— Я согласна, — её ответ упал в образовавшуюся паузу и от неожиданности, кажется, даже все вздрогнули.

— Соглашаться тебе или нет, это я решать буду, — резко и нетерпеливо перебил её отец.

— Я согласна, — ещё раз подтвердила Чинара, глядя прямо в глаза кузену, тот в ответ кивнул утвердительно: всё понял.

— А Любену вы ещё сможете подобрать другую видную должность в «Долине Грёз», это не так уж сложно, если учесть, что вы же держите в руках все рычаги управления семейным делом. Но для проекта, который нужно отстраивать, считай, с ноля, он, простите, пока слишком молод, — решил и польстить дядюшке немного и успокоить, Кайрен. — Завалит дело, а это не слишком хорошо скажется на его репутации.

— А как по-твоему, то, что второй-по-крови смог отказать ему в месте, как это на репутации мальчика скажется?! — решил разъяснить тупому и недогадливому папа. Правильно, что там заваленный проект, если это произошло далеко и есть возможность представить родственникам обстоятельства в выгодном для себя свете.

— А остальным совершенно не обязательно знать, о чём мы тут разговаривали и на чём сошлись. Ведь об обстоятельствах дела осведомлены только присутствующие, я правильно понимаю? — и Кайрен поочерёдно обвёл всех взглядом.

Как оказалось, он ошибался и они не учли ещё одного человека, который знал всё: самого Любена. Молчал он недолго: в первые же подвернувшиеся уши излил свою злость и обиду, при чём подробно разъяснил, кто, где и в чём ущемил его в правах. Ещё и мебель попинал, для полной завершённости картины.

— Я же говорю: дурак он, сопляк и рано ему поручать серьёзное дело, — припечатал Кайрен, когда до него дошли известия об этих обстоятельствах.

Нет, это не простодушие, подумала Чинара, это наплевательское отношение к авторитетам.

Хмарьная неделя прошла, а Пёс остался с Лиссандрой. Хотя она и ждала, и опасалась, что он скроется в неведомой дали, из которой явился.

Первой его у неё увидела Лило, которая явилась навестить-проведать подружку, едва только стало возможно безопасно выходить из дома. Далеко не все переживали это время без потерь и девушка, если честно, здорово беспокоилась за оставшуюся совершенно одну в доме художницу. Даже предложила, не посоветовавшись со старшими, перебраться на недельку в Холм. Но слава всем, кому за это слава, Лисса была цела и, кажется, даже вполне в своём уме. По крайней мере, неизменный карандаш уверенно мелькал в её руке, создавая портрет … кого? Прямо перед художницей, раскидав длиннющие мосластые лапы и уложив на них тяжёлую голову, разлёгся пёс. Картина была настолько домашней, что Лило не могла не восхититься:

— Какой миляга! — проворковала она. Впрочем, потискать собачку она не пыталась.

Лисса с Псом переглянулись и удивление в их глазах было совершенно одинаковым.

— Откуда он у тебя?

— Да он здесь и был, — небрежно подала одним плечом Лисса и у Лило впервые закралось сомнение в душевном здравии подруги. — Раньше был, — уточнила она. — Только когда я сюда вселилась, он, по-видимому, убрался и всё лето где-то бегал, а когда наступила Хмарьная неделя, не выдержал, вернулся домой.

— А-а, — облегчённо выдохнула Лило, — тогда другое дело. А откуда ты об этом узнала?

— Догадалась. Я когда при заселении генеральную уборку делала, наткнулась на его логово, только на тот момент не поняла, что это такое. Да ладно, не так уж это интересно, ты мне лучше расскажи, как вы там, внутри Холма время, проводили. Говорят, у вас там какие-то обряды и гадания должны были быть.

— Ай да какие там гадания, баловство одно, — отмахнулась Лило и устроилась на полу у очага, рядом с лежащим псом. — Нет, пока кидали кости, и каждая перетолковывала результат в свою пользу, было довольно весело, да и когда с песнями обходили Холм, заглядывая в каждое помещение, тоже ничего, забавно, особенно когда голова колонны уже возвращается, середина ещё идёт, а хвост так запутался, что его приходится вытаскивать.

— Жаль, я не видела!

— А я ведь тебя звала!

— Ну да, уйти и оставить Дом пустовать! — возмутилась Лисса.

— Бух, — глухо гавкнул, подтверждая её мнение пёс.

— Слушай, а как ты его назвала? — Лило, с сомнением покосилась на собаку. — Ведь не Пушком же, да и не пушистый он совсем.

На звериной морде появилось настолько брезгливое выражение, что Лисса прыснула себе в кулак.

— Нет, для меня он просто Пёс. Иногда, под настроение, Господин Пёс.

Пёс подобрал под себя лапы, выпятил грудь и стал до смешного важен.

Пёс показался на удивление деликатным и ненавязчивым сожителем: он совершенно самостоятельно обеспечивал себя пропитанием, зря она тогда опасалась, правда и от угощения не отказывался; никогда не поднимался на верхние, жилые, этажи, ограничив своё пребывание нижним; часто сопровождал её во время пеших и велосипедных прогулок, но никогда не совался за нею в город. Словом, идеальный спутник.

Правда, её мнение разделяли на все. Лисса как раз возвращалась с пленера — одного из последних, скоро по прогнозам должны были пойти дожди и дороги развезёт до полной непролазности. Пёс возвращался вместе с нею — у него в полях была гораздо более важная работа, он охотился и успешно. Три зайца утолили здоровый аппетит, четвёртый, принесенный в дар Лиссандре, болтался привязанный к корзине велосипеда, и девушка уже предвкушала, какое она из него приготовит рагу. День был долгий и уже клонился к вечеру, а положенная в сумку ссобойка закончилась ещё в обед, но как раз в тот момент, когда Лисса подрагивающими от холода и усталости руками отпирала калитку, её и приловила тётушка Соти. Нет сомнения в том, что её внимание привлёк призовой прыжок, которым пёс перемахнул через ограду. К сожалению, Лисса так не смогла бы… а хотелось.

— Зря ты, — неодобрительно поджала губы старушка. Она была в общем-то не злая, просто очень любила, чтобы всё было как надо и по правилам.

— Что, зря? — устало выдохнула Лисса, наваливаясь на калитку.

— Зря зверя привечаешь. Это может быть небезопасно.

— Чем это? — Лисса недоумённо воззрилась на соседку.

— Да говорят, на окраине города находили жертв с кусаными ранами, — прозрачно намекнула тётушка Соти.

Об этом не только говорили, но даже писали в местных газетах, вот только городские власти не снаряжали команды звероловов на поимку взбесившегося животного, а полицейские искали маньяка. К сожалению, далеко не всем удавалось пережить Хмарьную неделю без потерь.

Лисса свистнула, и на её зов из дома чинно вышел Пёс.

— А вот теперь повторите всё то же самое, но глядя ему в глаза, — звенящим от злости голосом проговорила девушка.

Пёс уселся у их ног, посмотрел сначала на хозяйку, потом перевёл взгляд на гостью. Как будто всё понимал.

— Ты так его защищаешь, — отшатнулась старушка. — С чего бы?

— Мы вместе пережили Хмарьную неделю и вообще …, - Лисса хотела сказать что-нибудь ещё, но доводы закончились. Да они больше и не требовались: тётушка Соти, махнув рукой, невнятно пробормотала: «Так бы сразу и сказала» и засеменила прочь.

Она была тоненькая до звонкости, одетая в элегантный чёрно-серый строгий костюм и двигалась, несмотря на высокие тонкие каблучки, с присущей риманам хищной грацией. Невесомо, кончиками пальцев опиралась на руку Кайрена и выглядела ещё более опасной, чем стоящий рядом с нею мужчина.

Лиссандра, приехавшая на вокзал специально чтобы встретить Кайрена с его кузиной, внезапно развеселилась и прибавила шагу. Парочка, заметив спешащую к ним девушку, развернулась в её сторону, а высокородная леди, смерив художницу непроницаемым взглядом, вопросила:

— Это ещё что такое?!

Нет, и умеют же некоторые не спросить, не задать вопрос, а именно вопросить?! Лиссандра развеселилась ещё больше и, в очередной раз не удержав язык за зубами, умилённо воскликнула: