-востоке Тефтонга. Ещё в незапамятные времена, задолго до того как управление энергией стало доступно каждому, здесь была построена академию. Маги принимали здесь одарённых детей и изучали свойства энергии. Вскоре магистры обнаружили в западной части острова, под землёй, мощный источник энергетических возмущений и стали копать.

Прошли года и маги земли выкопали таки из недр Элларии неизвестный чёрный камень. В пожелтевших от старости свитках, хранящихся в библиотеке школы, нашли упоминания о некоем «мезурите». Разгадать его загадку не выходило долгие годы, пока у врат академии не оказался король Кардониан. Именно он познакомил архимагов тех времён с заядлым антикваром и, по совместительству, правительницей Эллады, Эллисон де Фенис. Родовое древо де Фенис уходило корнями во времена, о которых остались лишь сказки и басни. Элисон, помимо выдающихся форм, о которых не смог не упомянуть Толкрингар, обладала ещё и библиотекой древних сложно читаемых текстов, увековеченных в каменных табличках.

В тот год Элларийцам улыбнулась Эбису — золочёная птица счастья, удачи, покровительница приключенцев и путешественников, — как только её не называли. Объединив усилия с Эллисон, архимаги изучили всю доступную информацию о мезурите, что позволило извлечь его ядро, тот самый камень, что теперь поддерживает в воздухе тяжелейшую крепость.