— Напвимев чево?! — выдал он, потирая разбитую губу. — Есё и явык прикусил, заваза!

Сводящий с ума голос затих, но мелодия не замолкала.

Придя в себя, Унерос ткнул в Меритаса пальцем и, глядя Дирку в глаза, прорычал:

— Сними лактенс! — затем верховный вытащил из ножен меч и направил лорду в грудь. — Вставай и покажи на что способен, божок!

— Без кулона он скоро подохнет! — стиснув зубы сказал Дирк. — Инай…

— Плевать! Плевать на Иная! Хаос! Ах-ха-ха! — закатил глаза Унерос. — Солов ублюдок годами прятался от стекляшки в мезуритовом гробу. Кто ради него готовился к нападению на ведьму?! Кто пожертвовал всем, ради третьего конструкта?! Весь Евстрай увешан трупами еретиков по моему приказу! Но как только он заполучил мальчишку, я стал не нужен… Я не боюсь огня!

Меритас зажмурился, глядя на остриё меча, направленное в шею. Резное ограждение на палубе Цитадели впилось в его спишу. Только ювелирная работа корабельщиков и столяров, построивших гигантский корабль, не позволяли юному лорду рухнуть в бурлящую воду.

Мерик стиснул зубы, когда Дирк снял с него кулон. Как только тонкая верёвка покинула шею юного лорда, он сполна ощутил колкий, пронизывающий до костей ветер, моросящий брызгами бушующего перед кораблём торнадо. Офицер просил никогда его не кулон, но снял его сам, повинуясь воле главнокомандующего.

— Не сделаешь ничего — сдохнешь сейчас. Послушаешь меня и, возможно, у тебя будет шанс отомстить, — произнёс Верховный, указав на обожжёную макушку с пятном от ладони Иная.

Ведьма продолжила петь. На шее Унероса от напряжения выступила вена.

— Сожги мразь! Пусть страдает! Пусть гори-и-ит! — скривившись в безумной гримасе воскликнул он, но тут же его голос погас в завораживающих рифмах.

Меритас закрыл глаза и представил себе как вокруг него образуется вихрь, вбирающий в себя всю доступную энергию. Переключившись на слабое, недоразвитое внутреннее зрение он надеялся уловить хоть один слабый лоскуток, чтобы воспользоваться магией, но в этом не было необходимости. Даже с закрытыми глазами юный лорд буквально ослеп от фонтанирующей повсюду энергии.

Одним заученным пасом руки Мерик резко направил энергию сначала влево, затем вправо. Оценил собственную мощь.

Фантастическая. Непередаваемая! Сила настоящего Дрездена!

Треск грот-мачты обрадовал слух, и надломленное бревно резким толчком отправилось во фрегат противника.

Ещё никто не оставался безнаказанным, переходя дорогу лорду Хейдина!

После стольких дней без магии, руки чесались устроить что-нибудь грандиозное. Но что может быть лучше небольшого огненного шоу, по аккомпанемент вражеских барабанщиков.

— Давай парень, сосредоточься! Вспомни о матери! Вспомни её глаза! — это дрожащий голос Дирка? Не похоже на офицера.

Сведя брови и прижав подбородок к груди, Меритас поднял руки над головой. Конечно, все эти движения, пасы руками не более чем бутафория, хвастовство, фарс. Но как же их не хватало. Видят боги, ведьма напросилась сама.

Сначала треснула бизань, рухнув неподалёку от Унероса. Затем, со скрежетом и звуком лопающихся от напряжения канатов, сломалась и фок-мачта.

Вот её то и подожжём!

В вихрь над головой Мерика со свистом влетело бревно, затем второе и третье. Канаты, бочки и море щепок вращались в диком танце, оборачивая себя обрывками парусов.

— Сол упаси! — в ужасе воскликнул кто-то, когда махина вспыхнула, брызнув вокруг мелкими искрами. Неужели Унерос испугался огня? Какой чувствительный!

— А-агрх! — простонал Мерик, почувствовав жар, и открыл глаза.

Кончики его пальцев, согнутых в спазме, тряслись и дымились от близости с чрезвычайно большим огненным шаром. Будучи размером с мелкую бригантину, тот крутился так быстро, что искры, разлетаясь во все стороны, делали его похожим на Фолио.

— Дава-ай! Бросай! — прохрипел Унерос, как только ведьма прекратила петь. Но музыка всё ещё напрягала перепонки барабанами и низкими нотами струн.

Меритас вновь закрыл глаза, вдохнул поглубже, задержал дыхание. Выдохнул. Нет. Сил на бросок уже не было. Всё, что он мог, это уронить шар себе на голову.

— Ник-как, — дрожащим голосом, на выдохе прошептал юный лорд. — Поч-чему?

Неужели это всё?!

— Вевса бвагочестивая, та не убоюсь я неизбевново! — из последних сил удерживая шар просипел Меритас. Как раз ведьма прекратила петь, Дирк молча, одним движением перекинул его ноги через ограждение и Меритас кувырком полетел вниз, размахивая руками.

Плюхнувшись практически плашмя, он стал бешено лупить по вспененной волнами и ветром воде. Рядом, сгруппировавшись и устроив маленький тайфун, упал Дирк.

— Итиот! — отхаркиваясь, промямлил Мерик, когда офицер вынырнул. — Я шуть не умев!

Сверху доносились надрывные проклятия Верховного. Унерос кинул в Мерика меч, но не попал и взвыл ещё громче, глядя как клинок скрылся в пучине.

— Мигом раньше, мигом позже, какая разница?! — сказал Дирк, щурясь на палубу, и лёг на воду спиной.

В это время, красный от ярости Унерос что-то крикнул, потрясая кулаком. Его голос потонул в громе взрыва. Шар, прекратив крутиться, рухнул на палубу Цитадели, разделяя её надвое.

Мерика и Дирка накрыло мощной волной, отнеся подальше от корабля.

Схватив лорда за шиворот мундира и работая ногами, Дирк поплыл, но не прошло и трёх вздохов, как в голове с новой силой заиграла мелодия. Ведьма запела.

Офицер, не в силах пошевелиться, стал медленно погружаться в воду, крича от боли. Меритас заметил тень и, взглянув наверх, увидел, как на них летит обгоревшее полено.

— Нывяй! — крикнул он на вдохе и погрузился в воду, утаскивая Дирка за собой. Мгновением позже, туда, где только что тонул офицер, вонзился тяжеловесный снаряд, оставляя за собой след из белых пузырьков, которые мгновенно окрасились в красный. Дирк охнул, выпуская последние пузырьки воздуха и отключился.

Мерик почувствовал, как по спине пробежал холодок. И дело не в температуре Ильдраирских вод.

Теперь он по-настоящему один.

***

Аркониана стояла возле штурвала и всматривалась в темнеющую морскую гладь. Взгляд то и дело цеплялся за обломки корабля. Циклопическая крепость Верховного главнокомандующего Евстрая

— Посмотри внимательно. Мерзавец живуч, как мёдоед. Вот кого нужно рисовать на флагах Евстрая.

Капитан фрегата с каменным выражением лица посмотрел сквозь учёную и рассудительно сказал:

— Он пропал в водовороте собственных фантасмагорий. Вы ему лишь немного помогли.

— Да-да, капитан, всё так. Он наверняка сгинул в пучине, — шёпотом произнесла Аркониана. — Но пусть матросы думают, что мы ищем выживших. Это хотя бы ненадолго поднимет их боевой дух.

— Послушникам не ведомы страх или скорбь. Они посвящают жизни служению Солу.

— Конечно-конечно! — терпение оставляло её, как и силы. Музыкальное представление порядком вымотало. А отсутствие изумрудной капли на шее побуждало думать быстрее.

— Но вы всё же посмотрите повнимательнее. Если Унерос обладает такой силой, слишком опасно оставлять его в живых. Я должна удостовериться.

С кормы раздался крик:

— Вижу остатки флота Евстрая! Рядом с горящим маслом.

— Из ирбисов кто-нибудь уцелел?

— Наших парусов нет, но дюжина линкоров со львами направляется на нас.

— Агрх, Верса! — выругалась Аркониана. — Поднять паруса! Курс на Чакр! Они не сунутся в город, если совсем не спятили.

— Уважаемая глава гильдии учёных, — меланхолично сказал капитан, опустив подзорную трубу и крутанул штурвал. — Некто, одетый в парадный мундир, барахтается на спине прямо по курсу. Прикажете кинуть утопающему пробку?

— Боги, конечно!

Подплыв поближе, капитан приказал матросам сбросить на воду верёвку с пробковым кругом. Утопающих оказалось двое и один, тот, что оставался в сознании, не мог схватиться за круг. Трое матросов, скинув одежду, нырнули вниз, чтобы помочь, и вскоре, продрогшие бедолаги в липкой мокрой одежде уже лежали на палубе.